Победа на Янусе - Нортон Андрэ - Страница 33

– Ты укрыл ее здесь? – спросил подошедший Джервис. Айяр тупо кивнул. Сколько времени прошло с того момента, как ее забрали? Если бы ифты – и он вместе с ними – не задержались в бухте до ночи, они успели бы…

Джервис крепко взял Айяра за локоть.

– Успокойся! – резко приказал он, и это вывело Айяра из оцепенения. – Что случилось, того уже не изменить. Пойдем отсюда…

– К зеркалам в норы? – Айяр дернулся, стараясь освободиться, как только вспомнил, что он там видел.

– Возможно. Но что хорошего для нас и для нее, если мы бездумно бросимся сломя голову? Я уверен, они ничего не могут с ней сделать, пока она в глубоком сне…

– Да что ты-то знаешь об этом! – огрызнулся Айяр.

– Она впала в сон, когда отдала тебе Силу Зеркала, – спокойно ответил Джервис. – Конечно, я не помню всего, что знал Мастер Зеркала, но твердо знаю: тот, кто был Сосудом Силы и опустошил себя для другого, находится под защитой Танта. Однажды ты был свидетелем мощи Танта. И теперь вокруг нас, над этой долиной, вновь чувствуются ее признаки. Природа Того, Что Ждет, – тайна, природа Танта – тоже, но мы, ифты, знаем, что если в момент опасности воззвать к Танту от всего сердца, он придет на помощь…

– Я не Мастер Зеркала, – отмахнулся Айяр, – но в воспоминаниях, которые я вызвал из тумана древности, есть смерть и есть поражение. Где же был тогда Тант?

– Кто знает? Но ты стоял перед Зеркалом, когда оно пришло к нам на помощь по нашему зову. И не будешь же ты говорить, что его Сила не бросила вызов Тому, Что Ждет? К тому же ты сам несешь эту Силу в своем теле. Ведь не станешь ты отрицать этого? Я знаю одно: наши дороги предопределены, но их цель – за пределами нашего понимания и наших знаний. И еще я могу поклясться: мы сделаем все возможное, чтобы вернуть Иллиль.

– По крайней мере, след хорошо заметен и еще свеж.

– Но сейчас мы не можем пойти по нему. До Айяра не сразу дошел смысл сказанного. Осознав его, он вырвал свою руку.

– Это ты не можешь, а я пойду!

– Нет!

Это прозвучало столь весомо, что Айяр осекся.

– Сначала дверь, а потом…

– Нет! – закричал Айяр.

– Да! – что-то в тоне Джервиса удержало Айяра на месте, хотя он уже рванулся, чтоб идти. – Сперва покажи Джинджиру дверь, а уж потом мы отправимся спасать Иллиль. Или ты сомневаешься в моем слове? – в его голосе чувствовалась уверенность, и это удержало Айяра.

В конце концов Джервис одержал верх. В лучах солнца свет маяка перестал быть виден, и теперь ифты не знали, сумел ли второй отряд побороть зловещий источник излучения. Айяр всей душой стремился в путь, но идти средь бела дня было невозможно, так как очки имелись только у четверых. Он пытался отвлечься, пристально вглядываясь в усыпанную обломками дорогу к разоренной роще. Но ничто не шевелилось на земле или в воздухе; лишь чувствовалось напряжение – как это бывает, когда враг собирает силу перед решающей схваткой.

– Айяр, – спросил Локатат, – ты говорил о женщинах и детях, уведенных с участка…

Айяр рассеянно кивнул. Все это осталось в далеком прошлом; теперь перед его глазами были только ниша и след в долине…

– А ты не знаешь, с какого участка?

Айяр нетерпеливо пожал плечами. Какая разница? Поселенцы были ему совершенно безразличны. Прежде он был рабом, потом превратился в ифта, – но никогда жители участка с их грубой и жестокой религией и мрачными обрядами не были ему симпатичны.

– Вот уж не знаю…

– Я так и думал. Прошло так много лет, я даже перестал их считать. Но иногда я вспоминаю, что был когда-то Дереком Вистерсом, вижу хорошо знакомые лица, слышу голоса. Жизнь была такой однообразной и невыносимо тяжелой, такой серой, словно ни солнце, ни лунный свет никогда не достигали ее дна. И никто не пел, как поем мы, ифты, познавшие радости Леса. И все-таки вспоминаешь…, и задумываешься, как сейчас живут те, кого знал когда-то…

– У тебя остались близкие? – какая-то нотка в голосе друга тронула Айяра. У него ведь тоже остались воспоминания о прежней жизни.

– Отец, который отправил меня в Лес, когда меня поразила зеленая лихорадка, и плачущая мать. Я помню их слезы. Скорее всего, их обоих уже нет в живых; работа на участке не способствует долгой жизни. Наверное, я не узнал бы их, если бы встретил. По их понятиям я не был хорошим сыном. Это и привело меня к сокровищу, а потом превратило в ифта – те, кто имеет к этому склонность, непременно находят приманку и перерождаются.

– Послушай! – Айяр повернулся к подъему, за которым сверкали обломки кристаллических Деревьев. Что-то двигалось по дороге.

Айяр взобрался наверх и осторожно пополз к развалинам, зная, что Локатат следует за ним. Они укрылись среди призм кристаллов, разбитых стволов и ветвей. Люди, настоящие люди, шли ровным тяжелым шагом из долины вверх. Их было десять, все в униформе портовых рабочих, и шагали они бесстрашно, словно неведомая цель поглотила все их внимание.

– Опять роботы? – прошептал Локатат.

Айяр не мог определить, но это было вполне вероятно. Они были вооружены станнерами и бластерами, но оружие лежало в кобурах – значит, эти слуги Того, Что Ждет, имеют другую миссию.

16. Во владениях врага

– Возможно, То, Что Ждет, отправило своих слуг в порт для встречи и захвата корабля, – размышлял Джервис, глядя на марширующих.

– Тебе не приходило в голову, – спросил Райзек, – что Враг по происхождению может быть вовсе не с Януса? То, Что Ждет, могло прийти из космоса и теперь пытается вернуться туда. Что, если Оно и раньше пробовало проникнуть на корабли, но ни разу не удавалось, и вот теперь делается новая попытка?

– Зачем же тогда поселенцы? – спросил Локатат.

– Они – слуги, предназначенные только для этой планеты. Или То, Что Ждет, просто подстраховалось на случай, если кто-то вздумает ему помешать. Я не могу забыть те зеркала с изображениями. Может, они прибыли сюда вместе с Тем, Что Ждет…

– Но, – прервал Джинджир. – его слугами были ларши. Почему бы не пользоваться слугами из зеркал, если они для этого предназначены?

– У Того, Что Ждет, могло быть несколько видов слуг, – сказал Джервис, – но твоя мысль не лишена оснований, Райзек. Ифты помнят только Янус. О природе Того, Что Ждет, не имели представления ни мы, ни те, чьими индивидуальностями мы теперь обладаем. Если Оно пришло из космоса много веков назад, то объяснимы и норы, похожие на коридоры космического корабля, и все прочее. То, Что Ждет, с самого начала было совершенно чуждо ифтам, не встречалось с ними, не чувствовало их мыслей именно потому, что ифты всегда были привязаны к этой планете, глубоко укоренились в ее земле, как их деревья-башни, и никогда не желали ей ничего другого. А мы можем подчиняться воздействию Того, Что Ждет, именно потому, что сами были когда-то людьми и знали другую жизнь.

– Стало быть, мы больше подходим для того, чтобы иметь дело с Тем, Что Ждет, и разгадать его загадку? – спросил Мирик, ифт с того берега моря.

– По крайней мере, это предположение объясняет многое. То, Что Ждет, всегда было чуждо ифтам. Раса, прикованная к планете, может оказаться пораженной ксенофобией. Возможно, наше нынешнее отвращение к инопланетникам и всему, что с ними связано, – не просто обретенное с зеленой лихорадкой, призванное держать нас подальше от нашего бывшего рода. Скорее, это отзвук того чувства, которое ифты всегда испытывали к чужакам. Для них, как и для нас теперь. То, Что Ждет, – воплощение зла, но ведь для других все может быть иначе.

– Но То, Что Ждет, было всегда. Кимон жил в пору Голубого Листа, и он уже знал То, Что Ждет. А с тех пор ведь прошли века…

– Давно ли ты стал ифтом? – спросил Джервис.

Мирик прикусил губу. Айяр подумал, что тот считает годы.

– Я был Раулем Орсвайном, служащим Угольного Синдиката. Сюда я прибыл в 4570 году. В следующем сезоне подхватил зеленую лихорадку во время охоты на южных островах.

– А ты? – обратился Джервис к Айяру. – Ты пришел к ифтам последним. В каком году ты высадился на Янусе?