О чем ты молчишь? (СИ) - "Андрромаха" - Страница 15

- Миш, привет!

- Есть будешь? – Мишка не смог скрыть упрека в голосе.

- Нет. Сегодня контролерша Анечка день рождения свой проставляла. Прямо в офисе. Я – сыт.

Миша молча повернулся и пошел в свою комнату. Но Олег его окликнул:

- Хочешь, сегодняшние фотки покажу? Там девчонки будут. Симпатичные.

- Нет, – буркнул Мишка.

- Среди них будет МОЯ! – с каким-то просящим отчаянием добавил Олег.

Мишка замер в дверях. Что ж, может быть, пришла пора узнать всю правду? Он повернулся и обреченно пошел за Олегом к компьютеру. Олег снял с фотоаппарата на диск галерею картинок. Солидный офис. Празднично накрытый стол. Ухоженные девушки в форменной одежде.

- Это – Татьяна Дмитриевна, начальница, - показывал Олег, листая фотографии. - Это – девчонки из отдела паспортного контроля. Иринка. Настя. Вера. Красивая, ага?

Мишка пожал плечом. Он ждал, когда будет та самая. Разлучница. Соперница. …Как глупо это всё-таки звучит…

– А вот - узнаёшь? - Алексеич, который нам с тобой «ладушку» продал. А это – Аня, именинница.

На фотографии белозубо смеялась молодая девчонка. И Олег, протягивая ей подарочную красочную кружку, тянулся к ней с поцелуем. Ревность и обида заволокли Мишкины глаза слезами. Он отвел взгляд от экрана. Хрен с ним – Аня, так Аня. Он отнесет завтра мастеру заявление «по собственному желанию», соберет свои вещи и уедет к родителям. Чего здесь теперь ждать-то? Олег закончил свой рассказ, дошел до последнего фото и молчал.

Миша поднял голову:

- Ну, и где - твоя?

- Моя? - Олег помедлил, потом открыл еще одну фотографию: их двор, и Мишка с сосредоточенным видом копается под капотом своего жигуленка. – Моя – вот! Красивая? – и выжидающе посмотрел на друга.

Мишка закусил задрожавшую губу. Радость теплой волной разливалась у него в груди.

- Что ж ты с ней не спишь-то, со «своей»? – с легким вызовом спросил он, уже прощая другу месяцы ожидания, и свое недавнее отчаяние, и страхи.

- Сегодня – буду! – проговорил Олег еще несмело, полувопросительно.

Жаркая краска залила Мишкины щеки. Олег увидел, почувствовал его согласие. Отчужденность и напряжение, стывшие между ними, в одну секунду схлынули. И общий облегченный вздох оставил после себя улыбки на их лицах.

- А ты всё краснеешь, мальчишка. И ревнуешь так смешно.

- Гад ты, Лёля! Сколько можно тянуть было? – фыркнул Мишка и, чтобы по-девчачьи не повиснуть у друга на шее, ушел в свою комнату.

Он слышал, как Олег пошел в душ. Он раскладывал свой диван, доставал из шкафа вторую подушку, прислушивался к шуму воды, и не мог справиться с волнением. Неужели ВСЁ сейчас случится? А вдруг – напрасно ждали? Вдруг - не получится? Или - не понравится? Или, что страшнее всего, не понравится только одному? Возбуждение стучало в ушах. Наконец, дверь ванной открылась. Олег вошел в комнату: чуть ниже Михаила ростом и, может быть, чуть шире его в плечах, он остановился в дверях. Член его стоял вертикально вверх. Миша не мог оторвать от него взгляда.

- Нет, не виагра! – проговорил Олег, делая шаг вперед. – Я предупреждал, что у меня стояк – хороший!

Мишка не решился ни первым приблизиться, ни протянуть руки навстречу Олегу. Тот подошел вплотную, сам обнял его за плечи и по-хозяйски притянул к себе.

Две пары сильных рук. Два истосковавшихся по сексу крепких юных тела. Они тискали друг друга, гладили и обнимали, всё крепче и крепче. Через секунду губы их слились в поцелуе. Потом поцелуй сменился легкими укусами. Со стороны могло показаться, что они борются, меняя позы и сплетения тел и рук. Они так долго ждали – два горячих, два влюбленных, два очень сильных пацана. Наконец, Олег опрокинул Мишку на диван и лег на него сверху, придавив всем весом и целуя.

- Миш, ты сегодня – снизу. Раком вставай! – и только когда тот кивнул, соглашаясь, привстал с него. - Помнишь, как нужно?

Они быстро настроили ту самую, «правильную» позу. Но как только, через десяток движений, нижний застонал от щекочущего, сладкого, доводящего до исступления ощущения, верхний начал кончать, стиснув руками его ягодицы:

- Миш, прости! Не успел? Я так долго не трахался! Я сейчас всё поправлю!

Олег нежным движением перевернул любимого на спину и ласковой рукой накрыл его возбужденные чресла.

- Тебе КАК нравится?

- Лёль, мне – стыдно! – прятал глаза Мишка.

- А ты - покрасней! – дразняще шептал ему на ухо Олег.

- Я вообще-то быстрее ЭТО делаю, - привстав на лопатки, Миша старался ускорить взаимное движение своей плоти и кольца Олеговых пальцев.

- Быстрее ты сам себе сделаешь! – улыбаясь, ответил Олег. – А я буду - медленнее. Чтобы терпел подольше.

- Можно, я теперь сверху?

- Маленький еще! – в голосе Олега были ласка, и тепло, и уверенность в себе, и самая крохотная капля превосходства.

- В смысле?

- В смысле – я пока здесь главный. Раком! – повторил свои недавние слова Олег, утыкаясь уже снова твердым членом в бедро любовника.

- Ни хрена себе! Ты – монстр!

- А я предупреждал!

Когда они оба устали, когда Мишка отдался Олегу три раза, когда Олег заласкал его, трижды же доведя до оргазма трепетными ладонями, исцеловал и изнежил и, переводя дыхание после «последнего заезда», лежал у Мишки на плече, тот спросил:

- Ты с кем-нибудь спал раньше? Чтоб - до утра?

- Было пару раз с девчонками. Там еще, дома. Когда мать к тетке в гости уезжала. А ты?

- Я – пока нет.

- Салага! Всему тебя учить придётся.

- А ты вот прямо ВСЁ - умеешь? – с досадой сказал Мишка.

- Не всё, конечно. Я в рот не брал ни разу так, чтоб не на съемке. Я научусь потом. Потихоньку. Ты потерпишь, не будешь слишком торопить?

- Потерплю. А откуда ты умеешь… это… «для чего мужики трахаются»?

Олег усмехнулся:

– Не ревнуй! Там ничего "такого" не было. Это мужик взрослый, Пал Саныч, на студии работал для своего удовольствия. И любил на съемочной площадке пацанов заводить.

- И – тебя?

- Ну, и меня. Мы злились на него, орали. Не слишком приятно, когда чужой дядька так вот… в душу лезет. Потом мы ему «темную» устроили в подъезде, он после этого уволился.

- Тебе ничего со мной… спать-то? Не устанешь?

- Не, я уже давно тебя ХОЧУ. Только решиться не мог. Ты у меня такой… правильный мужик. На заводе работаешь. Руку, вон, поранил на станке. Машину чинишь. А я к тебе подойду: «давай трахнемся!» Я думал, от тебя можно и по морде схлопотать за такое предложение! Я себе говорил: "Мишка мой – нормальный парень. Катись ты, Олег, со своими желаниями, к чертовой матери". И еще, я боялся, вдруг ты со мной – из-за жалости?

- Балда бестолковая! – расплылся в счастливой улыбке Михаил. – Я люблю тебя, Лёлька! ...Как спать-то вдвоем? Раздвигаться?

- Спиной повернись! – Олег обвил друга рукой и уткнулся щекой в его плечо. – Всё, спокойной ночи!

Когда будильник потревожил крепкий сон счастливых усталых парней, первое, что почувствовал Миша, это каменный член друга, уткнувшийся в его бедро.

- Лёль, ты половой гигант! – сонно проговорил он, приподнимаясь на локте и нащупывая кнопку будильника.

- Что, уже просишь пощады?

- Не дождешься! – Мишка хотел повернуться к другу, но властное проникновение заставило его остаться в той же позе. – Олег! Я сверху! – умоляюще воскликнул он. – Ну, ты же обещал?!

- Ты сверху будешь вечером. Я же сказал вчера: «вечером»! А сейчас времени мало. И сейчас - моя очередь. На боку же не было ни разу, а? Так тебе приятно? Так – достану?

Мишка придвинулся навстречу его движению, чуть согнулся, подбирая угол. Закинув руку назад, положил ее на сильное бедро любовника, движениями ладони помогая ему подобрать нужный ритм.

- Вот так, Лёлька! ДА!

- Мой сладкий, любимый мальчишка! – зашептал ему Олег.

И Мишка, чувствуя, как его собственное тело открывает ему новые тайны, как рука друга, оставляя на его ребрах горячее дрожание мурашек, скользит к возбужденному органу, который отключает реальность и включает нечеловеческое наслаждение, простонал единственное, что мог внятного произнести в эту минуту: