Неведомые звезды - Нортон Андрэ - Страница 34

— Он задает вопросы, — сказал мне Иит, — но спрашивает кто-то другой.

— Кто?

— Тот, кто значительнее этой полурыбы.

Иит впервые использовал такое пренебрежительное выражение, и я почувствовал его презрение. — Это все, что я знаю. Тот, другой, защищен от телепатического воздействия.

— Это было кольцом, — громко повторил я и положил предмет назад на стол. — Когда-то в нем был камень, и оно похоже на то, что сняли со скафандра предтеч и принесли мне.

— Где оно теперь?

— Спроси это, — резко ответил я, — у тех, кто ограбил мой магазин и пытался убить меня.

Это было ложью, но сможет ли какой-нибудь луч определить это? Теперь я дожидался, смогут ли они что-нибудь противопоставить моей лжи. Если даже какое-нибудь противоречие уже было обнаружено, то те, кто был в этой комнате еще не были уверены в этом наверняка. А если мои последние слова были приняты за правду, то попытки узнать подробности среди руководства Гильдии вообще не смогут повредить мне.

— Достаточно, — щелкнул динамик голосового устройства переводчика. — Иди в торговый зал — смотри.

Мой конвойный двинулся к двери. Он выглядел не так эффектно как патрульный, но у него на поясе было оружие, и я не стал оспаривать его право конвоировать меня.

Мы шли по одному из обрамляющих центр станции коридоров. При ходьбе, из-за слабой силы тяжести приходилось держаться за поручень и старался не поднимать ноги слишком высоко от пола. Потом мы спустились по вертикальной извилистой шахте с поручнями вместо ступеней на три уровня ниже апартаментов вице-президента.

Суетой и шумом этот уровень напоминал торговую площадь. Нас обгоняли или шли нам навстречу представители самых разных рас и видов — терранцы, терранцы-мутанты, гуманоиды и негуманоидные чужеземцы.

Большинство из них были одеты в корабельную форму без каких-либо знаков различий. Я не заметил у них ни одного лазера, все были вооружены парализаторами. Я подумал, что, возможно, здесь существует какое-либо правило, запрещающее ношение более опасного оружия.

Помещение, в которое я зашел теперь, не было оснащено сложным лабораторным оборудованием. Другой, низший по должности орбслеон скорчился здесь в тесной чаше, и жидкости в ней хватало лишь для того, чтобы обеспечивать ему минимум комфорта. Очевидно, ему лишь поручили встретить меня. Он даже не воспользовался переводчиком, а просто указал щупальцем на стоящий у стены табурет. Я послушно сел там, а Иит устроился на корточках у моих ног. В комнате было еще двое, и с дрожью рассмотрев их я понял, как далеко от закона оказался.

В галактике всегда существовало рабство, иногда на некоторых планетах, иногда в целых солнечных системах. Обычно рабами становились военнопленные, которых использовали в сельском хозяйстве и на других работах. Но те, кого я увидел перед собой, были выведены специально для этой цели путем селекции, которую годами пытался искоренить Патруль.

Слуги орбслеона были гуманоидами. Но после хирургических и генетических модификаций они перестали соответствовать понятию «человек» по шкале Ланкорокса в обществе чужаков — терранцев-мутантов. Они превратились в живые машины, каждую из которых запрограммировали для выполнения определенных видов работ. Один из них сидел сейчас за столом, его безвольные руки и одутловатое тело были так расслаблены, будто его покинула даже ограниченная, питающая эту псевдожизнь энергия. Другой быстро и уверенно обрабатывал украшенный драгоценными камнями воротник, который надевают по праздникам на Уорлоке. Он выковыривал камни и, безошибочно определяя параметры каждого, укладывал их в расставленный перед ним ряд футляров. Много-линзовые сферы в его уродливой слишком, большой и слишком круглой голове не были направлены на то, что он делал, а бесцельно уставились на вход в комнату.

— Это датчик, — сообщил Иит. — Он информирует лишь о том, что видит, даже не называя предметов. Другой — это передатчик.

— Телепат!

Я неожиданно испугался, что этот безвольный расползшийся перед нами кусок плоти может настроиться на Иита и узнать, что мы с ним были совсем не теми, за кого себя выдавали.

— Нет, он использует более низкий диапазон, — ответил Иит. — Хотя если хозяин перенастроит его…

Он замолк, и я понял, что он тоже почувствовал себя в опасности.

Я не знал, зачем меня сюда привели. Шло время. Я посматривал на проходящих по коридору. Раб-датчик продолжал работу, и когда полностью очистил воротник от камней уложил метал в футляр побольше. Теперь в его подвижных пальцах оказалась тонкой работы диадема. Он брал камни из футляров и так же быстро, как минутой раньше, вынимал их из воротника устанавливал их в диадему. Он не использовал все камни, но было очевидно, что за это украшение в любом внутрипланетном магазине без колебаний заплатят тысячу кредиток. За все это время раб так ни разу и не посмотрел на то, чем занимались его руки.

Мне не сказали, какими будут мои обязанности. И поскольку работа раба-датчика мало интересовала меня, я скоро заскучал. Но наверняка любой в моем положении довольно быстро захотел бы чем-нибудь заняться и, если бы я продемонстрировал скуку, это не показалось бы подозрительным.

Когда в комнату вошел человек в мундире капитана корабля, я нетерпеливо ерзал на делающемся еще жестче от долгого сидения стуле. На мундире капитана не было отличительных знаков какой-либо компании. Очевидно, посетитель был здесь не впервые, раз, потому что минуя стол, за которым сидели рабы, он уверенно подошел к орбслеону.

Он расстегнул мундир и теперь шарил под ее полой. Чужестранец откинул вперед стол, очень похожий на тот, на котором вице-президент показывал кольцо.

Наконец космонавт извлек комок защитной сети, и в ней я увидел камень знакомого цвета — дзоран. Щупальце орбслеона обвилось вокруг камня и без предупреждения швырнуло его мне. Я инстинктивно поймал в воздухе летящий камень.

— Что?!

Изумленный капитан резко повернулся ко мне, его рука легла на рукоять парализатора. Я вертел камень в руках, рассматривая его.

— Первый класс, — объявил я.

Это был один из лучших дзоранов, что я видел за последнее время. Кроме того, он был тщательно обработан и установлен в изящной оправе в форме когтя, чтобы можно было носить его как кулон.

— Благодарю. — В голосе капитана были слышны иронические нотки. — И кто же ты такой?

Теперь он стал менее агрессивным.

— Хайвел Джорн, оценщик, — ответил я. — Это продается?

— Я прибыл сюда не для того, чтобы услышать, что мой камень первого класса, — резко ответил он. — С каких это пор у Вону появился оценщик?

— С этого дня. — Я посмотрел камень на свет. — Здесь небольшое пятнышко.

— Где?

В два прыжка он пересек помещение и выхватил камень из моих рук.

— Любое пятнышко на нем появилось от твоего дыхания. Это лучший камень.

Он стремительно повернулся к орбслеону.

— Четыре торга.

— Дзораны не бывают по четыре торга, — щелкнул динамик. — Даже самые лучшие.

Капитан нахмурился и как будто собрался выйти из комнаты.

— Тогда три…

— Один…

— Нет! Тардорк даст мне больше. Три!

— Иди к Тардорку. Только два.

— Два с половиной…

Я не понимал, в чем они выражают стоимость камня, так как они не пользовались кредитками. Возможно, на Блуждающей Звезде была своя собственная денежная система.

— Только два, — твердо повторил орбслеон. — Иди к Тардорку.

— Хорошо, два.

Капитан швырнул дзоран на столик, и второе щупальце покупателя протянулось к панели с маленькими кнопками. Его гибкий кончик нажал на ней несколько кнопок, в ответ не раздалось ни одного звука. Но он снова воспользовался переводчиком.

— Два торга — на четвертом причале — возьми сколько нужно снабжения.

— Два!

Капитан произнес это слово как ругательство и стремительно вышел.

Чужестранец снова бросил дзоран, на этот раз рабу-датчику, который сразу уложил его в футляр. И в этот момент у входа появился один из моих охранников.