Надежда Сокола - Нортон Андрэ - Страница 1

Андрэ Нортон

Надежда Сокола

1

Тарлах низко склонился в седле, чтобы уберечься от ветра, и крепче прижал к себе умирающую.

Он едет так уже два дня, даже почти три, не останавливаясь, чтобы поесть и напиться или отдохнуть, кроме нескольких секунд, необходимых для смены лошади, когда та, что под ним, больше не выдерживает.

Мозг его так затянут туманом усталости и страха, что он не мог бы сказать, сколько часов провел в пути — часы или недели, если бы не необходимость потом во всех подробностях рассказывать о случившемся. А для этого все нужно сохранить в памяти, и только эта необходимость и ужас оставались в сознании. Не скоро сумеет он избавиться от картины: огромный камень срывается с казавшегося устойчивым склона горы и обрушивается на владелицу Морской Крепости.

Он не придавил госпожу Уну — никто не мог бы выжить в таком случае, но ударил ее, и ударил сильно.

Когда сокольничий с товарищами добрался до нее, стало очевидно, что у нее внутренние повреждения. Она еще жива, но не приходит в себя и не придет с той помощью, которую они способны ей оказать.

Сердце Тарлаха дрогнуло, как в тот момент. Эти волшебницы! Эти трижды проклятые волшебницы! Да, конечно, они спасли Эсткарп, спасли, повернув горы, но уничтожили жизнь в этих горах, уничтожили Гнездо Сокольничьих, которое было их гордостью и чья утрата может означать конец сокольничьих как народа, а теперь они коснулись его будущего и убили женщину, которую он тайно любит вопреки всем обычаям своего племени, с которой вместе они задумали спасти весь их народ от уничтожения.

Тарлах снова взял себя в руки, как был вынужден много раз делать во время этой кошмарной поездки. Они именно с такой целью приехали в Эсткарп и пересекали все еще предательские горы в поиске знаний, любых сведений, которые могут убедить старших офицеров сокольничьих — и их ошеломленных, вечно боящихся женщин — в необходимости того необычного плана, который он предлагает. Целью их был Лормт, хранилище древних знаний. Он сравнительно близко к тому месту, где произошел несчастный случай. Тарлах придерживался обычаев своего народа и держался в стороне от других жителей гор и потому сейчас не может даже сказать, получит ли нужную помощь. Но разум говорил ему, что община такого размера должна иметь целителя, и поэтому он и начал этот марш, бросая вызов Мрачному Командиру. Пока Уна из Морской Крепости жива, пока есть хоть малейшая надежда на то, что целитель ей поможет, он не сдастся, не дрогнет в борьбе за ее жизнь.

С этой решимостью он сел в седло, усадив перед собой женщину, и ведя на поводу ее жеребца: сменная лошадь понадобится, когда начнет уставать Леди Гей.

Тарлах ожидал, что их эскорт отправится за ним на более безопасной скорости, и удивился, увидев, что Бреннан, его старший помощник, тоже сел в седло и прихватил запасную лошадь. Она послужит ему, как Брат Орла Тарлаху. Командир не пытался отговаривать его. Говорили, что в этой проклятой волшебницами земле обитают опасные звери и еще более опасные люди, и Тарлах, у которого заняты руки, даже не сможет защититься.

Еще трое совершили с ними этот марш: Бросающий Вызов Буре, Солнечный Луч и кошка Брейвери, которая для Уны была тем же, чем боевые птицы для мужчин, хотя об этом никто не знал, кроме самой женщины и Тарлаха. Птицы сидели на специально для них сделанных насестах на седлах, для Брейвери тоже было устроено сидение — подушечка за седлом Уны.

Этим трем, конечно, нельзя было отказать. Их связывали с избранными ими людьми такие прочные узы, что такие незначительные причины, как неудобства и трудности пути, их не отвратили бы. Особенно не пожелала бы остаться Брейвери, хорошо понимая, что, возможно, больше никогда любимая рука не погладит ее черепахового цвета шерсть.

Долгие часы пути мужчины почти не разговаривали: они сосредоточились на необходимости заставлять своих измученных лошадей ехать еще быстрее, несмотря на неровную местность.

Неожиданно Бреннан окликнул Тарлаха, Его кобыла споткнулась и не могла идти дальше.

Тарлах натянул поводья. Леди Гей тоже едва не падала. Снова нужно менять лошадей.

Лейтенант спешился первым и поторопился принять жительницу долины из рук командира, чтобы она не испытала возможных толчков при смене лошадей. Тарлах заторопился к Орлу, но прежде, чем он смог сесть в седло, мир внезапно закачался, и сокольничий вынужден был ухватиться за жеребца.

Он удержался на ногах, по ему пришлось всей тяжестью повиснуть на лошади. Глаза его закрылись, он пытался восстановить самоконтроль.

Сильные руки поддержали его.

— Послушай, Тарлах. Нам нужно отдохнуть.

— Нет…

— Нам это необходимо, и госпоже тоже.

На это Тарлах поддался и позволил уложить себя на землю.

Только через несколько минут мир перестал раскачиваться. Подождав еще, несколько секунд и убедившись, что мир остается неизменным, Тарлах сел. Его товарищ склонился к Уне. Тарлах видел, как Бреннан отогнул край плаща и вытер пену с губ женщины.

— Как она?

Бреннан повернулся.

— Хуже ей не станет.

— Но и лучше тоже не станет?

Увидев ответный кивок, командир сокольничьих опустил голову. Не очень много они могут для нее сделать…

Его товарищ оставил Уну и взял с седла фляжку с водой. Принес ее капитану.

— Она не испытывает страданий. Выпей. На нас начинает действовать жажда.

Тарлах выпил почти половину, прежде чем отнял фляжку от губ. Вода приносила одновременно удовольствие и мучения, проходя через пересохшие рот и горло, и он удивился тому, что до сих пор не осознавал, какая его мучит жажда.

Возвращая фляжку, он слабо улыбнулся товарищу.

— Я поражен. На тебя ничего не действует.

Это не совсем правда. У лейтенанта напряженное осунувшееся лицо, глаза покраснели от ветра и недостатка сна, но плечи у него по-прежнему прямые, движения уверенные и сильные. О себе самом Тарлах этого сказать не может.

— Я тоже устал, друг. Просто у меня не было дополнительной тяжести.

Бреннан проницательно разглядывал товарища.

— Позволь мне взять госпожу. У тебя руки уже онемели.

— Я могу держать ее, — коротко ответил тот.

Но почти тут же смягчился.

— Я не огрызаюсь на тебя, Бреннан, — извинился Тарлах, — но ты должен охранять нас. Ни один сокольничий в этом не сознается, но я сейчас не способен защищаться.

Товарищ глубоко вздохнул. Это и так очевидно.

— Пусть будет так.

Тарлах не стал больше ждать. Он сел на лошадь и снова взял на руки Уну из Морской Крепости.

Посмотрел ей в лицо. Оно совершенно неподвижно, как будто вся ее воля, все силы сосредоточены на необходимости сделать еще один вдох.

— Продержись еще немного, моя госпожа, — прошептал он, хотя понимал, что она его не слышит. — Еще совсем немного. Мы уже близко, если в спешке не сбились с пути. Скоро эта пытка для тебя кончится.