Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

На крыльях магии - Нортон Андрэ - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

Леатрис, приняв это за разрешение, отдала свой передник матери и бросилась наверх с криком: «Спасибо!» И добавила, обращаясь к Хуане:

— Папа отпустил бы меня!

Этого Хуана не могла отрицать. Из-за этого у не часто болела душа, когда был жив Моргат. Хуана застонала. Ну почему они нашли убежище в деревне, где никто не понимает приличий и порядка? Хотя, приходилось ей признать, она не должна просить милостыню, не умирает от голода и не занимается проституцией!

Когда Арона возвращалась с фермы госпожи Лойз, небо затянули тяжелые грозовые тучи. С горы Часовых послышался крик голубки. Арона свернула с тропы, ведущей к Дому Записей, и пошла через лес на восток, в сторону от Соколиного утеса. Великолепный закат начал гаснуть. Дочери Ганноры, если приближаются именно они, должны будут заночевать. Может, одна или две из них погостят у Марис и Ароны! Девушка быстро шла по тропе, спеша поздороваться с гостьями.

Сердце ее упало, когда она увидела не привычные красновато-рыжие плащи тех, кто следует учению Доброй богини, а трех женщин в простых серебристо-серых платьях. Но все равно — ведь так мало незнакомых людей приходится видеть! Впрочем, сейчас их столько, сколько за всю жизнь не встретишь. Но эти-то зачем пришли сюда?

На глазах у Ароны одна из них взялась за нить у себя а шее и вытащила голубой камень. Камень светился внутренним светом в быстро темнеющем лесу. Женщина повернулась и посмотрела прямо на девушку, прятавшуюся среди деревьев. И на языке чужаков, но с легким акцентом спокойно заметила:

— Это не место для любопытных детей. Иди домой, девочка, ложись в постель и забудь, что видела нас.

Арона неожиданно обиделась. Она взрослая и намерена доказать это. Но язык и ноги ее не слушались.

— Да, госпожа, — покорно произнес ее язык, а сердце гневалось из-за этой покорности. Ноги медленно понесли ее к Дому Записей, вопреки ее желанию. Она пыталась освободиться от чужой власти, но тут же воспоминание о встрече начало расплываться, оно становилось все более смутным. Наконец Арона огляделась и увидела, что уже совсем стемнело. «Должно быть, я пробыла в доме Лойз дольше, чем собиралась», — подумала она и быстро и неслышно пошла в Дом Записей, в свою спальню.

На равнине к западу от деревни веселились девушки, гонялись друг за другом, кричали, играли с собаками, Леатрис, дочь Хуаны, чувствуя в мешковатых брюках голые ноги, тащилась за ними. Ветер раздувал ее волосы, но привычная юбка не облегала ноги.

— Пошли, копуша! — крикнула ей Нельга. — Так ты ни одной овцы не поймаешь!

Леатрис пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.

— Мама всегда заставляет меня ходить медленно, — ответила она, запыхавшись, но улыбаясь. — Прости!

Солнце жгло ее непокрытую голову, пот лился по незащищенному лицу, которое от этого чесалось. Леатрис вытерла его шейным платком и снова принялась догонять девушек. Они кричали друг другу, и она тоже попыталась крикнуть. Голос ее пронесся над холмами, и ей показалось, что его услышат аж на Соколином утесе! Леатрис представила, что ее слышит мать, и внутренне поморщилась. Леди не кричат! Приличная девушка всегда говорит негромко и вежливо.

— Черт побери! — громко вздохнула Леатрис.

Нельга подождала ее.

— Ты здорова? — забеспокоилась она. Леатрис кивнула, она снова начала задыхаться.

— Просто кое о чем подумала, — объяснила она. — О том, что сейчас дома.

Нельга протянула ей кожаный сосуд с водой.

— Попей. — И они снова побежали. Нельга вертела веревкой с петлей на конце, которой ловят отбившихся овец, и бросала на кусты и на все, что можно поймать. Она показала Леатрис, как это делать, но руки девушки еще должны были этому научиться. Они обе рассмеялись. — Пошли, погоняем овец, — предложила Нельга и показала, как свистом подзывать сторожевых собак. Леатрис была обрадована и поражена.

— Свистящие девушки и каркающие куры, — про себя процитировала она свою мать и вызывающе закончила: — Но им веселее, чем курам и девушкам из курятника!

К концу дня все устали, и, когда наконец развели костер и принялись поджаривать на прутьях вяленое мясо и хлеб, Нельга спросила:

— Слишком выбилась из сил для песни?

Леатрис прикусила губу.

— Я не знаю ваших песен, — призналась она. — Могу спеть свои. Но вы не поймете.

Старшая девушка сказала:

— Спой. Я переведу. Моя мать — торговец. — Леатрис узнала в ней внучку Элтеи, ткачихи. Только не могла вспомнить, как зовут эту девушку. Леатрис начала петь, чуть смущенно, старинную балладу о любви, побеждающей звездные расстояния. Внучка Элтеи негромко переводила, превратив любовь в дружбу, прерванную семейной ссорой. Леатрис, не слишком уверенная в своих знаниях нового языка, не стала поправлять.

Нельга усмехнулась.

— А не спеть ли нам «Четыре фальконера спустились с утеса»? — Остальные девушки с энтузиазмом согласились, и Нельга запела.

Леатрис слушала, вначале недоумевая, потом решив, что слух ее обманывает, потом шокированная и потрясенная так, что словами не выразишь. Она видела самцов животных на ферме, видела, как животные спариваются. Слышала, как парни хвастают и говорят совершенно немыслимые вещи. Но такое? С мамой был бы удар, если бы она узнала!

Но мама не услышит из этого ни слова, тетя Нориэль тоже, вообще никто из взрослых.

Внучка Элтеи подтолкнула Нельгу.

— Не думаю, чтобы она была посвящена, — прошептала она, когда песня кончилась.

— Должна быть, — возразила Нельга. — Она старше своей сестры, а Осеберг была посвящена — мне кажется. Во всяком случае она кое-что знает. Леатрис! Ты была посвящена?

— Посвящена? — неожиданно чего-то испугавшись, Леатрис переводила глаза с одной на другую. — Я девушка, — прошептала она дрожащим голосом. И незаметно положила руку на нож, который дала ей Дориэль.

— Это мы знаем, — ответила старшая девушка, Нидорис — Леатрис неожиданно вспомнила ее имя. — Но ты еще ребенок?

— У тебя были месячные? — пояснила Нельга.

— О да! Уже почти год! Мама все время приставала к отцу, чтобы он нашел мне мужа, прежде чем я стану старой девой, — ответила Леатрис, покраснев.

Поленья в костре трещали, одно раскололось. Нидорис пошевелила угли длинной палкой и подбросила дров.

— Но ты не была у жрицы и тебе не рассказывали то, что должна знать девушка, — заметила она. — Или была?

Нидорис негромко присвистнула.

— Бедняжка! Ну, что ж! Как только вернемся, пойдешь к госпоже Бирке. Она тебя всему научит, так что следующее посещение фальконеров тебя не испугает.

Теперь Леатрис дрожала всем телом, словно от холода.

— Посещение фальконеров, — испугалась она.

— Так мы получаем дочерей. Но если не хочешь, можешь не ходить, — успокаивающим тоном добавила Нидорис. — Хотя у нас все хотят детей, так что рано или поздно все идут. Вот увидишь.

— Осеберг не похож на фальконера, — послышался с противоположной стороны костра голос Бритис. Девушка вытащила свой прут и попробовала мясо. — Ой! Горячо! Он хороший, как сестра-подруга, но думаю, что его тоже не учили, что делать.

Леатрис в ужасе смотрела на подругу, которую считала такой хорошей. Она и Осеберг… она… она сделала… они с Осебергом сделали… Леатрис чувствовала, как горит у нее лицо. Она пыталась вообразить, что они сделали. Пыталась представить себе мягкую, похожую на щенка Бритис в образе нахальной девки, которая предлагает себя мужчинам. Закрыла рот, а потом спросила:

— Вы с Осебергом обручились?

— Ты хочешь спросить, договорились ли мы дружить? — с веселым смехом переспросила Бритис. — Что-то вроде этого. Мы договорились быть лучшими подругами, но он не может проводить со мной ночи, потому что… прости, Леатрис. Твоя мать… — Она замолчала.

Леатрис пыталась представить себе, как Хуана разрешает Осебергу и его нареченной спать вместе под одной крышей, и не смогла. Попыталась представить, как Осеберг знакомит мать с Бритис как со своей невестой, и потрясенно поняла, что ее мать тоже сталкивается здесь с трудностями.