Приди, приди возрождение (СИ) - Мамченко Петр Вячеславович - Страница 41

И на что, спрашивается, я убил несколько дней? Нет, применение я найду и этой несовершенной технике. Точнее, уже нашёл. Когда на меня в очередной раз навалились поклонницы, просто создал пару клонов и отправил их на пробежку, а сам замаскировался с помощью гендзюцу. Поразительные всё же люди, эти девчонки. Ринулись вдогонку, лишь порадовавшись, что Саске стало больше.

А сам я отыскал Наруто, и вызвал его на давно назревший откровенный разговор.

Обычно шумный и неунывающий Узумаки сегодня был тих и мрачен. Он сидел у окна, и с недетской тоской смотрел на девчонок, гоняющихся за клонами.

— Не расстраивайся, всё равно у вас не могло быть серьёзных отношений.

— Я знаю… — Тихо ответил Наруто, поворачиваясь ко мне. — Никто не будет любить чудовище…

О-па! А что это я пропустил?

— Что за глупости? Внешне ты вполне ничего, кстати, ты Морино Ибики видел? Вот тот одним своим видом может от запоров лечить!

Всегда готовый посмеяться Узумаки даже не заметил шутки.

— Да что с тобой сегодня творится?!

— Знаешь, когда я осваивал Теневое клонирование, — бесцветно начал Наруто. — Как всегда, злился, что плохо получается, как будто моя чакра не до конца меня слушается. Я вспомнил, как Товаши-сенсей рассказывал о фуиндзюцу, о том, как Узумаки умели искажать, блокировать и даже запечатывать чакру врагов, и решил поискать, может, есть какое-то фуиндзюцу, которое мне мешает? Я поискал и нашёл!

Наруто многозначительно похлопал себя по животу. Меня так и обдало холодом. Нет, глупости, не может быть! Я ведь давно решил для себя, что зверя, размером с многоэтажный дом, совершенно невозможно затолкать в обычного человеческого младенца!

— Здесь у меня печать. Очень сложная, даже сложнее тех, что я видел в свитках у Товаши-сенсея. Она становится видимой, только если я использую очень много чакры, или пытаюсь воздействовать на саму печать. Я пытался её снять, но у меня не получилось. Вчера вечером обратился к Товаши-сану — и он очень испугался! Он просил ничего не делать с печатью, и не хотел рассказывать, почему. И только тогда, когда я сказал, что всё равно найду способ убрать эту вредную штуку, он мне рассказал. Оказывается, когда я ещё только родился, в меня запечатали биджу, девятихвостого лиса. Сделали меня этим джичуки… журики… в общем, из меня сделали клетку для Кьюби. Представляешь, то искажение чакроканалов, которое мне всегда мешало — создано специально, чтобы образовать клетку… А печать — замок на этой клетке… Я живу лишь для того, чтобы лис сидел взаперти, это весь смысл моей жизни! Меня все ненавидят, и давно бы убили — но тогда Кьюби вырвется… Ну почему именно меня?! Почему не преступника, не врага… ЗА ЧТО?!

Да, такого я не ожидал. Узумаки рыдал от обиды и злости, стуча кулаком по подоконнику. И по белой поверхности постепенно начали скользить трещины. Хорошо хоть, поблизости никого не было, и некому было испугаться, увидев лёгкий красный отблеск, дрожащий на слезах джинджурики.

А я не мог собраться с мыслями. Перед глазами так и стоял образ моей полузабытой возлюбленной, в который раз пересматривающей сцену запечатывания лиса и прощальных напутствий Кушины. Японские голоса — настоящие анимешники не признают русской озвучки, предпочитая субтитры, отблеск экрана, тихие всхлипы девушки, которой в очередной раз приспичило посмотреть один из самых слезливых моментов, и трогательно дрожащие узкие плечи… Честно говоря, в те времена меня беспокоило только одно — ну когда уже закончится эта слезожимная серия, и я смогу утешить бедняжку по-своему…

А сейчас я как будто оказался с другой стороны экрана, и мне надо утешать главного героя, который, ко всем бедам, ещё и мужского пола!

— Я так понимаю, ты не дослушал Товаши-сана? Думаю, он объяснил бы, что тебя не наказали, не предали, тебя — Избрали!

Наруто нахмурился, пытаясь понять разницу. В принципе, любой, игравший в земные игры, и так бы сказал, что разницы, как таковой, и нет. Учитывая проблемы избранных, что хвостом по голове, что головой под хвост.

— Не каждому можно было доверить такую сложную миссию. Ведь биджу, наверняка, хочет вырваться, и опять напасть на Коноху, а держит его одна только печать! А кто может лучше удерживать печать, чем Узумаки?

Наруто вытер нос рукавом (бе-е, платок надо носить, балбесина!), но особо счастливым пока не выглядел. В принципе, понятно, ответственность запредельная, а за работу вместо плюшек — шишки.

— А ещё, — Я заговорщически понизил голос, и Узумаки с готовностью приблизился. — я слышал, что джинджурики могут научиться пользоваться силой своего биджу! Представляешь, если ты получишь силу Кьюби, сразу же станешь самым сильным шиноби в Конохе! Все враги будут тебя бояться, а жители — уважать! Тогда ты действительно сможешь стать Каге!

— Даттебаё! — Выдавил из себя впечатлённый Наруто. — Я стану Хокаге. Нет, Узукаге! А обоими вместе можно?

Ага, и кто здесь минуту назад сопли на кулак наматывал? Эх, дети, они бывают так простодушны… Я вот почти уверен, что джинджурики Каге не стать никогда. Слишком велик страх перед Кьюби, да и боль потерь слишком сильна.

— Правда, надо ещё проверить, действительно ли в тебе запечатан этот лис? Товаши-сан мог и ошибиться, сам он ведь его не запечатывал.

— А как? Как проверить?

— Приходи ко мне сегодня, нет, лучше завтра вечером. Есть у меня одно дзюцу…

Мне пришлось хорошенько напрячься, чтобы освоить «Внутренний мир» в должной мере. Изначально это дзюцу разрабатывалось для глубоких медитаций, духовного совершенствования, борьбы с комплексами и психозами. Всё же, шиноби — люди действия, им проще проникнуть в собственный внутренний мир, и прибить те же комплексы в виде материального врага, чем долго и нудно искоренять их другими средствами. Небольшая модификация позволила проникать в чужие внутренние миры и приглашать других в свой.

А со временем, это изначально мирное бытовое дзюцу стали использовать и для допросов. Что, между прочим, довольно рискованно. Хозяин на многое способен в своём собственном внутреннем мире, и надо быть твёрдо уверенным в своей воле и мастерстве, чтобы лезть в мозги ко врагу. Конечно, у тех же Яманака есть какие-то свои секреты, позволяющие получить преимущества в чужой черепушке, но и Учиха, если верить слухам, не терялись. Был бы у меня полностью развитый Шаринган, мне бы и само дзюцу не понадобилось.

— Садись. Да не на пол, на татами, кто знает, сколько нам придётся так сидеть?

— Так может, лучше на стулья?

— Ага, войдёшь в транс и свалишься. Лучше так. Смотри мне в глаза, и постарайся не моргать…

Честно говоря, я сам нервничал куда больше самого Наруто. Он-то рискует куда меньше, чем неопытный менталист, впервые лезущий в чужой внутренний мир. К тому же, было неясно, каким я буду во внутреннем мире, похожим на Саске или на себя, а может быть, нас и вовсе будет двое. При тренировках такого не происходило, но и ситуация очень отличается.

Серия из десяти печатей и… привычное лёгкое головокружение при применении техники, сменилось болью в лице.

— Эй, Саске, что с тобой? — Наруто, наклонялся надо мной и тряс за плечо. Почему это я лежу? И ещё ощущение, как будто кто-то хорошо дал в морду. Честно говоря, весьма нелюбимое мной, но неизбежное в некоторых случаях в прежней жизни, ощущение. — Ты чего-то упал, и лицом с размаху ударился.

Да что творится? У него что, ментальный барьер такой силы, что меня при первом же касании вырубило? Хотя… зачем ему барьеры? Просто море чакры, в которой всегда есть и немного чакры биджу. Ну, теоретически. Я пока ещё не убедился лично в существовании крикливого мистера Фокса, содержащегося в бессрочном заключении.

В любом случае, на простом гендзюцу тут не выедешь. Эх, не хотелось подключать Шаринган — всё же, это довольно затратное додзюцу, а мы неизвестно насколько задержимся во внутреннем мире Узумаки. Можно и чакроистощение заработать.