Меч в ножнах - Нортон Андрэ - Страница 6

Глава З

Господин из Роттердама

— Минхеер будет пить?

Кейн открыл глаза и увидел поразительно неустойчивый мир. Рядом с его койкой неподвижно, как верстовой столб, стоял коричневый человек в белой куртке, держа в руках поднос со стаканом, покрытым капельками влаги. Через открытую дверь в каюту залетал ветерок.

Протирая заспанные глаза, Кейн слез с нижней койки и выбрался на середину не очень-то чистой маленькой каюты, почти сплошь забитой багажом. Приняв стакан, он обнаружил в нём ледяную воду. Сделав большой глоток, Кейн поднял руку, чтобы разбудить Сэма.

И его рука застыла в воздухе: на верхней койке, куда он попал после броска монеты накануне вечером, лежал отнюдь не один Сэм.

На подушке рядом с чёрной головой удобно устроилась коричневая, поменьше и гораздо аккуратнее. Аквамариновые раскосые глаза разглядывали Кейна без особого интереса, в зевнувшей пасти дрогнул узкий красный язычок.

— Что за!..

Сэм принял это восклицание как приглашение перевернуться. Повернувшись же, и он увидел морду своего спутника по койке — очевидно, впервые. Подскочив от удивления сержант ударился головой о потолок. Но его спутник уже грациозно удалился. Мелькнули коричневые лапы, кремовое тело и наконец пушистый хвост, «заяц» спрыгнул на ящик, оттуда на пол. И не поворачиваясь, скрылся в дверях каюты.

Кейн взял с подноса второй стакан и протянул Сэму.

— Кто твой друг?

— Не знаю, — Сэм свесил ноги с койки, принял стакан и теперь сидел, потирая лоб. — Клянусь, его не было, когда я ложился.

— Минхееры хотят ещё чего-нибудь?

Стюард-малаец стоял у двери.

— Откуда этот кот?

— Это наша корабельная кошка, минхееры. Она не легко заводит дружбу…

Кейн рассмеялся.

— Мы так и догадались. Чем ты так привлекаешь женщин Сэм?

— Не знаю. А этому блошиному отелю в будущем лучше держаться подальше от моей койки!

— Завтрак в офицерской столовой через час, минхеры. Не хотите ли утренний кофе?

— Конечно. Только не приводи с собой леди.

Кейн достал бритвенный прибор.

— Мне кажется, плавание предстоит интересное, — заметил он.

— Конечно. Только в следующий раз кошка будет спать с тобой. Куда я дел свою зубную щётку? После посещения нашего гостя в Маниле я ничего не могу найти. Давай побыстрее. Мне понравилось упоминание о завтраке. Интересно, сможем ли мы получить ветчину с яйцами…

Но даже подгоняемые аппетитом, в столовой оказались не первыми. У самого входа они едва не столкнулись с маленьким человечком в промасленном хлопчатобумажном комбинезоне, по крайней мере на один размер больше, чем нужно. Помятая офицерская фуражка едва держалась на голове с песочного цвета волосами, густыми, как шерсть. Человек ковырял в зубах и поглядывал на «Самбу» и на утро весьма благожелательно, с удовлетворённым видом собственника.

Привет! — бросил он американцам с акцентом, который был бы невероятен даже у уроженца штата Айова. — Отличный день, верно?

— Точно, — согласился Кейн.

— Вы двое из Штатов?

— Ага.

— Приятно слышать. Конечно, голландцы хорошие ребята… — теперь он говорил серьёзно. — Не позволяйте никому говорить, что это не так. Я пошёл бы со стариком, даже если бы знал, что он направляется прямиком на кладбище Дэви Джонса[8] ! Он отличный парень, да! Но я уже десять лет не был дома. Приятно послушать, как говорят американцы. Как там у нас?

— Ну, до войны всё было по-другому, — начал Кейн.

— Может быть, может быть. Ну, пока овощи не начистишь, они будут грязные. А здесь была война, большая война. Да, сынок, я не расслышал, как вас зовут…

— Я Лоренс Кейн, а это Сэм Марусаки.

— Кейн и Марусаки. Как я уже сказал, очень рад встрече ребята, — моряк энергично пожал руки пассажиров своей пухлой ладонью. — А я Вашингтон Бриджер. Мой старик дал мне мощное имя. Я механик на «Самбе». Капитан Ван Блеекер выловил меня из воды после боя за проливы Я плавал на «Кэрри О.» Торпеда попала ей прямо в дно. Она затонула ещё до того, как мы поняли, что происходит. Но я не только уцелел. На «Самбе» хорошо. Так что после неудачи мне повезло.

А теперь старик возвращается к островной торговле. Тут много денег, их нужно только подобрать. Но я вас задерживаю, ребята, еда ждёт. Входите, входите и скажите Чунг Вею, что если не обслужит вас как следует, я сам им займусь!

Толчок руки и лягушечий голос стюарда привели их к длинному столу и ряду стульев, надёжно привинченных к полу. Во главе стола сидел Ван Блеекер, рядом с ним — незнакомец в рубашке с расстёгнутым воротом и широких тропических брюках.

— Доброе утро, господа, надеюсь, вы хорошо отдохнули. Наш корабль не пассажирский, поэтому вы должны простить некоторые неудобства…

Кейн рассмеялся.

— Бьюсь об заклад, такой кофе не на каждом пассажирском корабле подают.

Ван Блеекер расслабился и стал чуть менее официальным.

— Вы узнали кофе?

— Только не название сорта. Но я давно ничего подобного не пробовал.

— Да, такой не часто встретишь. Очень старый сорт, но в Ост-Индии он хорошо известен. Однако я забыл о приличиях. Прошу простить мою невежливость, я вас ещё не познакомил. Это мой добрый друг йонхеер Лоренс Ван Норрис из Роттердама. А это, Ван Норрис, мистер Лоренс Кейн и мистер Сэм Марусаки из Соединённых Штатов…

Но Кейн удивлённо смотрел на высокого худого молодого человека, вежливо поднявшегося им навстречу. Американец тщетно пытался найти в этом лице, серьёзном, худом и похожем на маску, хоть какое-то сходство с фотоснимком, который он берёг много лет. Только глаза, сине-серые и очень живые, и жёсткие светлые волосы оставались прежними.

— Вы же мертвы! — выпалил Кейн.

Человек из Роттердама улыбнулся, и глубокие морщины вокруг его рта чуть смягчились от улыбки.

— Вы тоже, мой дорогой друг!

— Но мне сказали… После того как вы перестали писать, я попытался найти вас через «Красный Крест»… — настаивал американец. — Писал два года подряд, и все письма вернулись ко мне.

— Точно так же, как два письма, которые я послал вам весной 45-го, когда мне позволено было воскреснуть.

— Весной 45-го. Мы тогда участвовали в операции «Линкольн», очень секретной операции. Боже, Лоренс, что с вами случилось?

— Не понимаю, — Ван Блеекер переводил взгляд с одного на другого. — Неужели вы давние друзья?

— Друзья, которые ни разу не видели друг друга, — объяснил Лоренс Ван Норрис. — Наша дружба возникла по переписке, но не стала от этого слабее. Мы переписывались регулярно в течение нескольких лет до войны и были ревностными корреспондентами до того, как я присоединился к подполью. А после для всех было гораздо лучше поверить, что Лоренс Ван Норрис мёртв. И как сейчас выясняется, я действительно для всех стал мёртвым. Какая странная игра случая, что мы оба оказались на борту «Самбы». Старый Клаас сказал бы, что так было написано при нашем рождении…

— Клаас… этот полумалец, слуга вашего деда… — вспомнил Кейн. — Он и сейчас с вами?

Ван Норрис слегка развёл руки.

— Клаас, подобно многим иным достойным, умер.

Все прочие вопросы замерли на языке Кейна. Но Лоренс снова улыбнулся.

— Садитесь, — пригласил он, — и я вам передам эти замечательные фрукты. У нас впереди много дней пути, успеем ещё заняться древней историей. Но вначале… расскажите, что привело вас на «Самбу» — к моему величайшему удовольствию.

— Поиски человека, — Кейн коротко пересказал историю Сэйфилда. А теперь что вы здесь делаете?

— Ничего такого романтического. Стараюсь оживить дом Норрисов. Триста лет мы покупали драгоценности на этих островах и продавали их по всему миру. И теперь я пытаюсь собрать разбросанные куски того, что некогда было процветающим бизнесом. Я последний в роду Норрисов и потому должен быть одновременно покупателем, художником и ювелиром. Но именно с этого мои предки начинали наш дом, и я могу сделать это заново!