Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Эмили из Молодого Месяца. Восхождение - Монтгомери Люси Мод - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

— Ну, это не более возмутительно чем то, что они с Эмили ходили ночью на дюны и купались там при луне в чем мать родила, — сказала миссис Энн-Сирилла.—Та выходка была совершенно скандальной. Ты о ней уже слышала?

— О да, эта история разошлась по всему Блэр-Уотер. Думаю, ее слышали все, кроме Элизабет и Лоры. Я не смогла выяснить, кто первый об этом рассказал. Их видели?

— Ах, ну что ты! До этого не дошло. Илзи сама все рассказала. Она, похоже, считает, что такое купание — самое обычное дело. На мой взгляд, кто-то все же должен был бы рассказать об этом Лоре и Элизабет.

— Расскажи им сама, — предложила мисс Поттер.

— О нет, я не хочу портить отношения с соседями. Я — хвала небесам!— не отвечаю за воспитание Эмили Старр. Но, если бы отвечала, то не позволила бы ей проводить столько времени и с Кривобоком Пристом. Он самый странный из всех этих странных Пристов. Я уверена, он плохо на нее влияет. От этих его зеленых глаз у меня мурашки по коже. Я так и не смогла выяснить, верит ли он хоть во что-нибудь.

(Эмили в чулане, снова язвительно: «Неужели даже в дьявола не верит?»)

— Ходит очень странная история насчет него и Эмили, — сказала мисс Поттер. — Не знаю, что об этом и думать. В прошлую среду на закате их видели на большом холме, и вели они себя в высшей степени странно. Они шли по дороге, глядя в небо... потом вдруг останавливались... хватали друг друга за локоть и показывали вверх. И так всю дорогу. Миссис Прайс наблюдала за ними из окна и никак не могла понять, что они такое затеяли. Для звезд еще было слишком рано, и она не видела в небе абсолютно ничего. Она пролежала потом всю ночь без сна — всё гадала, что они могли там разглядеть.

— Ну, все сводится к одному: за Эмили Старр нужен глаз да глаз, — сказала миссис Энн-Сирилла. — Иногда мне кажется, что было бы разумнее запретить моим Мьюриел и Глэдис бегать везде вместе с ней.

(Эмили в чулане, горячо: «Ах, запретите, пожалуйста! Они такие тупые и глупые и вечно увязываются за Илзи и за мной».)

— И все-таки мне ее жаль, — сказала мисс Поттер. — Она такая глупая и высокомерная, что ни с кем поладить не сможет и ни один разумный, порядочный мужчина никогда ею не заинтересуется. Джефф Норт говорит, что проводил ее один раз до дома и больше у него такого желания не возникнет.

(Эмили в чулане, выразительно: «Охотно верю! В этом своем высказывании Джефф продемонстрировал почти человеческий интеллект».)

— Но, с другой стороны, она еще подросток. И выглядит очень склонной к чахотке. Право, Энн-Сирилла, мне жаль бедняжку.

Эта последняя капля переполнила чашу терпения Эмили. Ее, целиком Старр и наполовину Марри, жалеет Бьюла Поттер! «Балахон» не «балахон», а такое вынести невозможно! Дверца чулана внезапно распахнулась, и перед посетительницами на фоне ботинок и курток предстала Эмили в «матушке Хаббард» тети Лоры. Ее щеки горели; глаза казались черными. Миссис Энн-Сирилла и мисс Бьюла Поттер разинули рты и так и не смогли их закрыть; их лица покрылись тусклым румянцем. Обе онемели.

Эмили с минуту пристально смотрела на них в презрительном красноречивом молчании. Затем, с видом королевы, она прошествовала по кухне и исчезла за дверью гостиной в ту самую минуту, когда тетя Элизабет поднялась по каменным ступеням со сдержанными извинениями за то, что заставила их ждать. Мисс Поттер и миссис Энн-Сирилла были так ошеломлены, что насилу могли сказать пару слов о дамском благотворительном обществе, и после нескольких отрывистых вопросов и ответов в замешательстве удалились. Тетя Элизабет не знала, чему приписать их странное поведение, и решила, что они, должно быть, необоснованно обиделись на то, что их заставили ждать. Но она скоро перестала думать об этом. Марри не волнует, что думают и как себя ведут Поттеры. Открытая дверь чулана не выдала тайны, и тетя Элизабет не знала, что наверху, в своей комнате, Эмили лежит ничком поперек кровати и горячо плачет от стыда и гнева. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной. Все произошло из-за ее собственного глупого тщеславия — она признала это, — но наказание было слишком суровым.

Сказанное мисс Поттер вызывало досаду, но куда хуже были мелкие колкости миссис Энн-Сириллы. Прежде хорошенькая, любезная, не скупящаяся на комплименты миссис Энн-Сирилла, всегда казалась Эмили сердечной и дружелюбной. Эмили думала, что действительно нравится миссис Энн-Сирилле. И так неожиданно узнать, что миссис Энн-Сирилла говорит о ней за ее спиной!

— Неужели они не могли сказать обо мне хоть что-нибудь хорошее? — всхлипывала она. — Ох, почему-то у меня такое чувство, будто я замарана... то ли из-за моей собственной глупости, то ли из-за их злости... и вся теперь в грязи и полной растерянности. Неужели мне никогда уже не почувствовать себя снова чистой?

Она не чувствовала себя «чистой», пока не описала произошедшее в своем дневнике. После этого она начала смотреть на все более трезво и призвала себе на помощь свое философское отношение к жизни.

«Мистер Карпентер говорит, что из всего происходящего с нами мы должны извлекать полезные уроки, — писала она. — Он говорит, что в каждом нашем переживании — неважно приятное оно или нет — можно найти нечто ценное для нас, если только мы способны взглянуть на него бесстрастно. "Это, — добавил он как-то раз с горечью, — один из тех хороших советов, о которых я помнил всю жизнь и которыми никогда не смог воспользоваться".

Прекрасно, я постараюсь посмотреть на всю эту историю бесстрастно! Вероятно, единственный способ сделать это — рассмотреть все, что было сказано обо мне, и решить, где правда, где ложь, а где просто искажение... что, на мой взгляд, хуже лжи.

Начать с того, что прятаться в чулане, просто из тщеславия, явно плохой поступок по моей классификации поступков. И появиться оттуда, как я появилась, просидев там столько времени, и привести их в замешательство, было вторым дурным поступком. Но, если и так, я все еще не могу вспоминать об этом «бесстрастно», так как я, грешным делом, даже рада, что так поступила... да-да, пусть даже они видели меня в «матушке Хаббард»! Мне никогда не забыть, какие у них были лица! Особенно у миссис Энн-Сириллы. Мисс Поттер не будет волноваться долго из-за этого... она скажет, что так мне и надо... но миссис Энн-Сирилла никогда, до своего смертного часа, не оправится от такого разоблачения.

Теперь рассмотрим их критику в адрес Эмили Берд Старр и решим, заслуживала ли эта Эмили Берд Старр вышеупомянутой критики, полностью или частично. Будь честной, Эмили, «в сердце загляни свое»[22] и постарайся увидеть себя не такой, какой видит тебя мисс Поттер или какой ты видишь себя сама, но такой, какова ты на самом деле.

(Думаю, это будет интересно!)

Во-первых, миссис Энн-Сирилла назвала меня строптивой.

Строптива ли я?

Я думаю, что я решительная, а тетя Элизабет считает меня упрямой. Но строптивость хуже, чем решительность и упрямство. Решительность — хорошее качество, и даже в упрямстве есть нечто положительное, если в дополнение к нему имеется хоть немного здравого смысла. Но строптивой называют особу, которая слишком глупа, чтобы увидеть или понять неразумность определенной линии поведения и не желает от нее отступить — короче, упорствует в намерении лететь во весь опор на каменную стену. Нет, я не строптива. Я принимаю в расчет каменные стены. Однако мне требуется немало доказательств того, что передо мной действительно каменные стены, а не картонные декорации. Поэтому я несколько упряма.

Мисс Поттер сказала, что я кокетка. Это совершенная неправда, так что я даже не хочу это обсуждать. Но она так же сказала, будто я «строю глазки». Так как же, «строю» я их или нет? Я точно знаю, что у меня нет никакого намерения этим заниматься... но, похоже, можно «строить глазки», не отдавая себе в этом отчета. Тогда как я могу это предотвратить? Я не могу всю жизнь ходить, не поднимая глаз. Дин сказал на днях: «Когда ты, Звезда, смотришь на меня вот так, мне не остается ничего другого, как выполнить твою просьбу». А тетя Элизабет была очень недовольна на прошлой неделе тем, что я, по ее словам, «неприлично» смотрела на Перри, когда уговаривала его пойти на пикник воскресной школы. (Перри терпеть не может пикников, которые устраивает воскресная школа). Но я в обоих случаях думала, что смотрю просто умоляюще.