Магический камень - Нортон Андрэ - Страница 31

Мерет с суровой решительностью кивнула, затем написала еще один вопрос:

"Если Волориан известен тем, что терпеть не может магии, как могу я на его месте… — она поколебалась, видимо, подбирая подходящее ализонское слово.

После некоторой паузы она закончила вопрос:

— Одобрить какой-либо союз с Эскором?"

— Неопровержимая возможность выгоды должна перевесить все наши возражения — примерно на чем-то подобном станет настаивать Гурбориан, — предположил я. — Если я сделаю вид, будто оказываю на тебя давление от имени младших отпрысков Рода Кревонель, точно рассчитанная смена твоей позиции вполне может его удовлетворить. Первоначальное твое неприятие предложений Гурбориана может смениться неохотным согласием. В данных обстоятельствах все мы вынуждены идти на риск — нам придется говорить все, что будет необходимо для того, чтобы заполучить у Гурбориана камень Эльзенара. Как только камень окажется у нас, мы должны как можно быстрее ретироваться и доставить камень через портал в Лормт, где он будет в безопасности, недоступный для Гурбориана или Темных магов.

Бодрику пора бы уже вернуться, подумал я, если только какие-то трудности не помешали ему доставить наше послание. Потом обругал себя за нетерпение. Гурбориан должен был обдумать каждое слово, написанное Морфью, и наверняка тех же усилий и времени требовало составление ответа.

Я бросил взгляд на Мерет. Она ничем не проявляла ни беспокойства, ни видимого волнения, но неплохо было бы чем-то ее занять, чтобы у нее не оставалось времени на ненужные размышления.

— Ты вполне достойно одета к нашей встрече, — сказал я, — но я — нет. Идем со мной, выпьешь немного другого.., более слабого вина, пока я приведу себя в порядок.

Глава 20

Мерет — события в замке Кревонель

(19 — 20 дни. Месяц Ледяного дракона / 20 — 21 дни, Луна Ножа)

Пока Казариан описывал мне двоих наших врагов, с которыми нам предстояло встретиться лицом к лицу, я благодарила судьбу за то, что многолетний опыт торговли позволил мне слушать его, ничем не проявляя своих истинных чувств. Мой дорогой Неуверен часто обвинял меня в том, что я выработала у себя привычку придавать своему лицу выражение полнейшего безразличия. Однако он вынужден был признать, что порой мне удавалось добиться лучшей цены, нежели ему, поскольку другие торговцы не в состоянии были понять, какие именно товары мне хотелось приобрести больше всего.

Меня потрясла история постоянных интриг и убийств, которую излагал Казариан. Впечатление усугублялось тем, что он рассказывал об этом, как о чем-то само собой разумеющемся. Мне становилось не по Себе при одной мысли о том, что образ жизни, который избрали он сам и другие ализонские бароны, не уродливое исключение, а кровавая традиция.

Когда Казариан упомянул Горм, на меня нахлынули тягостные воспоминания. Когда-то мы вели оживленную торговлю с этой островной цитаделью, находившейся у берегов Эсткарпа. В начале моей карьеры у меня были прекрасные связи со многими купцами, обосновавшимися в многочисленных пакгаузах порта на Острове Горм. Подобный громадному кораблю, стоящему на якоре в прибрежной бухте Эсткарпа, Горм был укрыт почти от любых штормов длинным мысом с северо-запада. На оконечности мыса находился Сулкаркип, главный порт Сулкара. Во время моего первого морского путешествия с дядей Парандом, много лет назад, наш корабль делал остановку в Сиппаре, главном городе Горма, который был тогда и основным портом Эсткарпа.

Тридцать лет назад золотым дням процветания пришел конец. Пока Хильдер, Лорд-Защитник Горма, был смертельно болен, его вторая жена, стремясь обеспечить себе регентство от имени их младшего сына, втайне обратилась за поддержкой к гнусным колдерам. В ту ночь, когда умер Хильдер, со стороны моря хлынула орда колдеров, превратившихся из союзников в безжалостных захватчиков. Большинство жителей Горма вынуждены были сражаться на стороне колдеров, сделавшись лишенными разума рабами. Они были убиты их собственными бывшими друзьями из Эсткарпа и Сулкаркипа. После того как Сулкаркип был разрушен его же защитниками, чтобы предотвратить захват города войсками колдеров, Волшебницы Эсткарпа, с помощью прославленного Саймона Трегарта, воспользовались своей магией, чтобы, вторгнувшись в Лормт, уничтожить всех засевших там колдеров. С тех пор злополучный остров был необитаем, оплакиваемый всеми, кто помнил его прекрасное прошлое.

Теперь же я узнала, что Гратч, главный приспешник Гурбориана, был одним из тех немногих, кому удалось бежать с Горма незадолго до того, как колдеры обрекли остров на гибель. В отличие от прочих жителей Горма, которых я знала и уважала, Гратч, судя по всему, был опасным интриганом, которого, несомненно, привлекал Ализон, где его талант мог быть оценен по достоинству. Поскольку Горм был предательски отдан в руки колдеров, Гратч возненавидел их и стал на сторону Гурбориана, который по несколько иным причинам также разделял его ненависть к чужакам, спровоцировавшим войну в Долинах.

Меня удивило признание Казариана, что Лорд-Барон Малландор подозревал Гурбориана в возможном заговоре против него. Насколько я поняла, Малландор во время жестокого переворота, свергнувшего предыдущего Лорда-Барона, Фаселлиана, опирался именно на Гурбориана. Однако Казариан откровенно заявил мне, что не рассказал в Лормте всей правды об обстоятельствах, при которых Гурбориан получил камень Эльзенара. Злосчастный барон, на самом деле, получил камень в награду дважды, из рук двух разных Лордов-Баронов!

Мне стало не по себе, когда Казариан подробно изложил историю смертельных интриг и предательства, которыми, казалось, был пропитан ализонский двор. Я надеялась, что он не заметил, как дрогнула моя рука, державшая мел, когда я задала ему вопрос о чудовищной казни низложенного правителя и его слуги, которых в буквальном смысле слова скормили псам. Хорошо, что я не могла говорить, иначе кто знает, какие слова могли бы у меня вырваться — хотя мое потрясение невозможно было описать никакими словами. Я внутренне содрогнулась при мысли о бесчисленных поколениях ализонцев, столь безжалостно уничтожавших друг друга. Трудно было понять, каким образом Ализон вообще просуществовал так долго, если общепринятым способом продвинуться по лестнице карьеры являлось неприкрытое убийство.

Судя по всему, Гурбориан воплощал в себе самые отвратительные обычаи Ализона. Он извлекал выгоду из любой интриги, но не все его заговоры были успешны. После казни Псаря Малландора этот весьма важный пост остался вакантным, и Гурбориан пытался повлиять на новое назначение путем подкупа и запугивания, но на нового Лорда-Барона Норандора его махинации не подействовали, и тот сделал Псарем одного из своих людей.

Казариан предупредил меня, что Волориану давно известно об амбициозных планах Гурбориана. Играя роль Волориана, я должна была демонстрировать свою враждебность к убийце его брата, чего Гурбориану и следовало ожидать. Мы оба, Казариан и я, должны были сделать вид, что наше отношение к гостю меняется, от явного неприятия до неохотного согласия с предложениями Гурбориана. Казариан предупредил меня, что если нам удастся получить камень Эльзенара в качестве взятки за поддержку со стороны Кревонеля, мы должны как можно быстрее уходить, чтобы в целости и сохранности доставить камень в Лормт, где его не могли бы обнаружить Темные силы Эскора.

Казариан замолчал, словно пораженный внезапной мыслью. Заметив, что ему необходимо подобающим образом одеться для встречи с Гурборианом и Гратчем, он пригласил меня в соседнюю спальню, достаточно скромно, но изящно обставленную. Голые каменные стены были завешены темно-синими портьерами, а у дальней стены на возвышении стояла кровать под балдахином, застеленная таким же синим парчовым покрывалом.

Прежде чем я успела осмотреться по сторонам, мое внимание притянуло одно из самых жутких зрелища которые мне когда-либо приходилось видеть. Проходя мимо затененной ниши, я внезапно обнаружила, что оказалась во власти громадного желтоглазого чудовища, готового на меня напасть. Я едва не упала, отскочив назад и в сторону, тщетно, как мне казалось, пытаясь избежать клыков и когтей зверя. Обладай я голосом, я закричала бы от страха… "и тут я внезапно поняла, что зверь неподвижен.