Влечение - Томас Рози - Страница 47

Бар был наполовину пуст, и парню явно хотелось пообщаться, может быть, даже пофлиртовать. Бетт недовольно поджала губы.

— Нет, я не местная.

В это время подъехал «сааб» Сэма. За рулем сидела Сэди; Бетт различала блеск ее черных волос.

— Ну что ж. Надеюсь, вино вам понравится.

Обиженный официант наконец оставил ее в покое.

Был вечер среды. После уик-энда с Джесс Бетт звонила Сэму в понедельник, а потом во вторник. В конце концов она испугалась, как бы секретарша чего-нибудь не заподозрила. Сэм не ответил на оставленные ею сообщения. Нынче утром секретарша сказала, что мистер Кларк работает дома. Все время после обеда Бетт пребывала в состоянии неуверенности, но в шесть часов, выйдя из офиса, не колеблясь села в автобус до Кенсингтона. Она не бывала у Сэма дома, но его адрес давно и прочно запечатлелся в мозгу. Совершая поездки туда-сюда по городу, она машинально отмечала: это рядом с Сэмом, или далеко от Сэма, или на противоположном конце города.

Сэм сидел на пассажирском сиденье. Выйдя из машины, он что-то сказал жене. Оба были в прекрасном настроении. Чтобы случайно не разлить вино, Бетт поставила рюмку и закрыла нижнюю часть лица руками.

Сзади сидели дети. Сэм открыл дверцу, и они высыпали на тротуар: Элис в красном байковом пальто и Джастин в теплой курточке с капюшоном тотчас устремились вверх по ступенькам крыльца, а за ними карабкался крошка Тэмсин.

На Сэди были узкие лосины и свободная кофта из шотландки. Она показалась Бетт моложе и не такой строгой, как в их редкие встречи в прошлом. Она поднялась на крыльцо и достала ключи. Дети копошились у ее ног, толкаясь, словно баржи на причале.

Сэм достал из багажника хозяйственные сумки. Они куда-то ездили всей семьей и теперь спешили домой — поужинать, принять ванну и почитать. Дружное семейство!

«А ведь они и впрямь счастливы», — с горечью сказала себе Бетт, наблюдая за тем, как они исчезают за дверью. Она подождала минут пять и подошла к телефону в глубине бара.

Трубку сняла Сэди.

— Простите, могу я поговорить с Сэмом Кларком?

— Конечно. Кто его спрашивает?

Она назвала первую попавшуюся фамилию и добавила: это с работы.

— Алло? — послышался в трубке растерянный голос Сэма.

— Это я. — После мучительной паузы Бетт добавила: — Я в кафе напротив твоего дома. Можешь выскочить?

— Не вешайте трубку.

Она услышала легкий стук — Сэм положил трубку на стол — и голоса в отдалении. У нее засосало под ложечкой. Вернувшись, Сэм заговорил так тихо, что ей пришлось изо всех сил напрягать слух.

— Выйди на улицу и заверни за угол. В конце улицы увидишь сквер.

Он отключился раньше, чем она успела ответить. Бетт расплатилась и стала надевать пальто. Официант поспешил на помощь.

Сэм догнал ее на машине у входа в сквер. Он перегнулся и открыл дверцу; она забралась внутрь. И сразу заметила: он сердится и в то же время испуган.

Автомобиль резко сорвался с места — от греха подальше. Бетт откинулась на спинку сиденья и стала рассматривать мелькающие за окном особняки. Сэм жил в фешенебельном районе.

— Как здесь красиво.

— Бетт, ради Бога, что ты делаешь? Как, по-твоему, я должен был оправдываться перед Сэди?

— Но ведь ты здесь, разве не так? Вряд ли это было так уж трудно.

— Ты что, не понимаешь?..

Он подождал ответа, а не дождавшись, накрыл ее руку своей ладонью.

— Ну давай — что стряслось?

Она уже жалела о своем поступке. Ей удалось навязать Сэму свое общество, но как добиться настоящей близости? Доверия. Чтобы он не боялся какой-нибудь несусветной выходки с ее стороны.

— Ты не позвонил, — сказала она тоскливо. — Мне нужно было с тобой увидеться.

— Господи, Бетт, у меня были очень напряженные дни. Заболел Джастин, гувернантка тоже. Пришлось помочь Сэди отвезти его в клинику. Мы только что оттуда.

Он сидел такой взъерошенный; в нем появилось что-то мальчишеское. Господи, как же она его любит! Бетт с трудом заставила себя смотреть на дорогу.

— Сэм, что же дальше?

— Сделаем круг. Мне нельзя отсутствовать более часа.

— Я имела в виду будущее — не эту минуту.

— Понимаю.

Он не предложил решения проблемы, а она не стала на него давить. Они зашли в тупик.

Бетт все же поделилась с ним последними новостями. Рассказала о Робе и Джесс и о фотографии, которую она нашла в платяном шкафу матери.

— Ты рылась в ее вещах?

— Да. Это преступление?

— Не знаю. Должно быть, тебе приспичило. Что ты надеешься раскопать?

— Правду. Которая ускользала от меня всю жизнь.

— Спроси у матери.

— Думаешь, она признается?

— Не имею понятия. Но лучше действовать в открытую. А не выслеживать да вынюхивать.

— Вот, значит, в чем ты меня обвиняешь!

Сэм ответил ей взглядом, полным обаяния.

— Должно быть, это назрело. Ты больше не можешь терзаться смутными подозрениями. Считаешь, что твоя мать что-то скрывает. Так почему не задать ей прямой вопрос?

— Может, я так и поступлю.

Сэм свернул в один переулок, потом в другой и остановил машину возле заброшенного фабричного здания. Подвинулся к Бетт. Рука скользнула по ее ноге от колена до теплого местечка между бедрами. Бетт замерла. Она хотела его каждой клеточкой своего тела, но решила не уступать. Каждый раз одно и то же. Однако сегодняшний вечер внес в знакомую схему кое-какие изменения.

Она отвела руку Сэма и отметила его удивление. А заглянув ему в глаза, увидела там недовольство и досаду. И, может быть, проблеск уважения. Ей даже показалось, что он ее побаивается.

Она мягко произнесла:

— Тебе пора домой, и мне тоже. Высади меня возле станций метро.

— Хорошо. Я завтра позвоню. С утра пораньше.

Возле станции метро Хаммерсмит Бетт вышла из машины и не оглядываясь пошла прочь, чтобы влиться в поток людей, текущий под землю.

В последующие дни Джесс исправно ездила в питомник, выполняла свои обязанности и возвращалась домой с предчувствием перемен, связанных не только с увольнением.

Каждый вечер она заезжала к Робу. Его потребность в ней приняла новый характер. Он часто опускался перед ней на колени и, взяв в ладони ее лицо, пристально всматривался в него при свете настольной лампы. Потом раздевался и, прежде чем отложить, аккуратно складывал каждый предмет одежды. Гладил Джесс, словно пытаясь навсегда запомнить мягкие очертания ее тела. Они ложились. Он крепко прижимал ее к себе, уткнувшись носом ей в шею. Она ощущала его влажное взволнованное дыхание.

В этот день Роб встречался со своим адвокатом и пал духом.

— Я же действительно виноват. Я был за рулем. В нетрезвом состоянии. Почему я должен изворачиваться и утверждать противоположное?

Джесс терпеливо внушала:

— У тебя лопнула покрышка. Это был несчастный случай.

— Что сделал бы Дэнни на моем месте?

— То же самое. Защищался бы.

— Как мне его не хватает!

— Да, милый. Мне тоже.

— Боже мой, Джесс! Разве это справедливо, что какая-то одна минута может перечеркнуть всю жизнь?

Они лихорадочно обнялись. Губы потрескались от поцелуев.

Потом они лежали без сил, не в состоянии говорить, ловя в глазах друг друга свое отражение. Джесс показалось, что Роб растерян. В ней зародилась новая мечта о свободе — вместе с Робом.

— Давай убежим, — выдохнула она. — Бросим все и дадим деру.

На мгновение в его глазах вспыхнуло безрассудство, но тотчас погасло.

— Ага. На острова Карибского моря.

— Я серьезно. Послушай. Поедем куда-нибудь, где тепло и всегда светит солнце.

Она мечтала об Италии.

— Что, в самом деле?

— В самом-самом. Я продам дом, так что у нас будут деньги.

— Не надо. Это был дом Дэнни.

Джесс смутилась.

— Что-нибудь придумаем.

В начале апреля Лиззи отмечала свое сорокалетие. Накануне она постоянно твердила, что не хочет никаких торжеств.