Камень предтеч (пер. Л. Ткачук) - Нортон Андрэ - Страница 28

– Послушайся своего собственного совета. Не суди обо всех дикарях одинаково. Их память может оказаться более крепкой, чем у представителей других рас. Кроме того, знания иногда передают при помощи института специально обученных «запоминателей».

Иит был прав. Звероподобные, вооруженные дубинками нюхачи, вполне вероятно, передают из поколения в поколения легенды о расе, некогда строившей на этой планете огромные сооружения; не исключено, что их предки были обращены в рабство или подвергались дурному обращению и, в конечном итоге, уничтожили представителей древней расы. И теперь они вообразили, будто имеют дело с одним из своих бывших хозяев, и стремятся поймать меня с тем, чтобы восстановить свою внутреннюю энергию.

– С другой стороны, – продолжал Иит, – возможно, здесь приземлялись корабли с других миров, и ты был прав, предположив, что представители такой расы становились добычей нюхачей, а их «дух» переходил в тела убийц.

– Это все очень интересно, но с помощью подобных рассуждений нам отсюда не выбраться. Пока нюхачи держат нас в осаде, мы не можем раздобыть ни пищи, ни питья, ни других средств для поддержания жизни.

Сказав это, я достал оба контейнера. Тот, в котором были семена, слабо тарахтел. Но второй, к моему удивлению, заметно потяжелел и ободряюще булькал.

Иит остался доволен.

– Дождь – это вода, – заметил он. – Вчера ее было достаточно для того, чтобы наполнить поставленную в нужном месте бутылку.

Опять он меня посрамил. Я попробовал содержимое. Вода имела тот же острый привкус, что и жидкость с корабля, но теперь он был значительно слабее. Я потихоньку потягивал ее, в то время как мне хотелось пить огромными глотками, потом я протянул канистру Ииту, но он отказался.

– Прошлой ночью я имел возможность напиться, а моему телу не надо много влаги. В этом одно из его преимуществ. Но с пищей дела обстоят не так блестяще, если только… – его шея вытянулась во всю длину. Он пристально разглядывал двигавшееся в проеме существо. Я затрудняюсь определить, к какому виду оно принадлежало, кроме того, у меня не было времени разглядеть его хорошенько, прежде чем Иит прыгнул.

Так же стремительно атаковали свою жертву его кошачьи предки. Он пригнулся, пустил в ход зубы и вернулся ко мне, волоча за собой свисавшее из иго пасти тело.

Оно было длинным и тонким и с каждой стороны имело по три ноги. Сверху донизу его покрывали роговые пластинки, а голова представляла собой круглый шарик с четырьмя перистыми антеннами. Иит перевернул его кверху светлым, разделенном на сегменты животом.

– Мясо, – заметил он.

В желудке у меня все перевернулось. Я не разделял его вкусы и отрицательно мотнул головой.

– Мясо есть мясо, – Иит был недоволен моей привередливостью. – Оно питается растениями. Конечно, оно непохоже на известных тебе животных, но его мясо ничем не отличается от того, которое мы оба употребляем в пищу и благодаря которому живем.

– Ты его и ешь, – торопливо ответил я. Чем дольше я рассматривал состоящее из отдельных сегментов, похожее на насекомое существо, тем меньше мне хотелось разговаривать на эту тему. – Я лучше буду есть семена.

– Но их мало и надолго не хватит, – заметил Иит с убийственной логикой.

– Даже если их не хватит надолго, пока они есть, я ограничусь ими.

Я отвел глаза и отполз немного в сторону. Иит ел очень красиво. Это качество он тоже унаследовал от своей матери. Но как ни изящно он ел, у меня не было желания при этом присутствовать.

Я заполз в отсек древнего коридора и почувствовал под собой какие-то выступы. Ощупав поверхность, я решил, что корабль лежит на боку, а это – дверь. Надо попытаться открыть замок, если только это действительно замок. Всегда есть шанс, что маленькое отверстие приведет к большому. Возможно, нам даже удастся пройти мимо наших сторожей.

Наконец я почувствовал, как плита стала потихоньку поддаваться, и вдруг она отскочила со звоном. Я едва не упал и схватиться за край квадратного отверстия. Но я не мог обследовать находившееся внизу помещение в темноте. Я снова пощелкал фонариком, но безрезультатно и взглянул на лучи солнца, падавшие через пролом. Сюда они не доставали. Тут я заметил уцелевшие на потолке растения. Они тускло светились – все же это было лучше, чем ничего.

Я прополз мимо поглощенного едой Иита. Проход в этом месте был настолько завален мусором, что я не мог встать во весь рост. Ушибленная нога затрудняла передвижение. Но мне удалось выдернуть из земли два крупных растения. Держа в каждой руке по цветку, я вернулся назад к двери.

Фосфоресцирующий свет и в самом деле был слишком слабым, но чем дольше я сидел, повернувшись спиной к солнцу и держа из над черным провалом, тем больше мои глаза привыкали к темноте, и мне удалось кое-что разглядеть.

В конце концов я связал длинные корни растений и, пользуясь ими как веревкой, спустил шаровидные цветы в темноту. Открывавшееся мне помещение весьма напоминало каюту на покинутом корабле, если, конечно, сделать скидку на разрушения, которым оно подверглось. Здесь не было ничего, что могло бы нам пригодиться: ни в качестве оружия, ни в качестве орудия. Но, подняв наверх светящиеся шары растений, я понял, что с такой лампой можно забраться внутрь корабля. Чем темнее было там, где они находились, тем ярче они начинали светиться.

Взяв растения в обе руки, я отправился на разведку. Иит сказал, что он нашел только два выхода. Но сумел ли он полностью обследовать корабль? А вдруг есть еще один люк, через который мы сможем выбраться из корабля?

Оставив свой импровизированный фонарь в открытых дверях каюты, я полез обратно к пролому с тем, чтобы осмотреть остальные растения. Они, если судить по их стеблям и листьям, были несколько различных видов. Одно из них с длинными тонкими перистыми листьями имело похожую на луковицы сердцевину, которая особенно хорошо светилась. Я нашел четыре таких растения. У них были тонкие ломкие стебли. Я связал их вместе за листья и понес так, как обычно носят букет из хрупких нежных цветов.

Иит уже покончил с едой, и я нашел его около фонаря. Он вытирал усы и мордочку рукой-лапой, по кошачьи вылизывая себя.

– Коридор внизу раздваивается. В каком направлении пойдем? – спросил он, очевидно, собираясь принять участие в экспедиции.

– Возможно, там есть еще один люк…

– В каждом корабле есть несколько люков, – безапелляционно заявил он.

– Направо или прямо?

– Прямо, – ответил я, сделав мгновенный выбор. Я не имел ни малейшего представления, сколько времени будет светить мой фонарь, и мне вовсе не хотелось блуждать по лабиринту коридора.

Но едва мы дошли до развилки, о которой упоминал Иит, как он внезапно зашипел, зафыркал, его хлыстообразный хвост вытянулся вверх, спина выгнулась, и он превратился в своеобразную карикатуру на кошку.

На стене появился светящийся след. Сперва он проходил возле моей лодыжки, но поднимался все выше, пока не протянулся полосой на уровне плеча. Я его не трогал. В нем было что-то невероятно отталкивающее. Казалось, взяли слизь, окружавшую умирающее озеро или лужу, и провели след, причем сделали это специально, чтобы отпугнуть нас.

– Что это? – Я настолько привык полагаться на Иита, что задал вопрос совершенно автоматически.

– Не знаю, но лучше его не трогать. Он живет в темноте. – Таким испуганным я его никогда не видел.

– Ты, по-видимому, уже был здесь, иначе откуда бы ты знал о боковом проходе. Ты видел этот след раньше?

– Нет, – резко ответил Иит. – Он мне не нравится.

Мне он тоже не нравился. И чем дольше я изучал липкий, вызывающий омерзение след, то, как он поднимался вверх по стене… Оставившее его существо теперь, очевидно, висело над нашими головами, выжидая… Мое воображение заработало. Я понял, что, только попав в совершенно безвыходное положение, я отважусь продолжить путь в темноте, в которой скрываются подобные ужасы.

Я повернул назад, и мне было все равно, прочитает ли Иит мои мысли и поймет, какой страх двигал мной или нет. Но, похоже, его это не интересовало. Охваченный ужасом, он помчался за мной следом.