Камень предтеч (пер. Л. Ткачук) - Нортон Андрэ - Страница 20

При мысли об этом я удвоил свои усилия. Меньше всего мне хотелось быть застигнутым темнотой на бесконечных лестницах, образованных переплетением лиан. Не останавливаясь, я миновал еще две ветки, хотя меня и тянуло отдохнуть на них, и упрямо продолжал спускаться вниз.

После исчезновения пившего из лужи существа мне попадались лишь насекомые. Их здесь было превеликое множество, самых разных, от ползавших по лианам и коре до мириад крылатых существ. У самых крупных из них тоже были спектральные световые пятна. Их антенны, крылышки и другие части тела сверкали яркими красками, в отличие от прозрачно-сероватого света, распространяемого растениями. Я видел искры красного, глубоко и ярко-зеленого цвета, казалось, вокруг меня порхали на крылышках крошечные драгоценные камни.

Была уже глубокая ночь, когда, цепляясь за грубую кору, я спустился с последней петли лианы, которая упиралась в землю далеко в стороне от дерева. Спрыгнул на мягкую подстилку из опавшей листвы и провалился в нее по колено. Темная, безлунная и беззвездная ночь.

– Сюда! – просигналил Иит. Я барахтался в перегное, пытаясь нащупать ногами твердую почву, и наконец повернулся в том направлении, откуда раздался его призыв.

Корни лиан расползлись в стороны от чудовищного ствола дерева, между ними и стволом оставалось небольшое пространство, в котором не росли светящиеся растения и было совершенно темно. Мне показалось, что мой спутник нашел там себе убежище. Опираясь на лианы, я с трудом вытащил ноги из вязкого перегноя и, протиснувшись в щель между корнями, оказался в пещере. У нас не было ни света, ни оружия, но все же мы могли чувствовать себя относительно защищенными. Я не имел ни малейшего представления о ом, какие существа бродят под пологом леса. Всегда лучше заранее предположить худшее, чем обманывать себя ощущением ложной безопасности. Практически во всех мирах на деревьях обитают мелкие животные, а крупные живут на земле.

Я согнулся, сел, прижавшись спиной к корню дерева, и расположился лицом к выходу, чтобы ни одно движение за завесой корней не утаилось от моего взгляда. Чем дольше я сидел в темноте, тем лучше различал окружающие нас предметы.

К моему поясу был прикреплен фонарик, однако не стоило включать его без особой необходимости. Его свет вполне мог привлечь внимание тех тварей, встречи с которыми я стремился избежать. Мелькали искры света, отмечавшие движение крылатых существ. Теперь появились и другие, они не летали по воздуху, а ползали по земле.

Воздух звенел от множества звуков. Не успел я устроиться, как раздался глухой прерывистый писк. Затем неподалеку послышалось сопение, которое вскоре стихло вдали. Из последних сил я боролся со сном. Воображение рисовало мне яркие картины того, что произойдет, если я закрою глаза и не замечу вовремя какую-нибудь тварь, которая подползет или неслышно подкрадется к нашему ненадежному убежищу.

Иит вскарабкался на свое любимое место у меня на плечах. Он потяжелел, должно быть, рос; причем гораздо быстрее, чем котенок или детеныш любого другого известного мне животного. Я почувствовал, как его жесткая, похожая на проволоку, шерсть царапнула по моей коже. У меня отнюдь не возникало желания погладить его или приласкать.

– Куда мы пойдем дальше? – Не то, чтоб я рассчитывал получить четкий ответ на свой вопрос, просто общение с существом, которое не было таким враждебным, как все окружающее меня, действовало успокаивающе.

– Ночью никуда. Это место ничуть не хуже любого другого. – Я снова уловил в его словах раздражение.

– А утром?

– Куда глаза глядят. Одно направление ничем не лучше другого. Мне кажется, это большой лес.

– Спасательная шлюпка упала недалеко отсюда. Там остались инструменты, оружие… если оно все еще действует…

– Приятно слышать. Ты начинаешь думать. Да, нашей первой целью будет корабль. Но не последней. Не думаю, что мы можем рассчитывать на помощь спасателей.

Я с трудом боролся со сном. Иит устроился поудобнее на моих плечах и груди, и я почувствовал, как его шерсть кольнула меня.

– Спи, раз тебе хочется, – уловил я его отрывистую мысль. – Если будешь плохо обращаться со своим телом, оно выйдет из повиновения. Завтра утром тебе понадобится послушное тело и ясный ум.

– А если какой-нибудь ночной зверь, рыскающий по лесу, решится вытащить нас из этой норы? Тарки в своем панцире и то в большей безопасности.

– Когда это случится, тогда и будем думать, что делать. Мне кажется, я чувствую опасность острее, чем ты. Я уже говорил, что у этого тела есть определенные преимущества.

– У этого тела… Скажи мне, Иит, а каким должно быть твое настоящее тело?

Я не получил никакого ответа, если не считать ответом внезапно возникшую между нами непроницаемую стену. И понял, что, сам того не желая, оскорбил своего спутника. Иит, очевидно, был не склонен рассказывать мне о той жизни, которую вел, а, может, и не вел до того момента, когда Валькирия, оказавшись на болотистой планете, проглотила черный камень.

Его доводы показались мне достаточно убедительными – я не смогу все время не спать. Если у Иита есть чувство опасности, присущее животным, но давным-давно притупившееся у представителей моего вида, то он поднимет тревогу раньше, чем я хоть что-нибудь услышу или увижу.

Поэтому я сдался и заснул, откинувшись на корень дерева; над окружающим меня диким миром простиралась глухая черная ночь. Мне ничего не снилось. Внезапно Иит вывел меня из забытья.

– …справа… – обрывок мысли, острый как наконечник копья, разбудил меня, вонзившись в мозг. Я заморгал, пытаясь стряхнуть остатки сна.

Затем я увидел тусклое свечение. Пока я спал, темнота, вероятно, немного рассеялась.

Он стоял, слегка наклонившись вперед, но на двух ногах, а не на четырех, казалось, это положение было для него не совсем привычно, а может быть, он просто прислушивался или с подозрением вглядывался в темноту. Очевидно, ему удалось уловить непривычный запах, но его голова была повернута в сторону от нас.

Подобно разноцветным насекомым и растениям, он тоже светился в темноте. При этом имел весьма странный вид, сероватые светящиеся пятна располагались лишь на определенных участках тела, не покрывая его целиком. Большое круглое пятно светилось у него чуть ниже макушки. Там, где у человека находятся брови, на темном лице выделялись два овальных пятна поменьше. Вдоль наружной стороны верхних и нижних конечностей шли полосы света, и еще три круга, наподобие того, что венчал его голову, располагались по прямой вдоль туловища. Кроме того, мне удалось разглядеть, что его конечности гораздо толще, чем полосы света на них, а округлое туловище слегка расширялось в плечевой части.

Он отошел немного в сторону, и я заметил в его руках что-то наподобие дубинки. Он резко взмахнул ею, и я услышал отвратительный гулкий звук, означавший, что удар пришелся прямо по намеченной жертве. Охотник вытянул длинную руку и подобрал обмякшее тело, затем повернулся и, держа в одной руке дубинку, а в другой убитое им животное, исчез в зарослях лиан с такой скоростью, что напомнил мне пившую из лужи тварь.

Безусловно, это было уже не животное. Но я не имел ни малейшего представления о том, как далеко он ушел в своем развитии от самых примитивных существ. Ростом он был с высокого человека, если не выше.

– Мы здесь не одни, – заметил я и почувствовал, как Иит беспокойно дернулся.

– Самым разумным было бы отправиться на поиски спасательной шлюпки, – ответил он. – Если только она не совсем разбита… День начинается.

Опустившись на колени, чтобы выбраться из нашего временного убежища, я задумался о том, в каком направлении нам двигаться. Я не имел и об этом ни малейшего представления. Если Иит не сумеет вывести нас к шлюпке, мы моем пройти в двух шагах от нее и ничего не заметить. Мне доводилось слышать о том, что, попав в незнакомую местность, люди, у которых нет компаса или проводника, начинают ходить кругами.