Год Крысы - Нортон Андрэ - Страница 3

Они были уже заняты людьми в одеждах ярчайших цветов, со множеством драгоценностей, что свидетельствовало об их положении, а нижний уровень был заполнен паланкинами и спешившимися воинами, оставившими своих па-ориксенов за пределами дворца. Увидев эту толпу, я начала сомневаться, что мне удастся пробиться к ступеням и взойти на них, когда придет время изложить мою просьбу. Однако предводительница моего маленького отряда оказалась достаточно ловкой, чтобы справиться с этой задачей, и меня доставили очень близко к лестнице, ведущей к трону.

Едва мы заняли там место, поднялся такой звон алмазных мобилей, что в нем потонули все прочие звуки.

Мурри стоял рядом, деля свое внимание между мной и вторым моим спутником, Голубым Леопардом, бывшим во времена других царствований ближайшим слугой императора. Леопард то и дело вздергивал теперь верхнюю губу, демонстрируя Мурри свои клыки. Это тоже было проблемой, и ее следовало решить. Но я не намеревался просить своего побратима-кота удалиться.

Передо мной разошлись занавеси, тяжелые от драгоценных камней и вышивки металлической нитью, и я обнаружил, что стою, полускрытый высокой спинкой трона, и канцлер поднимает руку, знаком заставляя умолкнуть мобили. Воцарилась тишина, Верховный канцлер Внешних земель трижды воздела свой жезл, опустив его на ступень трона, Затем, возвысив голос так, что он достиг краев заполненной толпой площади, она произнесла фразу, которая формально открывала мое царствование:

— Волей Высшего Духа да взойдет ныне Хинккель-джи из Дома Клаверель королевства Кахулаве на престол Внешних земель! Да будет так!

Она еще раз опустила жезл на каменные ступени.

Будучи провозглашенным таким образом, я обошел трон и сел, Мурри держался справа от меня, Голубой Леопард — слева. В отличие от прежних правителей, я держал два скипетра — против желания большинства придворных. Но никто не осмелился подвергнуть сомнению выбор императора. В правой моей руке был жезл, сделанный для меня Равингой, — с изображением песчаного кота. Странным образом он казался мне легче и много ближе, чем императорский, увенчанный подобием Голубого Леопарда.

Настал мой черед говорить, и я надеялся, что мою речь все услышат так же четко, как и слова Гьяррибари.

— Волей Духа сижу я здесь. И лишь Его милостью буду я править, к Нему буду я всегда прислушиваться, и я клянусь, что Он будет всегда направлять меня. Итак, я объявляю, что в этот день и час я приму все просьбы и буду содействовать тому, что окажется благом для нашего народа и наших земель.

Мой голос прозвучал достаточно громко, как и клятвы остальных королев, владык, глав великих семейств и придворных чиновников. Слова эти были старинными и формальными. Но когда настало время тем, кто собрался в амфитеатре, присоединить к ним свои, стал слышен рокот, подобный реву огромной кошки.

Выступление Хинккель-джи производило впечатление, и действительно, глядя на него, нельзя было увидеть в нем прежнего скитальца, знакомого мне. Когда ритуал был завершен, он встал и опустил оба скипетра, которые держал в руках.

— С нынешнего дня да пребудет во мне Высший Дух, — сказал он. — Сейчас же я предоставляю слово любому, кто взывает к справедливости по закону.

Я уже выскользнула из паланкина и теперь двинулась вперед. Когда те, кто стоял рядом со мной, поняли, что я собираюсь делать, они стали передо мной расступаться, открыв проход, ведущий к подножию лестницы.

Он тоже вышел вперед, и королевы встали, собравшись группой за его спиной, когда он миновал их меньшие троны, и огромные кошки соразмеряли с ним свой шаг.

— Кто взывает к справедливости? — Я заметила, как расширились его глаза, поскольку в этот момент он должен был узнать меня.

— Я взываю — во имя Высшего Духа — о возвращении Дома Вуроп из королевства Вапала. Я, Вуроп-ва-Алитта, глава этого Дома по праву рождения. И я прошу, чтобы Дом был полностью восстановлен в списках и получил признание.

На его лице все еще лежала тень удивления. Но он поднял оба жезла, ответив:

— Да услышит нас Высший Дух. Вуроп-ва-Алитта, твой Дом возрожден.

Своими скипетрами он указал в мою сторону. Сопровождавшие его коты заструились со ступеней и встали от меня слева и справа. Равинга хорошо меня подготовила. Я протянула руки и положила на их гордо поднятые головы: правую — на голову Мурри, левую — на голову Голубого Леопарда. Затем, склонив собственную, сказала:

— Во имя Высшего Духа, я, Вуроп-ва-Алитта, клянусь в верности Хинккель-джи. Мой Дом благодаря царственному вновь примет ношу своих обязанностей, снова воспрянув к жизни.

Так я скрепила союз с будущим, которому по-прежнему не доверяла.