Питер Пэн и Похитители теней - Барри Дэйв - Страница 17

— Лорд Омбра, — начал Нерецца, сдерживая свой гнев. — Будь на корабле «заяц», мои люди давно бы…

Омбра вскинул руку, заставив его замолчать. Нерецца ощутил, как зашевелились волосы у него на затылке.

— Будьте снисходительны к моей причуде, капитан, — простенал Омбра. — У меня просто такое чувство…

«А я и не знал, что у тебя имеются чувства!» — подумал Нерецца.

— Имеются, капитан, имеются, — ответил Омбра так, будто Нерецца произнес это вслух. — И я привык доверять им.

— К-конечно-конечно! — выдавил ошеломленный капитан. — Как вам будет угодно. Сейчас отправлю матроса осмотреть паруса.

— Вот и хорошо, — сказал Омбра. — А я отправлюсь к себе в каюту.

Дни лорд Омбра проводил в тесной каюте без иллюминаторов, сильно смахивающей на гроб. Команде было строго-настрого приказано туда не заглядывать — да никто особо и не стремился.

— Да, лорд Омбра! — сказал Нерецца. — Если мы что-нибудь обнаружим, я…

Тут он осекся, обнаружив, что Омбра уже исчез.

Нерецца встал из-за стола и подошел к двери. Он взялся за ручку, ахнул и отдернул руку. Дверная ручка была обжигающе ледяной.

Капитан взял себя в руки, отворил дверь и взбежал наверх по трапу.

Очутившись на палубе, он окинул взглядом паруса и такелаж бизань-мачты. Ничего подозрительного. Капитан вздохнул и подозвал офицера.

— Отправьте человека проверить паруса на бизань-мачте! — распорядился он.

Озадаченный офицер рискнул задать вопрос:

— Нельзя ли узнать, сэр, что именно следует проверить?

— Просто проверить! — рявкнул Нерецца и скатился вниз по трапу, выведенный из равновесия тем, что вынужден отдавать бессмысленные приказы.

«Чувство у него, видите ли!» — думая он.

Глава 18

Пчел на море не бывает

Юнга Конрад Диллинджер ловко, точно обезьяна на пальму, карабкался по вантам, ведущим на бизань-мачту. Несмотря на то что волны непрестанно раскачивали корабль вверх-вниз, вперед-назад, вправо-влево, Конрад без труда удерживал равновесие. Он ничего не имел против того, чтобы лишний раз проверить паруса. Отсюда, с мачты, открывался роскошный вид. Океан простирался во все стороны, точно огромная голубая скатерть с редкими белыми стежками барашков на волнах.

Конрад глянул себе под ноги, на палубу, которая теперь осталась далеко внизу. Несколько матросов, опустив голову, драили палубу. Большинство сейчас были в кубрике, завтракали. Конрад даже отсюда чуял запах сухарей и солонины. Он запрокинул голову, взглянул на паруса. Вроде бы все с ними было в порядке, но его дело маленькое: велено проверить, значит, проверим.

Питер проснулся от отчаянного трезвона в ушах. Мальчик широко зевнул и только было собрался спросить Диньку, из-за чего столько шума, как крошечная ручка зажала ему рот.

«В чем дело?» — одними глазами спросил Питер.

«Сюда лезет человек!» — вполголоса прозвенела Динька.

Питер мгновенно пробудился и выглянул из-за складки парусины. Да, точно: молодой моряк, немногим старше его самого, стремительно карабкался по вантам к свернутому топселю, где прятался Питер.

«Куда же мне деваться?» — задумался Питер.

Динька ткнула пальчиком вперед. Верхний из парусов на соседней мачте был свернут точно так же, как тот, где прятался Питер.

«Туда!» — прозвенела она.

Питер окинул взглядом палубу. Те немногие матросы, кого он видел, были всецело поглощены своим делом и не отрывали глаз от палубы. На самой передней мачте, в «вороньем гнезде», стоял впередсмотрящий, но он и смотрел вперед. Да, но как быть с тем моряком, что лезет сюда, на мачту? А вдруг он увидит, как Питер пролетает у него над головой?

«С тем парнем я разберусь, — прозвенела Динька. — Будь наготове!»

— А что ты задумала? — шепнул Питер.

Однако Динька уже исчезла.

Конрад уже почти добрался до второй реи, когда вдруг услышал…

«Колокольчики!»

Это не был звон корабельной рынды, знакомый Конраду не хуже, чем стук собственного сердца. Это был перезвон маленьких колокольчиков. Совсем крошечных… чудесных колокольчиков! Перезвон слышался сверху, из свернутого паруса у него над головой.

Парнишка задрал голову, и…

Вжжих!

…что-то пронеслось мимо его левого уха. Птица? Размером оно и впрямь было с птицу, но оно… оно светилось! И двигалось оно слишком стремительно для птицы — Конрад даже не мог его как следует разглядеть. Он посмотрел вниз, и…

Вжжих!

…и оно снова просвистело мимо его головы, на этот раз вверх, и принялось кружить рядом. Пытаясь уследить за этой штукой, юнга отчаянно вертел головой и раскачивался на канате, держась за него одной рукой…

Вжжих!

…оно снова промчалось мимо, и…

Вжжих!

…и снова, но на этот раз Конрад, отчаянно пытаясь хотя бы одним глазком разглядеть существо, которое его изводит, сделал то, чего нипочем не полагалось бы делать моряку, тем более такому опытному морскому волку, как он.

Он отпустил канат.

И, подчиняясь закону всемирного тяготения, полетел вниз.

Питер видел, как юнга рухнул вниз. Он следил, как Динька кружит вокруг парня, и, убедившись, что тот всецело поглощен ее маневрами, стремительно преодолел расстояние между двумя мачтами и юркнул в новое убежище. Однако Питер продолжал наблюдать за тем, что происходило внизу. Увидев, что парнишка упал, Питер тут же устремился следом, пытаясь его подхватить.

Однако Динька его опередила. Она ринулась вниз столь стремительно, что превратилась в размытую золотую полоску, и футов через двадцать догнала падающего юнгу. Парнишка уже открыл рот, готовясь завопить, но тут Динька коснулась его. Всего на миг, всего на один краткий миг его падение замедлилось. Этого мгновения ему как раз хватило, чтобы ухватиться за канат. Парень пролетел еще немного, потом его подбросило вверх, он наступил ногой на ванты — и остался цел.

Питер развернулся на лету и метнулся обратно к парусу, успев юркнуть внутрь как раз вовремя: сдавленный вопль юнги привлек внимание впередсмотрящего на мачте и моряков на палубе. Все обернулись в его сторону. Парнишка висел на вантах, побледнев и весь дрожа. Никто не заметил размытой золотой полоски, устремившейся в сторону паруса, где теперь прятался Питер.

— Спасибо, Динька! — шепнул он, когда та угнездилась рядом с ним. — И за того парня тоже спасибо.

Динька скромно, с достоинством кивнула.

— Я очень-очень рад, что ты со мной! — сказал Питер.

«Ну еще бы!» — откликнулись колокольчики.

Конрад Диллинджер благополучно вернулся на палубу. Коленки у него тряслись. Он озадаченно окинул взглядом ванты. За ним с усмешкой наблюдал продубленный всеми ветрами пожилой моряк, драивший палубу, на которую чуть было не свалился Конрад.

— Чего, неплохая встряска, а? — сказал он. — Я и сам один раз чуть было вот этак не навернулся. Да-а, встряска мощная! Хорошо, что ты успел ухватиться за ванты, а не то задал бы ты мне работы втрое больше, ха-ха!

Конрад посмотрел на него.

— Сейчас тебе лучше всего снова забраться обратно, — посоветовал старый морской волк.

— Ты видел? — спросил Конрад.

— Чего? — осведомился моряк. За борт полетел бурый плевок.

— Это… желтенькое… Как птица, только для птицы оно слишком быстрое. Скорее как… пчела. Ты видел там, наверху, пчелу? Желтую такую?

— Э-э, парень, да ты, похоже, головой стукнулся! — протянул матрос. — Пчел на море не бывает!

Ему явно понравилось, как это звучит, и он ухмыльнулся, обнажив пеньки гнилых зубов.

— Не бывает, — повторил он и тут же запел:

И старик снова принялся драить палубу, не переставая напевать. Песенка оказалась прилипчивая, и вскоре все матросы на палубе мурлыкали ее себе под нос. И даже Конрад обнаружил, что помимо своей воли напевает. Он снова взглянул наверх, на ванты. Парень мог поклясться, что там, наверху, вокруг него действительно что-то кружило. В этом он был уверен; он только не был уверен, стоит ли докладывать об этом офицеру. Юный моряк опасался, что его засмеют — особенно если он упомянет о странном чувстве, которое испытал перед тем, как ему удалось зацепиться за канаты. Ему показалось, будто он… парит в воздухе! И как же быть с колокольчиками? Колокольчики-то он точно слышал! Доложить и об этом? Но кто же ему поверит?