Чёрный Триллиум - Нортон Андрэ - Страница 9

Потом Волтрик дал волю гневу — он ругался так грязно, что даже перепачканные в крови грубые рыцари смутились. Еще бы! Королева Каланта была мертва, принцессы — не найдены.

— Что теперь будем делать? — спросил принц Антар.

Как всегда спокойный и уравновешенный, Орогастус подал голос:

— Они не могли уйти далеко. Вообще-то, дочери должны были находиться с матерью. Если бы не этот мальчишка, ублюдок… — Он ткнул ногой тело несчастного Барнепо. — Как ему удалось уйти из-под надзора Хэмила? Значит, он знал более короткий путь сюда. Что ж, теперь, не теряя ни минуты, мы должны тщательно обыскать всю башню.

Волтрик кивнул. Он успокоился, но вид у него был угрюмый.

— Орогастус прав. Ты, Милотин, — обратился он к одному из рыцарей, — возьми своих ребят и немедленно приступай к обыску в часовне. Осмотрите и прилегающие к ней помещения. Кого искать — вы знаете. Как — тоже… Обращайте особое внимание на этот чертов цветок с золотым кружком — здесь, несомненно, есть еще тайные ходы. После того, как осмотрите часовню, поднимайтесь наверх. Везде выставить посты. Антар и Орогастус, следуйте за мной. Мы соберем всех наших парней и перевернем здесь все вверх дном — от чердака до подвалов.

Затем король принялся злом поминать душу бедного Барнепо: рука у Волтрика не на шутку разболелась. Орогастус осмотрел рану и, нахмурившись, предупредил — нездоровые зубы могут вызвать заражение крови. Надо принять все меры предосторожности.

— Чтоб ты сгнил заживо, — прошептала Кадия. — Чтобы отравленная кровь поразила тебя прямо в сердце!

— И пусть Владыки воздуха возьмут душу Барни в райские сферы, — вздохнула Харамис. — Если бы не он, Волтрик долго мучил бы нашу мамочку. И нас бы обнаружили…

Король, наследный принц и придворный маг удалились. После быстрого осмотра короткого коридора, ведущего в чуланчик, Милотин и его люди тоже покинули помещение. С балкона, где обычно располагался хор, еще некоторое время доносились шорохи, звяканье металла, тяжелые шаги, грохот опрокидываемых каменных сидений… Наконец все стихло — воины, по-видимому, вышли на лестницу, ведущую в верхние этажи башни.

Кадия шепнула сестрам:

— По-моему, нам можно выйти.

Они так и поступили — тихо, стараясь ничего не задеть, тщательно выбирая, куда ступить, обходя лужу вытекшей из матери крови. Она лежала среди груды мертвых тел, но сестры сначала побоялись даже подойти к ней. Полная безысходность их положения теперь воочию открылась перед ними — их словно ледяной водой окатили. Даже слезы пропали. Анигель схватила старшую сестру за руку и до крови прикусила нижнюю губу, чтобы только не потерять сознание. Нервы нервами, но теперь, когда очевидный ужас происшедшего разрушил всякую надежду на чудо, когда стала окончательно ясна перспектива их скорого пленения и позорной смерти, когда надеяться можно было только на самих себя, — она сумела взять себя в руки. Тоненькая струйка крови побежала по ее маленькому изящному подбородку.

Кадия, более решительная и немного успокоившаяся, шагнула к матери.

— Мама ушла от нас с миром, — вглядевшись в милые черты, сказала она. — Глаза закрыты, на лице печаль…

Она подняла валявшийся в углу черный плащ и прикрыла им тело, однако Харамис рассерженно прошептала:

— Сними немедленно! Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из солдат вернулся и обнаружил, что здесь кто-то побывал. Дай сюда плащ!

Кадия вздохнула, сняла траурное покрывало и протянула его сестре.

— Ты из нас, Харамис, самая разумная…

Старшая сестра завернула в плащ корону и сказала:

— Я всегда буду хранить ее, хотя вряд ли мне когда-нибудь доведется надеть этот венец.

Анигель неожиданно вскрикнула и прикрыла рот ладошкой, потом взглядом указала на угол каморки. Наваленные там тюфяки вдруг пришли в движение.

— Отойдите! — приказала Кадия.

Она выхватила кинжал и смело шагнула вперед. Один за другим она раскидала мешки, пока не обнажился край древнего гобелена. Вдруг его вздуло потоком воздуха, прилетевшего изнутри. Он затрепетал, подобно парусу.

— Клянусь Цветком, — выдохнула Харамис. — Там — ход. Ну-ка, Кадия, сорви ковер.

— Ой, не надо, — затрепетала Анигель, — а вдруг это враги.

— Враги, конечно, враги. Кто же еще может быть! — Чей-то ворчливый голос донесся из-за ковра. — Давайте-ка пошевеливайтесь, любезные девицы, они могут вернуться сюда в любую минуту.

Принцессы замерли, потом Кадия торопливо откинула ковер, и перед изумленными девушками предстал полукруглый лаз. На фоне глубокой черноты они увидели женскую фигуру, одетую во фланелевое платье, укутанную в зеленую вязаную шаль и к тому же подпоясанную кожаным передником. Широкое лицо отливало неестественной желтизной, выразительные, золотистого цвета большие глаза располагались сразу над тонкими узкими прорезями ноздрей. Ее остроконечные ушки были украшены серебряными серьгами с камнями в тон платью. Ручки были покрыты пятнами и морщинами, как это часто бывает у старух.

— Имму! — воскликнула Анигель с облегчением и радостью. — Дорогая Имму! Это ты? Ты пришла спасти нас? Мы думали, что ты тоже ударилась в бега, как все остальные оддлинги.

— Ударилась в бега? Что за вздор! — Имму выбралась в каморку, выпрямилась, принюхалась, вздрогнула и быстро указала на лаз в нору. — Ну-ка, быстро марш туда, а я пока соображу, как бы нам замаскировать вход после того, как мы исчезнем отсюда.

Харамис и Анигель подобрали юбки и протиснулись в лаз, за ними Кадия. Через несколько секунд из темноты донесся радостный вопль старшей сестры:

— Узун? — И следом: — И ты, Джеган?

Два маленьких человечка стояли у поворота коридора, пробитого в каменной толще. В руках они держали фонари, в которых ярко сияли зеленоватые болотные светлячки. Оба они были ниссомы, как и Имму. Джеган был во всем кожаном, как и подобает охотнику, даже на голове красовалась кожаная шапка. Его наряд был очень похож на тот, что носила средняя королевская дочь. А вот Узун был, как всегда, в роскошном, темно-бордовом вельветовом камзоле. На его парчовый, расшитый золотом берет налипли клочья паутины, затянувшей все углы в тайном проходе.

Кадия растроганно обняла своего наставника.

— Вы все-таки не бросили нас, Джеган!

— Мы же не лишились разума, как рувендиане, и спрятались, чтобы спокойно переждать напасть. Только вы глупы настолько, чтобы вставать на пути у торжествующей Силы. Вас всех словно лунный свет загипнотизировал…

— Честь и достоинство требовали от нас защищать Цитадель, — горячо возразила Кадия.

— Прекрасно. Теперь взгляни, что она дала, вам, ваша честь, — заметил Узун. — Если бы и вы покинули столицу и схоронились в непроходимых топях, было бы хуже? Вон наши люди уже добрались до Тревисты…

— А что дальше? — потребовала объяснений Кадия.

— Дальше… — Знаменитый охотник пожал узкими плечами, его остроугольные ушки чуть шевельнулись. — Вы могли бы жить среди нас.

— Но наш дом здесь, — возразила Анигель.

— А теперь их, — ответила Имму. Она наконец закончила маскировать вход в подземный туннель и быстро спустилась вниз, взяв свой фонарь. — Теперь они желают только одного — найти и убить вас. Впрочем, и нас тоже. Если схватят, не пощадят…

— Вы явились сюда, чтобы спасти нас? — спросила Анигель. Она по-прежнему держала в руках драгоценный медальон. — Белая Дама ответила на наши молитвы.

— Ответила, ответила… — заворчал Узун. — Может, и ответила. — Он вычертил рукой в воздухе магический знак и согнулся в поклоне. — Вы же знаете, дорогие принцессы, что я совсем не силен в магии. Арфой я владею куда лучше. Или, скажем, флейтой… Но вчера я попробовал погадать на воде — мне хотелось прозреть свою судьбу и судьбу моих товарищей. С кем нам быть теперь: со своим народом или с людьми, которым мы служили долгие годы? И Великая Волшебница ответила…

Харамис удивленно воскликнула:

— Великая Волшебница? Это же и есть Белая Дама!

— Дама, все-то им дамы… — недовольно буркнула Имму. — Тише, дети. Дайте договорить Узуну.