Ложь и любовь - Норт Хейли - Страница 1

– К-как умер? – переспросила Маргарет («Зовите меня Мэг, пожалуйста») Маккензи Купер Понтье. Она уронила на колени жакет от шерстяного костюма, схваченный ею впопыхах, чтобы прикрыть неглиже, и уставилась с открытым ртом на незнакомого мужчину с мрачным взглядом, который вошел в гостиничный номер, открыв дверь своим ключом. – Жюль умер?

Мужчина кивнул, сурово поджав губы.

Мэг нашарила рукой гостиничный махровый халат – собираясь примерить одежду, которую доставили от Сакса по настоянию Жюля, она бросила халат где-то возле кровати, – быстро накинула его на себя и крепко перетянула пояс. Затем наконец встала с огромной двуспальной кровати, где сидела все это время и на которой спала одна после того, как Жюль, устроив ее в отель, исчез.

Выпрямившись во весь рост – прямо скажем, не слишком внушительный: пять футов четыре дюйма, – Мэг сказала:

– Ответьте мне на два вопроса. Во-первых, кто вы, а во-вторых, откуда вы знаете, что Жюль мертв?

На лицо незнакомца набежала тень, он стиснул кулаки, и Мэг поняла, что возражать бесполезно. Этот человек явно недавно столкнулся со смертью. Она нервно сглотнула и потянула за пояс халата.

Мужчина прошел в номер и закрыл за собой дверь. Темные глаза, в которых зрела буря, отметили смятую постель, коробки с одеждой от Сакса, затем подвергли тщательному осмотру саму Мэг. Начав с босых ног, взгляд незнакомца двинулся вверх по ее лодыжкам, скользнул поверх белого махрового халата, отметил хаос, царящий в ее длинных темных кудрях, и наконец остановился на губах. У Мэг возникло ощущение, будто он способен видеть сквозь халат и тонкий шелковый гарнитур из комбинации и трусиков, который она примеряла как раз перед появлением незнакомца. Мэг уже открыла было рот, чтобы попросить мужчину убраться, когда тот с ядовитой насмешкой заключил:

– Да, Жюль всегда умел получить за свои деньги сполна.

– Как прикажете понимать ваши слова? – В вопросе Мэг прозвучало больше тревоги, нежели негодования. Может, Жюль кому-нибудь рассказал, зачем ее нанял? – Я еще раз спрашиваю: кто вы такой?

– А зачем? Вы что, прежде чем получить с клиента деньги, всегда просите его предъявить удостоверение личности? – все так же язвительно осведомился незнакомец.

– Не понимаю!

Мужчина пожал плечами и достал из кармана кожаный бумажник.

– Зная Жюля, могу предположить, что он не заплатил вам перед уходом. Сколько он вам задолжал? – Незнакомец извлек из бумажника несколько стодолларовых банкнот. – Двести? Триста?

Мэг уставилась на деньги. Так он принял ее за проститутку! Ей хотелось расхохотаться, и это желание только усилилось при мысли о том, как бы он отреагировал, скажи она «двадцать тысяч долларов». Но вместо этого Мэг схватила телефонную трубку.

– Если вы сию же минуту не уберетесь из номера, я вызову службу безопасности.

– Послушайте, дорогуша, игра окончена, кормушка закрылась. – Он разжал пальцы, несколько банкнот, кружась в воздухе, приземлились на кровати. – Собирайте вещички и выматывайтесь. Эти новые тряпки можете тоже прихватить, мне все равно. – Плечи мужчины поникли, в глазах появилась глубокая печаль, и от этого выражение его лица немного смягчилось. – Ваш богатый любовник больше не вернется.

Заметив в его голосе печальные нотки, Мэг снова переспросила, но уже не так требовательно, как раньше:

– Кто вы?

Мужчина направился через просторную гостиную к дивану и бросил на ходу:

– Если уж вам так хочется знать, я брат Жюля.

Его брат. Мэг зажала рот рукой, чтобы не ляпнуть от неожиданности что-нибудь неподходящее. Назовись он самим дьяволом, она и то отреагировала бы спокойнее. Однако сходство с Жюлем явно есть. Правда, Жюль был худощавым, почти тощим, а этот – крепкий, широкие плечи выдают в нем недюжинную силу, манера поведения свидетельствует о целеустремленности. Жюль носил рубашки «поло» со спортивными блейзерами и слаксами, а его брат явился в дорогом деловом костюме, в белоснежной рубашке и темном галстуке.

В дверь постучали. Мэг и ее незваный гость ответили одновременно.

– Войдите.

В номер вошел служащий в униформе отеля, сгибаясь под тяжестью огромной корзины, завернутой в фиолетовый и зеленый целлофан.

– Прошу прощения за вторжение, миссис Понтье, это от управляющего отелем, он шлет вам и мистеру Жюлю свои поздравления и наилучшие пожелания.

Мэг уставилась на корзину. Сквозь целлофан виднелась бутылка шампанского в окружении конфет и свежих фруктов. Поздравления? С фиктивным браком, на который она решилась исключительно от отчаяния? А Мэг было от чего прийти в отчаяние: после безвременной смерти мужа около года назад она неожиданно обнаружила, что покойный оставил ей в наследство одни долги, и с тех пор безуспешно пыталась выбраться из финансовой трясины, грозившей засосать ее саму и трех ее детей.

Служащий отеля внес корзину и осторожно водрузил ее на низкий столик перед диваном. Подняв голову, он увидел брата Жюля.

– О, мистер Паркер, прошу прощения, из-за этой корзины я вас не заметил.

– Клинтон, если не ошибаюсь? Служащий кивнул.

– Как поживает ваша матушка?

Он опустил голову и вытер руки о лампасы на штанинах форменных брюк.

– Как вам сказать, мистер Паркер, иногда хорошо, иногда похуже.

Достав – уже во второй раз за последние пятнадцать минут – бумажник, брат Жюля вынул из него банкноту и сунул в руку служащему. Жюль характеризовал своего брата как самого прижимистого человека на свете, однако он уже второй раз покрывает из своих собственных средств расходы, которые должен был нести Жюль. Уговаривая Мэг помочь ему в осуществлении его планов, он описывал брата как безжалостного и эгоистичного типа, который, участвуя в управлении семейной корпорацией, все всегда делает по-своему, не считаясь с интересами семьи и сотен наемных работников. В частности, тот отказался принять выгодное предложение одной мультинациональной компании о выкупе корпорации. Между тем, если бы Жюлю удалось добиться этого предложения, то члены семьи Понтье обеспечили бы себе и нескольким поколениям своих потомков безбедное и беззаботное существование.