Сказки врут! - Шевченко Ирина - Страница 35

— Чего ты хочешь? — повторил он свой вопрос.

— Долю. Официальное признание и дивиденды конечно же. Доступ ко всем материалам эксперимента и возможность участия на равных. Согласен?

— Нет. Проект закрыт, Алекс. То, что я делаю сейчас, не имеет к нему никакого отношения и не предполагает дивидендов. С первым уровнем ты должен был знать об этом.

— Я знаю, — скривился прозрачный. — А еще я знаю тебя. Ты можешь обмануть Брюссель, можешь навешать лапши Францу и его прелестной женушке, но меня ты не проведешь.

— Думай что хочешь, — ответил колдун невозмутимо. — Или пиши официальное ходатайство, чтобы тебе разрешили присоединиться. Но лучше не трать время. С нашей стороны дело курирует Эбель, а от бельгийцев приехал Ле Бон. И ни тот ни другой тебя отчего-то не любят… Даже не знаю, отчего.

Послав привидению прощальную и едкую ухмылку, Сокол, уже не глядя на него, спокойно взял меня за руку и повел к краю поля.

— Не переживай, за нами он не проследит. Проекцию вывел по координатам «Грифона», так и будет тут висеть — объемная картинка с радиусом передвижения в сто метров.

— То есть он сейчас где-то далеко, а это вроде как голограмма? — Я вырвала у темного руку и остановилась.

— Да.

— А кто же тогда вырубил водителя?

Ответом на мои слова прямо перед нами, вновь напугав меня до чертиков, возникла треклятая проекция.

— Я предвидел твой отказ, — сообщил Акопян колдуну. — Так что… без обид, да?

Не успел он растаять в воздухе, как что-то ухватило меня за щиколотку. От неожиданности я завизжала и вцепилась в футболку стоявшего рядом мужчины, но неведомое что-то с силой дернуло, ткань выскользнула из пальцев, и я завалилась на спину. Зажмурилась, когда по лицу хлестнули длинные жесткие листья, а открыв глаза, закричала снова: надо мной, дохнув в лицо трупным смрадом, нависла жуткая рожа.

Зомби — в этот раз самый что ни есть настоящий, уже не первой стадии разложения труп — провел распухшими, сочащимися гноем пальцами по моей щеке, и к горлу подкатила тошнота.

— С-сокол… — выдавила я, борясь со спазмом.

Мужчина не отозвался: я слышала лишь какую-то возню в стороне и чье-то зловещее хрипение.

Мертвец наклонился, и из приоткрывшегося рта вывалился черный язык.

— Сокол!

— Хр-р-ра! — в ответ на мой крик рыкнул мне в лицо зомби.

— С-со…

Что-то хрустнуло, и оскалившийся труп покачнулся и плашмя упал на меня.

— Вставай!

Темный стащил с меня неупокойника, но в следующий миг протянувшаяся из зарослей рука вцепилась мне в волосы. Я вскрикнула, и колдун с силой втоптал в землю костлявую конечность.

— Поднимайся! На дорогу, быстро!

Как?! Путь преграждали восставшие мертвецы: двое мужчин в официальных черных костюмах, женщина и мальчик лет десяти… Господи, мальчик! Меня согнуло пополам…

— Шевелись! — грубо ткнул в бок Сокол, поднимая пистолет.

Первым выстрелом мертвой тетке разнесло голову. Вторым — отбросило назад одного из мужчин. А затем он опустил оружие:

— Бесполезно.

На смену выбывшим из игры зомби пришли новые. Примерно по десятку за каждого. Продирались с хрипением через высокую кукурузу. Окружали. Перекошенные синюшные лица, вылезшие волосы, у кого-то уже проглядывали из-под сползшей кожи кости…

— Приготовься, — толкнул меня Сокол, сбивая оцепенение. — Я сниму вон тех двоих, и сразу беги. Беги, не останавливайся, поняла?

— А ты?

Не ответив, он выстрелил.

Тычок в спину, и я лечу в сторону дороги, в страхе и панике недоумевая, что же мне делать на пустынной грунтовке, рядом с оставшимся без водителя такси. Перепрыгиваю лежащий на пути труп… А тот вдруг вскидывает руку, в последний момент успевает сцапать меня за ногу, и я снова лечу, но теперь уже лицом прямо в рыхлую землю…

— От халэпа! — послышалось над головой.

Неведомая сила подняла меня в воздух, перевернула и бережно усадила, поддерживая под мышки до тех пор, пока я полностью не оправилась от падения, не отплевалась и не открыла глаза, чтобы тут же зажмуриться от яркой вспышки.

Когда мне все же удалось разлепить веки, зомби, все до единого, лежали неподвижно. Над ними замер с пистолетом в опущенной руке Сокол, а рядом смущенно переминался с ноги на ногу Василь Василич.

— Ты ж цэ… чэк забув, Соколыку, — помахал он бумажной лентой.

Темный поглядел на него, на мертвецов, на меня, грязную и перепуганную, и вдруг рассмеялся, громко и так искренне, что я не смогла сдержать улыбки.

— Тю, дурносмих, — покачал головой пилот.

— Василич, — колдун от души пожал усачу руку, — ну ты даешь…

— Та шо я? Я ж ничого, — пожал плечами летчик. Строго оглядел из-под насупленных бровей трупы, и земля задрожала, начав медленно всасывать в себя тела.

— Идите уже! — переключился он на русский. — А я тут приберусь малеха. И на кладбище, откуда их черт принес, прогуляюсь. Недалеко должно быть, километра два. Не дело ж это: придет родня на могилки, а там…

— Василь Василич, спасибо тебе. — Темный, как в тиски, зажал его ладонь, не позволяя сделать и шага. — По гроб не забуду. Только ты, если можно…

— Можно, — кивнул тот серьезно. — Дальше меня не пойдет, не боись. Сам с этим тараканом разберешься, когда время придет.

Подкрутил седой ус и хмыкнул:

— Ще политаймо, Соколыку. Ще политаймо.

С таксистом, слава богу, все было в порядке. Очнулся, когда Сокол потрепал его по плечу, протер глаза.

— Всю ночь катаюсь, разморило что-то, — извинился он перед нами. То ли темный что-то с ним сделал, то ли он и правда не помнил нашествия зомби… То ли в арсенале у Акопяна были не только ходячие мертвецы, но я не хотела об этом думать.

Ни об этом, ни о чем другом.

— Алекс — некромант. И удаленное управление всегда давалось ему без труда, хоть я и не думал, что он сумеет поднять за раз больше десятка. — Темный изменил привычкам и сидел теперь на заднем сиденье рядом со мной. Вынул из-за волшебного ремня упаковку влажных салфеток и, словно заботливый папаша трехлетку, оттирал меня от грязи, попутно объясняя недавнее происшествие: — Наверное, узнал координаты, нашел поблизости кладбище и приготовился к встрече.

— Зачем? — только и смогла спросить.

Шофер сосредоточенно следил за дорогой и, казалось, не слышал нашего разговора.

— Не знаю. Честно, Ася, понятия не имею. Вряд ли хотел убить. Напугать, возможно. Заставить принять его условия. Отказаться от участия, чтобы дело перепоручили ему.

— Зачем?

— Мы с ним работали над делом Ван Дейка. Давно. Не только мы, конечно, там много народу участвовало, но мы были — как бы это назвать? — ведущими специалистами, что ли. Его и мои способности неплохо сочетались и как нельзя лучше подходили для этой работы. Потом… потом проект свернули, но Алекс вбил себе в голову, что я продолжаю исследования, которые мы начинали вдвоем, вот и…

— Зачем? — Меня просто заклинило на этом слове. — Зачем исследования? Зачем ему нужно снова в это влезть? Зачем травить нас мертвецами? Зачем…

— Все-все. — Он обнял меня за шею, крепко прижимая к своему плечу. — Не нервничай. Все уже позади. Успокойся. Вспомни фей. Единорогов…

Единороги. Я уткнулась носом в его когда-то белую футболку и закрыла глаза. Серебряное на черном. Длинные гривы, гордая поступь, направленные в звездное небо рога…

— Не рассказывай никому о том, что случилось, ладно?

— Почему? — Я растерянно отстранилась, чтобы взглянуть в его глаза.

— Если Ле Бон или кто-нибудь еще узнают, что в деле возникли осложнения, меня могут отстранить, а Сергея…

— Не расскажу, — пообещала я. — Никому.

«Алкашей» на лавочке сменила степенная дама с собачкой. Дама была мне незнакома, а собачка — все та же, за последние дни уже немного похудевшая от частых прогулок такса. Увидела нас и радостно завиляла хвостом.

Квартира встретила тишиной, и я, пользуясь тем, что все еще спят, с порога заскочила в ванную. Сбросила грязную одежду и влезла под душ. Долго стояла, подставив под теплые струи лицо, и думала о феях и единорогах… Потом еще дольше топталась на влажном кафеле и думала о том, что стоило все же заглянуть в комнату и взять чистые вещи или хотя бы полотенце.