Убийца Гора - Норман Джон - Страница 16

Я же испытывал столь глубокую радость, что кажется, сердце мое готово было выпрыгнуть из груди, я жадно ловил губами воздух, но волнение сковало меня — я так и не смог двинуться с места.

Верхние фаланги передних ног Царствующего Жреца поднялись и осторожно потянулись ко мне.

Я не мог оторвать взгляда от этой крупной золотой головы с двумя большими выпуклыми глазами, состоящими из множества линз, отражавших рассеянный солнечный свет, — через левый глаз протянулся неровный белесый шрам.

Наконец я нашел в себе силы заговорить.

— Тебе нельзя долго стоять на солнце, Миск.

Стараясь держаться по ветру, вращая под его порывами свои трепетные антенны так, что они неизменно фокусировались на мне, он сделал ещё один осторожный шаг по металлической поверхности диска в мою сторону.

Здесь он снова остановился, сверкая золотом во всю свою восемнадцатифутовую высоту. Балансируя на четырех устойчивых задних конечностях, он деликатно протянул две снабженные четырьмя тонкими цепкими хватающими отростками передние ноги и замер в характерной для Царствующих Жрецов позе. На сочленении, соединяющем его голову с туловищем, на тонкой цепочке покачивался маленький компактный транслятор.

— Не стой так долго на солнце, — повторил я.

— Ты нашел яйцо? — спросил Миск.

Его широкие мощные челюсти при этом, конечно, оставались неподвижными, а связь происходила благодаря цепочке последовательно выделяемых его горловыми секреторными железами запахов, воспринимаемых транслятором, трансформирующим их в обычные горианские слова и звуки, воспроизводимые передающим устройством четко и безэмоционально.

— Да, Миск, я нашел яйцо, — ответил я. — Оно в целости и сохранности находится в седельной сумке моего тарна.

На мгновение показалось, будто силы оставили это громадное, но столь хрупкое существо, и оно вот-вот упадет. Однако под воздействием волевого импульса тело существа постепенно, дюйм за дюймом снова обрело устойчивость и распрямилось.

Я продолжал молчать.

Медленно, с величайшей осторожностью гигантское создание приблизилось ко мне, двигая только четырьмя своими поддерживающими тело конечностями, и остановилось рядом со мной. Я поднял руки над головой, и оно, сверкая своим отливающим золотым светом телом, грациозно нагнулось, опустило голову и потянулось к моим ладоням кончиками своих антенн, покрытых тонкими чувствительными волосками.

Слезы навернулись мне на глаза.

Чуткие антенны легко коснулись моих ладоней, и по изогнутому подобно узкому золотому ножу телу Миска мгновенно пробежала дрожь. Изящные крюки-отростки верхних фаланг передних конечностей осторожно выдвинулись по направлению ко мне. Большие выпуклые глаза, так редко отражающие истинное состояние Царствующего Жреца, сверкали словно алмазы.

— Спасибо тебе, — сказал Миск.

Мы с Элизабет провели несколько недель в Рое — невероятном сооружении Царствующих Жрецов, раскинувшемся под Сардарским горным массивом.

Миск был несказанно рад возвращению яйца, и оно сразу же стало предметом величайшей заботы и внимания, требующихся для его инкубации и высиживания.

Вряд ли медики и ученые Роя проявляли в ходе этого процесса большее рвение и усердие, нежели сам Миск, хотя в данном случае подобное отношение к этому единственному яйцу было совершенно оправданным — оно давало надежду на продолжение рода Царствующих Жрецов.

— Что с Ко-Ро-Ба и Таленой? — спросил я у Миска перед нашим возвращением в Рой.

Мне необходимо было узнать как можно больше о своем городе и о судьбе той, что некогда была моей вольной спутницей, исчезнувшей впоследствии без следа.

Элизабет молчала, понимая, насколько все это важно для меня.

— Как ты, наверное, и сам догадываешься, — ответил Миск, — твой город отстраивается заново. Жители Ко-Ро-Ба вернулись отовсюду, куда их раскидала судьба, и каждый по возвращении принес с собой камень, чтобы положить его в восстанавливаемые стены города. За те долгие месяцы, что ты находишься у нас на службе в землях народов фургонов, тысячи и тысячи людей из Ко-Ро-Ба уже вернулись на развалины родного города. Строители и все остальные свободные трудятся сейчас над восстановлением башен и зданий. Ко-Ро-Ба постепенно возрождается к жизни.

Я знал, что только свободным гражданам позволено принимать участие в возрождении города. В Ко-Ро-Ба, несомненно, оставалось множество рабов, но им разрешалось выполнять лишь вспомогательные работы, находясь на подхвате у тех, кто занимался возведением башен и стен. Ни один камень не должен быть поставлен в стену здания руками несвободного человека. Единственным из известных мне городов Гора, выстроенным усилиями подневольных рабочих, направляемых плетями их хозяев, был Порт-Кар, расположенный в дельте реки Воск.

— А что с Таленой? — спросил я.

Антенны Миска горестно поникли.

— Что с ней? — воскликнул я.

— Ее не было среди тех, кто вернулся в город, — донеслось из транслятора Миска. — Мне очень жаль.

Я сокрушенно вздохнул — вот уже восемь лет, как я не видел её.

— Ее сделали рабыней? Она убита?

— Неизвестно, — ответил Миск. — Ничего не известно.

Я сник окончательно.

— Мне очень жаль, — снова выдал транслятор Миска.

Я обернулся и увидел, что Элизабет уже давно стоит рядом с нами.

Вскоре Миск направил корабль к Сардару.

Элизабет была несказанно поражена тем, что увидела в подземных чертогах Царствующих Жрецов, но уже через несколько дней нашего пребывания в Рое я заметил, что её снова потянуло на поверхность, на вольный воздух, под солнечные лучи.

Мне о многом нужно было поговорить и с Миском, и с другими находящимися здесь же, в Рое, друзьями, и прежде всего с Куском — Царствующим Жрецом, — и с Ал-Ка, и Та-Ба — людьми, о которых я вспоминал с особой теплотой. Я заметил, что девушки, некогда бывшие их рабынями, теперь уже не носили золотых ошейников и держали себя рядом с ними как вольные спутницы. И вообще в Рое теперь почти не осталось рабов лишь те, кто предал нас в войне или получил рабский ошейник за весьма серьезные проступки, сопоставимые по своей значимости разве что с попыткой завладеть богатствами Царствующих Жрецов.

Один из Царствующих Жрецов — Серус, незнакомый мне по военным временам и принадлежавший когда-то к когорте Сарма, — изобрел довольно интересное средство для контроля над рабами, о котором мне хотелось бы рассказать подробнее. Оно состояло из четырех узких металлических лент, свернутых в кольцо, застегивающееся на запястьях и лодыжках раба. Подобные кольца нисколько не стесняли свободу действий и передвижений раба и представляли собой своеобразные ручные и ножные браслеты, при наличии которых клеймо раба и ошейник становились ненужными. Слежение и управление рабами производилось с центрального тщательно охраняемого пульта и индивидуального передатчика хозяина, сигналы с которого вызывали немедленное соединение между собой надетых на запястье и щиколотки раба металлических полос, что моментально сковывало движения человека, на каком бы расстоянии от передатчика он ни находился. Это позволяло мгновенно обезвредить в пределах Роя любого раба.

— Если бы у Сарма было подобное приспособление, — заметил Серус, — война Роя приняла бы совершенно иной оборот.

Я не мог с этим не согласиться.

Поскольку мы с Элизабет были чужими в Рое, Серус из соображений безопасности был совсем не прочь на время нашего пребывания здесь надеть такие же металлические браслеты и на нас, но Миск, конечно, не стал его даже слушать.

Наряду с другими я встретил в Рое некое существо мужского пола, не имевшее собственного имени, подобно тому как не имеет его относящаяся к роду Царствующих Жрецов Мать. Считалось, что подобные особи стоят выше индивидуального имени, что весьма схоже по своему восприятию с тем, как человек не задумывается над именем либо названием вселенной, рассматриваемой как нечто целое. Этот индивидуум был великолепен, хотя держался с подчеркнутой серьезностью и спокойствием.