Море живёт - Тарасов Н. И. - Страница 22

ГЛАВА VIII

МОРСКИЕ ЖИВОТНЫЕ И ЗВУК

Я буду нем, как рыба». Не, верьте такому обещанию. Рыбы не всегда и не все немы. Некоторые из них, правда, сравнительно немногие (пока известно только несколько десятков видов), способны испускать довольно громкие, длительные и не всегда неприятные звуки, бесспорно произвольные.Может быть, основание для гомеровского мифа о сладкогласных сиренах, манивших скитальца Одиссея своим пением, было дано довольно обычной в Средиземном море рыбой — сциеной. Шум, который производит эта стайная крупная (до 2 метров) рыба, выдает ее присутствие рыбакам, добывающим ее в больших количествах, так как она не только «музыкальна», но и съедобна.Вода — прекрасный проводник звука, в воде звук передается быстрее и дальше. Из воздуха в воду и из воды в воздух звуки почти не переходят, но в воздухе звуки, идущие из воды, оказываются заметными чаще, поскольку в воде звуковое давление гораздо сильнее и, даже малая его часть, передаваясь в воздух, порождает там слышимые колебания, хоть они и представляют только слабые остатки подводного шума.Так, до сидящего в лодке человека звуки сциен доносятся с глубины в 30 — 40 метров и со значительного расстояния.Нет сомнения, что своими звуками сциены дают знать о себе одна другой. Это подтверждается , тем, что больше всего шумят сциены в их брачную пору.Звуки возникают при выпускании, вернее, при выдавливании пузырьков воздуха из плавательного пузыря сциены. Звуки эти очень разнообразны.Человеческое ухо воспринимает звуки сциен, как урчанье, писк, лай, карканье, хрюканье. Некий французский капитан, поднимаясь вверх по реке Жиронде и услыхав концерт сциен (а эти рыбы нередко заходят в реки), вообразил, что это журчанье воды, вторгающейся в трюм его корабля, нежданно-негаданно давшего течь.Два вида сциен встречаются в Черном море. Вообще же семейство сциеновых включает много рыб, и далеко не все они «музыкальны». Во всяком случае, и в более теплых дальневосточных водах, в том числе в Желтом и Японском морях, есть сциены, способные устраивать концерты, не мало смущающие тех, кто стоит на ночной вахте или слушает воду с помощью гидрофона.В китайских водах есть и другая рыба — циноглоссус, которая также может озадачить кого угодно смесью звуков, напоминающих басы органа, горловые крики больших жаб, колокольный звон и даже игру огромной арфы.Некоторые морские петухи, или триглы, могут воздействуя, как и сциены, мышцами на плавательный пузырь, издавать протяжный свист, охватывающий целую октаву. Другие триглы издают храп, ворчанье или гуденье.

Сциена

Морской петух или тригла

Так называемая лошадиная макрель (или ставрида) и короткорылый морской конек способны хрюкать, как и вынутые из морской воды шар-рыбы и еж-рыбы (тетродоны и иглобрюхи).Огромная неуклюжая рыба открытого океана, «жернов-рыба» или «рыба-солнце», хрюкает и скрежещет зубами, когда ее потревожат, а при подъеме из воды неблагозвучно стонет.Несколько видов рыб способно звучать наподобие барабана. Это достигается у них воздействием особых мышц на туго надутый плавательный пузырь. Замечательно, что барабанщиками, по крайней мере у некоторых видов, бывают только самцы. К таким рыбам относятся тропические сциениды и пятнистые дорады.Небольшая прибрежная рыбка — «морской мичман», или «поющая рыба», — интересна тем, что она принадлежит к немногим неглубоководным рыбам, способным ночью светиться. Ее светящиеся органы так распределены по ее телу, что создают впечатление светлых пуговиц, отсюда и возникло название «морской мичман». Встречаются они стайками. Ночью эти рыбки и светятся и своеобразно жужжат. Их плавательный пузырь снабжен особыми придаточными камерами, которые звучат под действием сильной мышцы.

«Поющая рыба» или «морской мичман»

Работы советских физиологов уже четверть века назад доказали с полной убедительностью, что рыба слышит звуки, но только возникающие в воде. Более того, удавалось приучить рыб двигаться в ответ на определенные звуки, с которыми перед этим связывались, например, подачки корма или несильные, но безусловно чувствительные для рыб удары электрического тока. То обстоятельство, что многие рыбы не обращают внимания, никак не отвечают своим поведением на звуки, даже на звуки стрельбы, оказалось вполне объяснимым — они просто не привыкли считаться с теми звуками, от которых они ничего не ждут — ни хорошего, ни плохого.Впрочем, некоторые рыбы очень чувствительны к звуку. Явление это хорошо известно рыбакам Черного моря и северо-западного угла Азовского моря, включая и северный Сиваш. В конце лета и осенью, темной безлунной ночью, бесшумно движутся под парусами или, если нет ветра, то на веслах, но гребя совершенно без всплесков, четверки рыбачьих баркасов. На носу переднего баркаса стоит старший рыбак этой небольшой (на всех четырех баркасах 8 — 9 человек, редко 10) рыбачьей артели и, зорко вглядываясь в воду перед баркасом, постукивает каблуком по доскам под ногами. Этот стук прекрасно передается в воду. Если поблизости есть кефаль, она начинает в испуге выпрыгивать из воды, выдавая себя и шумом всплесков и усиливающимся от всплесков свечением моря, обычным тогда в этих местах.

Кефаль-лобан

Коль скоро старший рыбак решает, что рыбы много, на воду из каждого баркаса выкладывают так называемые рогожи — особые длинные циновки с загнутыми вверх и внутрь краями, рогожи связывают одну с другой так, что они образуют непрерывную длинную ленту, которую все четыре баркаса тащат в сторону косяка кефали. Когда ленту рогож подтянут вплотную к косяку, два баркаса сводят вместе ее концы и получается кольцо. Два других баркаса входят в середину этого кольца, и все четыре начинают «ворочать», то-есть с силой бить веслами по воде, чтобы испугать кефаль. Та в ужасе бросается из стороны в сторону, но, невидимому, не осмеливается проскочить через тень от рогож в воде, считая ее препятствием. Пытаясь перепрыгнуть, кефаль попадает на рогожи, где после нескольких минут резких судорожных движений «засыпает», как говорят рыбаки, но засыпает навеки из-за... переутомления. В ее мышцах образуется от напряженной работы столько молочной кислоты из гликогена, что перенос кислорода кровью тормозится, и рыба задыхается.Бесспорно, что рыбы, испускающие звуки в воде, делают это «в расчете» на то, что их услышат другие рыбы этой же породы.Рыбами воспринимаются, конечно, не воздушные звуковые волны; для их восприятия у рыбы нет соответствующего органа чувств, нет такого сложного уха, как у высших животных. Рыбы чувствуют те мельчайшие, ритмичные колебания воды, которые представляют собой звуковые волны в воде, с помощью множества особых мелких органов чувств, расположенных по извилистой линии на боках их голов и с помощью своего очень несложного уха.Поры воспринимают низкие звуки (ниже 100 — 150 колебаний в секунду), а ухо — более высокие.

Краб дромия

Вспоминаю один случай из своей практики. Это было в заливе Посьета к югу от Владивостока, на самой границе с Кореей, в августе 1926 года. Мы работали на борту парусно-весельной шаланды. Разобрали богатый улов трепанголовного трала. Здесь попались и раки-богомолы, и маскирующийся под носимой им на спине губкой небольшой краб — дромия, и также закрывающий от нескромных взоров свой панцырь, но уже не губкой, а створкой моллюска теллина плоский краб — «голова самурая» — дориппе. Дориппе есть что прятать: выпухлости и бороздки на его панцыре создают впечатление жестокого разбойничьего лица самурая, как их изображают старые японские картины. Несколько раков, похожих на обыкновенных речных, но гораздо изящнее, тоньше, стройнее, отсажены в отдельную баночку с морской водой, чтобы дождаться там своей очереди быть залитыми крепким спиртом и получить пергаментную, написанную тушью этикетку. В таком виде они должны доехать до Ленинграда и попасть там в руки специалиста по десятиногим ракам. Мы еще не успели применить соответствующие «усыпляющие» или «ошеломляющие» средства к разным нежным, способным либо развалиться на отдельные кусочки, либо выбросить наружу свои внутренности животным, вроде пестро окрашенных длинных червей — немертин или прославленных китайской кухней голотурий — трепангов; раки же могут подождать, им-то ничего не сделается, — думалось нам. Вдруг раздался резкий щелчок, похожий на звук от попавшей издалека в стекло пули. Звук шел от банки, где, казалось, довольно мирно сидели наши раки. Желая посмотреть, не лопнула ли банка, я осторожно взял ее в руки. В это время раздался новый щелчок, передавшийся кончикам моих пальцев, а поверхность воды в банке на мгновение как бы вскипела ключом. Тут я понял, что мы имеем дело со щелкающим раком альфеусом, который щелкает одной, более крупной клешней, чтобы выбрасываемой при этом с силой струйкой воды отпугнуть своего противника. Драки между самцами альфеусов, как приходилось наблюдать, кончаются гибелью одного из них, который пожирается победителем.