Рабыня Гора - Норман Джон - Страница 75

В этой таверне я дней двадцать. Дольше Бины, она — всего шесть. Не считая пятерых танцовщиц, здесь служат двадцать две девушки.

— Смотри не убеги, — предупредил, поставив меня на колени и пристегнув к кольцу наручниками, мужчина.

— Нет, хозяин, — скрипнув зубами, уверила я.

И вот он играет в каиссу. Кажется, ушел в игру с головой. Мои схваченные железными кольцами руки сжались в кулаки.

Так, похоже, выиграл приз Домашнего Камня. Отставили фигурки, смахнули их в ящик игрального стола. Перебросились парой слов — наверно, обсуждали игру. Потом второй игрок ушел, а тот, что оставил меня за собой, словно вдруг вспомнив об ожидающей его рабыне, вытащил из кармана ключ и направился ко мне.

Я стояла, опустив голову.

Отомкнул наручники.

— Как тебя зовут?

— Тила. — Я ведь ему уже говорила!

— Иди в шестой альков.

— Да, хозяин, — кивнула я. — Что угодно хозяину? Какие-нибудь особые приспособления, сбруя?

— Наручники на крючках, — ответил он.

— Да, хозяин. — Я склонила голову к его ногам. Положив на стойку ключ и наручники, он ушел. Я сходила в каморку рабынь за наручниками на крючках. Они кожаные, мягкие, застегиваются на замочки, скрепляются защелками. Защелки — но не сами наручники — открываются без ключа. Некоторым нравится надевать их на рабынь. В таких наручниках девушке легко придать любую позу, сцепить ей руки за спиной или впереди, пристегнуть к ошейнику. Взяв наручники, не мешкая, я поднялась по лестнице к алькову.

Хозяин ждал меня. Протянул руку. Я отдала наручники. Ключи от них, как и от стальных рабских наручников, хранятся за стойкой.

— Сними платье.

Сняла.

— Протяни руки.

Протянула. Он надел на меня наручники, но скреплять их вместе не стал.

Тесноватый альков устелен отливающими греховным багрянцем мехами, горит крошечная лампа. Я встала на колени, в позу наслаждения.

— Ласкай меня, — приказал он.

— Да, хозяин.

Подобравшись ближе, я склонилась над ним. Мои волосы упали на его тело. Я поцеловала его.

Когда я вернулась в зал, давно пробило семь.

В таверне яблоку негде упасть. Гремит музыка. Окованная серебряными цепями стройная светловолосая землянка по имени Элен — наша лучшая танцовщица — раззадоривала клиентов Бузебиуса. На ней точно такой же ошейник, как и на мне. Ни мне, ни ей не убежать. Клеймо, ошейник, здешние законы — все держит нас в узде. Убежим от одного хозяина — попадем к другому. Мы — рабыни.

— Паги! — прокричал мужской голос. Я поспешила на зов.

На Горе мне встретились четыре землянки. Все — рабыни. Встречала я и рожденных на Горе рабынь с земными именами. Эти имена, как здесь считают, идеально подходят для рабынь.

Преклонив колени, я налила гостю паги.

— Паги! — послышалось с другой стороны. Я вскочила и помчалась к следующему посетителю. Такого наплыва гостей здесь еще не бывало. Ни секунды свободной — некогда даже к стоящему за стойкой Бузебиусу подойти, снять наручники.

Мимо, задев меня плечом, проскользнула, спеша обслужить клиента, Бина.

Вскрикнула Элен — с ее бедра сорвали шелковый покров. Но танец продолжала.

К моей щиколотке потянулась мужская рука. Я пронеслась мимо.

Скорей к стойке, к сияющему от радости Бузебиусу — кувшин снова пуст!

Он окунул кувшин в бочку с пагой и вернул мне.

— Паги! Паги! — неслось со всех сторон. Даже повесить кувшин на плечо некогда. Держа его перед собой, под звон рабских колокольчиков я заторопилась обратно к столикам.

Вдруг дверь таверны распахнулась. На мгновение смолкла музыка. Застыла, не закончив па, Элен. Все взгляды обратились к двери. У меня замерло сердце.

На пороге стояли несколько воинов. Судя по одеждам, не из Ара. Впечатляющее зрелище.

Главный — без шлема, но в плаще, с медальоном на груди — взмахом руки приказал продолжать музыку.

Музыканты заиграли. Элен закружилась в танце.

Неторопливо стянув с рук перчатки, главный заткнул их за ремень, по-хозяйски окинул взглядом тело Элен.

А навстречу гостям с поклонами уже спешил Бузебиус.

Взгляд незнакомца небрежно скользнул дальше. Элен закусила губы. На глаза ее навернулись слезы. Не прельстила!

Он перевел глаза на меня. Я выпрямилась, расправила плечи. Статный, мужественный! Хотелось быть ослепительной.

Внимание его переключилось на Бузебиуса — тот, обращаясь к нему, тараторил без умолку.

— Кто это? — донесся до меня мужской голос.

Рядом со мной потрясение застыла Бина. Она прочла надпись на медальоне.

— Ты на медальон глянь, — ответил другой голос.

Бузебиус проводил почетных гостей к стоящему особняком угловому столу. Отсюда, с невысокого помоста, хорошо просматривается весь зал — и музыканты, и танцовщица. Вокруг переговаривались мужчины.

— Ты их знаешь?

— Нет.

Бину била дрожь.

— Посланники Салерианской Конфедерации, — объяснил голос.

— А кто у них за старшего? — спросил другой.

— Тандар из Ти.

Так вот оно что! Тандар из Ти, из касты Воинов четырех городов Салерианской Конфедерации, пятый из сыновей Эбуллиуса Гайиуса Кассиуса, правителя города Ти, занимал в войсках Конфедерации важный пост. Когда-то он заключил брачный контракт с леди Сабиной, дочерью Клеоменеса, богатого торговца из Крепости Сафроникус. Но на караван напали, разграбили богатое приданое, леди Сабину похитили и отдали в рабство. Так расстроился их брак, так разрушился альянс между Крепостью Сафроникус и Салерианской Конфедерацией. Став бесправной рабыней, леди Сабина навеки утратила свою значимость в политике двух государств. Крепость Сафроникус так и не воссоединилась с Салерианской Конфедерацией. Отныне между ними вражда.

— Какой красивый! — выдохнула Бина. Насколько мне известно, Тандар из Ти и леди Сабина никогда не встречались. Их брак был делом государственным.

Бина, рабыня Бусинка, не сводила глаз с могучего неотразимого "Гайдара из Ти.

— Красивый, — обронила я.

— У меня уши проколоты, — глотала слезы Бина.

Уши проколоты! Теперь уж никогда, во веки веков, не стать ей подругой такому мужчине.

Тандар из Ти и его спутники — человек пять — заказывали угощение. Бузебиус ловил каждое слово. Паги им мало. Гости желают яств и вина.

А вокруг никто уже — кроме, быть может, рабынь — и не замечал присутствия знатных гостей.

Тандар из Ти взглянул на нас. Мы, две прелестные рабыни, кабацкие рабыни с проколотыми ушами — ничтожнейшие из ничтожных — преклонили колени. Сам Тандар из Ти соизволил бросить на нас взгляд! Для таких, как мы, величайшая честь.

А он уже смотрел в сторону.

Я улыбнулась про себя. Забавно!

Перед ним в облике прекрасной невольницы — леди Сабина из Крепости Сафроникус. Та, что назначена была ему в жены. Та, кому, облачившись в роскошные одежды, предстояло Царственно восседать с ним рука об руку.

В глазах Бины стояли слезы.

Что говорить — Тандар из Ти очень хорош собой.

— У тебя осталось мало паги, — сказала я, — а у меня полный кувшин. Прислуживать им буду я.

— Одна ты не справишься, — взмолилась она, — пожалуйста, Тила!

— Очень красивый. Хватит и меня одной, — отрезала я. — Я хочу ему прислуживать, — просто сказала Бина.

— Прислуживать ему буду я.

— Думаешь, он тебя купит?

— Не знаю, — ответила я. — Может быть.

Я чуть привстала. Тут же, за мной, Бина.

К нам уже бежал Бузебиус. Махнул нам, еще четверым рабыням. Мы возбужденно сгрудились вокруг него.

— Вы, шестеро, будете им прислуживать. — Он кивнул в сторону помоста. Двое из девушек вскрикнули от радости. — Быстро переодеваться! Жертвами охотников!

Я вздрогнула. Значит, гости действительно важные. Мы помчались переодеваться. Бузебиус отправился на кухню, распорядиться.

Сначала, перед трапезой, нужно подать вино и хлеб с сыром.

Сорвав с себя шелковые платьица, мы надушились, подправили макияж. Мы должны благоухать, быть мягкими и соблазнительными.