Рабыня Гора - Норман Джон - Страница 112

— А еще ты не представляла, что встретишь мужчину, который сумел бы удовлетворить самые потаенные твои желания, — продолжал он мне в тон, — глубоко запрятанные, почти неосознанные, скрытые желания, в которых ты и сама себе признаться едва ли решилась бы.

— Ты, хозяин, — смутная мечта, чудо, о котором я не осмеливалась и грезить и которое вдруг стало явью.

— А для меня — ты, рабыня, — признался он.

— Ты и в самом деле будешь суров со мной, хозяин? — Да.

— И в самом деле, хоть ты ко мне и неравнодушен, оставишь меня полностью порабощенной?

— Да, рабыня.

— Даже будешь наказывать, если провинюсь?

— Даже буду наказывать, если пожелаю, независимо от того, провинишься ты или нет.

— Значит, абсолютное рабство?

— Конечно, рабыня.

Я робко потянулась к нему, коснулась его плеча, нежно поцеловала.

— Я люблю тебя, хозяин.

— Молчи, рабыня, — раздраженно бросил он.

— Да, хозяин.

И он начал ласкать меня — нежно, ласково, и я припала к нему всем телом, замирая от наслаждения, но не произнося ни звука: я — рабыня, говорить мне запрещено. Снова он любил меня, мягко и бережно, и я знала — в любой момент нежность эта может обернуться свирепой жестокостью — если ему так захочется. Обладать рабыней можно тысячами способов, и, я уверена, Клитус Вителлиус мастерски владеет ими всеми. Сердце переполняла радость. Он повелевает мною. Я повинуюсь. Полностью, безоговорочно принадлежу ему. Разве выразишь словами это ощущение? Может, потому-то он и велел мне молчать — чтобы просто наслаждалась, не пытаясь высказать то, чему ни на одном языке нет названия. Я и не пыталась, а, все забыв, отдалась на волю всепобеждающей любви.