Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера - Кард Орсон Скотт - Страница 91

Епископ Перегрино обвенчал их в маленькой часовне при кабинете. По подсчетам Новиньи, она вполне успевала родить еще шестерых. Если они поторопятся. И они с удовольствием принялись за дело.

Но до свадьбы произошло еще два важных события. Одним прекрасным летним днем Эла, Кванда и Новинья принесли Эндеру результаты исследований и выкладки: жизненный цикл и структура общества у свинксов, отношения между самцами и самками, приблизительная реконструкция их образа жизни до того, как десколада привязала их к деревьям, которые прежде были всего лишь средой обитания. А у Эндера понемногу складывалось собственное мнение о том, что есть свинксы и особенно – кем был Человек, прежде чем вступил в жизнь, полную света.

Всю неделю, что он писал «Историю Человека», Эндер жил среди свинксов. Мандачува и Листоед читали отрывки, обсуждали их с Эндером, он писал и переписывал, пока наконец не решил, что книга окончена. В тот день он собрал всех, кто работал со свинксами: семью Рибейра, Кванду и ее сестер, рабочих, подготовивших для свинксов чудеса техники, ученых-монахов из ордена Детей Разума Христова, епископа Перегрино, мэра Босквинью, – и прочел им книгу. Это продолжалось недолго – чуть больше часа. Они сидели на склоне холма в густой тени дерева Корнероя. Чуть правее в небо поднимался зеленый росток (уже три метра в высоту) – Человек.

– Голос, – сказал епископ, – вы чуть не обратили меня в свою веру.

Остальные, не столь искушенные в красноречии, не нашли слов ни тогда, ни потом. Но с этого дня они знали, кто такие свинксы, так же как читатели «Королевы Улья» понимали жукеров, а читатели «Гегемона» узнавали человечество с его вечной жаждой величия, с его подозрительностью и одиночеством.

– Вот зачем я позвала тебя сюда, – кивнула Новинья. – Я мечтала когда-то написать эту книгу. Но написал ее ты.

– Да, я сыграл в этой истории роль, которую никогда бы не выбрал себе сам, – ответил Эндер. – Но твоя мечта сбылась, Иванова. Твоя работа сделала эту книгу возможной. Ты и твои дети дали мне силы написать ее.

Он подписал ее так, как подписывал две предыдущие: «Говорящий от Имени Мертвых».

Джейн распространила книгу по ансиблю через световые годы на все планеты Ста Миров. А вместе с ней она унесла текст договора и снимки, сделанные Ольяду: подписание и сцену перерождения Человека. И на каждой планете она подбрасывала по экземпляру людям, которые, по ее мнению, должны были заинтересоваться этим. Копии пересылались как послания от компьютера к компьютеру, а потому, когда Межзвездный Конгресс узнал о появлении книги, она уже разошлась слишком широко и ее невозможно было игнорировать.

Поэтому Конгресс попытался объявить ее подделкой. Снимки – грубая имитация. Анализ текста показывает, что автор первых двух книг никак не мог написать третью. Записи переговоров по ансиблю подтверждали, что книга не могла быть переслана с Лузитании, ведь мятежная планета отключила свой ансибль. Некоторые люди верили этому. Многим было просто все равно. Некоторые из тех, кто все же прочел «Историю Человека», так и не смогли заставить себя относиться к свинксам как к рамен.

Но многие приняли свинксов, прочли обвинения Демосфена и вслед за ним стали называть уже отправленный к Лузитании флот «Вторым Ксеноцидом». Оскорбительное название. Но на Ста Мирах не хватало тюрем, чтобы упрятать всех, кто использовал его. Межзвездный Конгресс рассчитывал, что война начнется, когда корабли достигнут Лузитании, – через сорок лет. А война уже началась и обещала быть жестокой. Тому, что писал Говорящий от Имени Мертвых, верило достаточно много народу. Свинксы – рамен, а те, кто хочет их смерти, – убийцы.

Теплым осенним днем Эндер взял плотно завернутый кокон, и они с Новиньей, Ольяду, Квимом и Элой полетели над травой. Летели долго, пока не добрались до холма над широкой рекой. Ромашки – в цвету, зима обещает быть мягкой, Королеве Улья не грозит десколада.

Эндер отнес кокон на берег и аккуратно устроил в пещере, которую выкопали они с Ольяду. На земле перед входом в пещеру они уложили тело свежезарезанной кабры.

Потом Ольяду отвез всех домой. Эндер плакал – от трудновыносимой радости, которая выплескивалась из сознания Королевы Улья. Ее чувства оказались слишком сильными для человека. Новинья сжимала его в объятиях, Квим тихо молился, а Эла распевала во весь голос веселые песенки, которые когда-то звенели над холмами Минас-Жераиса – жилищем пастухов и шахтеров древней Бразилии. Это было хорошее время и хорошее место для жизни – куда лучше, чем те мечты, что поддерживали его в стерильных коридорах Боевой школы, когда он был маленьким и сражался, чтобы выжить.

– Теперь я, наверное, могу умереть, – сказал Эндер. – Дело моей жизни завершено.

– И моей тоже, – ответила Новинья. – Но мне кажется, это значит, что нам с тобой пора начинать жить.

А вдалеке от них, в темной и влажной пещере на берегу реки, сильные лапы разорвали оболочку кокона и на волю выбралось худое, похожее на скелет тело. Крылья были наполовину расправлены. Королева добралась до берега. Влага придала силы ее обезвоженному телу. Она отщипнула кусочек мяса. Тысячи яиц, спавших в ее чреве, требовали рождения. Она отложила первую дюжину в тело кабры, потом съела пару ромашек, пытаясь прислушаться к переменам, происходившим в ее теле. «Наконец-то я снова живу!»

Лучи солнца касались ее, бриз раздувал крылья, холодная вода ласкала ноги. Скоро в теплой плоти кабры начнут созревать ее яйца. Жизнь. Она так долго ждала! До сегодняшнего дня Королева не была уверена, что не останется последней из рода, что даст жизнь целой расе. Станет первой.