Король - Норман Джон - Страница 97

Великан велел рабыне приблизиться, и когда она смущенно и осторожно подступила поближе, на нее устремились глаза всех отунгов.

Она опустилась на колени перед столом, на котором стоял великан, и тот бросил ей кусок мяса, от которого отказался Урта, указав назад, в сторону Ульриха.

Рабыня поднялась и отнесла мясо Ульриху, положив его на голые доски стола, а потом вернулась к великану и опустилась перед ним на колени.

— В чем дело? — спросил великан, оглядывая отунгов. — Вы никогда не видели, как рабыни прислуживают на пиру?

Ульрих не прикоснулся к мясу, но его глаза блестели, он пристально наблюдал за великаном.

— Женщины из Империи, — продолжал великан, — хорошо умеют прислуживать на пирах.

Вероятно, он вспомнил ужин на Веллмере, на котором прислуживали три женщины из Империи — Флора, Рената и Сеселла. Кроме них, за столом прислуживала и Геруна, но она не была жительницей Империи. Некогда она принадлежала к народу дризриаков, а потом ортунгов, теперь же была домашним животным, рабыней.

— Для кого ты потребовал эту долю? — спросил Урта.

— Для себя самого, — невозмутимо ответил великан.

— По какому праву?

— По праву моего голода.

— Этого недостаточно, — возразил Урта.

— Тогда по праву моего удовольствия.

— Этого тоже слишком мало.

— Значит, по праву моего желания, — с усмешкой отозвался великан.

— Мало!

— По праву моего меча! — наконец воскликнул великан.

— Чей ты борец? — спросил Урта.

— Я буду сражаться сам за себя, — ответил великан.

— Ты не имеешь права претендовать на это мясо, — протестовал Урта.

— Пусть со мной поспорит тот, кто захочет, — ответил великан.

Говоря, он продолжал отрезать куски мяса и передавать их рабыне, а она носила их воинам, на которых указывал великан. Разглядывая воинов, он сразу замечал, кто из них достаточно молод, горяч и опасен, и согласно этому делал свой выбор, подбирая себе союзников. Никто не дотрагивался до лежащего перед ним мяса, но глаза многих воинов заблестели, и пальцы уже тянулись к дымящемуся, сочному куску.

— Он раздает мясо! — воскликнул вассал Ролофа.

— Он раздает еду, — с трепетом подхватил другой отунг.

— Ты не господин, который имеет право кормить своих подданных, — воскликнул Урта.

— Когда-то давно я видел человека, как две капли воды похожего на него! — повторял один из воинов.

— Где же старик Фулдан? — зашумели отунги.

— За ним уже послали.

— Это чужак! — злобно выпалил Гартнар.

— Он принес в зал шкуру белого викота, — объяснил Ульрих. — В первый раз со времен Гензерикса у нас появилась такая шкура.

— Это ничего не значит! — закричали воины.

— Мантия из такой шкуры была у Гензерикса, — напомнил Ульрих.

Мужчины замолчали.

— Кто ты, чужак? — спросил один из них.

— Крестьянин, борец, тот, кого подняли на щитах вольфанги, племя народ вандалов, подобное отунгам, капитан телнарианской ауксилии, прибывший набирать себе солдат, — перечислил великан.

— Из какого ты народа? — продолжал расспрашивать воин.

— Не знаю, — ответил великан.

— Думаю, ты отунг.

— Значит, я прибыл домой, — заключил великан, — и мне должны оказать гостеприимство.

— Люди, подумайте! — воскликнул Ульрих. — Герулы заставили нас выбирать годовых королей — оскорбительное приказание, которое разобщает нас, мы постоянно свергаем этих королей, они узники среди нас — этих королей мы презираем, считаем ничтожными как наместников своих врагов, власть этих королей призрачная и показная, купленная кровью нашего народа. Некогда герулы победили нас в бою, теперь побеждают каждый год хитростью. Почему, по-вашему, клан Элби не выставил борца? Потому, что мы не поддались на уловку герулов. Пусть король будет настоящим или пусть его вообще не будет!

— Отунгам нельзя иметь настоящего короля, — возразил Урта.

— Тогда нам вообще не нужен король! — ответил Ульрих.

— Герулы будут недовольны, — предупредил Урта.

— Ну и пусть!

— Да, — подхватили нестройным хором отунги.

— Мы не можем встретиться с ними в бою на равнине, — напомнил Урта.

— Но они не станут преследовать нас во мраке леса, среди зарослей кустарников и деревьев, — сказал Ульрих. — Когда-то давно в таком преследовании потеряла войско даже Телнария!

— С нас хватит фальшивых королей!

— Если нет настоящих, пусть не будет никаких! — подхватывало крик все больше воинов.

За столами слышались одобрительные возгласы.

— Но тогда нам грозит война, — растеряно произнес Урта.

— Поднимите меня на щитах! — потребовал Ролоф. — Я буду настоящим королем!

— Нет! — закричали Валдемар и прочие претенденты.

— Тогда выходите на поединок! — обратился к ним Ролоф.

— Незачем рисковать, выбирая короля из клана Гри! — пренебрежительно заявил Астаракс.

— Значит, будем опять выбирать годовых королей? — спросил Валдемар.

— Это безумие! — воскликнул Ульрих. — Почему кланы и дома, семьи и роды должны воевать друг с другом? Разве мы все не отунги?

— Я никому не уступлю! — взревел Гелерих.

— Я тоже! — поддержал его Астаракс.

— Я не стал бы всю жизнь прятаться в лесах, — произнес Ульрих. — Однажды я бы смело вышел из них вместе с повозками и войском, с пением боевых гимнов. Мы прятались уже довольно долго, нас держали в плену не герулы, а наше собственное соперничество и тщеславие.

— Мы еще недостаточно сильны, — заметил Урта.

— Так давайте сделаем первый шаг, первый шаг нашего похода, — сказал Ульрих. — Если нам не суждено иметь настоящего короля, выберем годового — но такого, у которого нет вассалов, нет своего дома, который не получал колец ни от одного отунга, который стал бы загадкой и страхом для герулов.

— Таким может быть только чужак, — заметил кто-то.

— Да, — кивнул Ульрих.

Все взгляды обратились на великана.

— Нет! — взревел Ролоф.

— Он принес в зал шкуру белого викота, — снова сказал Ульрих.

— Такую, как мантия Гензерикса!

— Но нужны еще медальон и цепь, — добавил кто-то.

— Медальон и цепь пропали.

— Они попали к герулам, — возразил другой отунг.