Король - Норман Джон - Страница 92

— Мясо скоро будет готово, — сказал Ульрих, — и тогда начнется дележка.

Великан кивнул.

Под столом, слева от великана, послышалась еле заметная возня. Там, головой вниз, лежала маленькая, красиво сложенная рабыня, запястья которой были связаны за спиной, правое поверх левого, а веревка от них тянулась к скрещенным щиколоткам, перехватывая их. Связанную рабыню звали Ята.

Великан осторожно прикоснулся к ней.

Рабыня вздрогнула, как от испуга.

— Молчи, — приказал великан.

— Да, господин, — прошептала она.

Он убрал руку.

Он стал размышлять, почему рабыня так встревожена — вероятно, она лучше понимала суть этого пиршества.

Огонь в очаге, глубокой длинной яме в центре зала, теперь горел ярко и ровно.

Кабана медленно и плавно поворачивали на вертеле.

Соблазнительный аромат жареного мяса наполнял зал.

Но люди казались напряженными и хмурыми.

Будь сейчас другое время и происходи все в другом месте, думал великан, все они были бы гораздо более дружелюбными и веселыми.

Но дело происходило в зале отунгов.

Может быть, стоит заставить рабыню танцевать перед ними? Может, это им понравится?

Она не разбиралась в тонкостях танцев рабынь, но была красива и, как всякая женщина, умела грациозно и соблазнительно двигаться. Даже при своем невежестве она смогла бы произвести впечатление на этих пропавших, смущенных, побежденных, одиноких, безнадежно угнетенных воинов, которые могли бы на далеких планетах после ряда успешных походов вспомнить старинные песни, увидеть, как сияют звезды, а после падают к их ногам вместе с другой добычей, в том числе и такой вот живой, нежной и изящной. Разумеется, она будет повиноваться немедленно и беспрекословно. Он сам недавно убедился в этом.

Но каким-то шестым чувством великан понимал, что сейчас находящиеся в зале мужчины не склонны воспринимать такие развлечения, какими бы приятными они ни были.

— Какая доля предназначена герою? — спросил великан.

— Правая ляжка, — объяснил Ульрих.

— Того, кого вы назовете, Урта объявит королем?

— Да, — кивнул Ульрих.

— Как это делается?

— Он рассудит спор, состязание или бой, если таковой состоится, — произнес Ульрих, — и присудит победу. Обычно сделать это бывает просто — из знатных отунгов или их борцов к концу боя у помоста остается только один.

— Но кто-то должен назвать победителя?

— Да, — согласился Ульрих. — Если это знатный отунг, он и будет годовым королем. Если это борец знатного отунга, тогда королем будет его господин.

— Кто назначил Урту Создателем Королей? — вдруг спросил великан.

— Герулы, — мрачно ответил Ульрих.

— Урта предан отунгам?

— Он сам отунг, — ответил Ульрих. — Он поступает так, как ему положено.

— Кто был королем на этот год?

— Старик Фулдан.

— Тот, за которым послали? — расспрашивал Отто.

— Да.

— Не понимаю, — покачал головой Отто.

— Бой за последнего короля был таким кровопролитным, столько борцов было ранено и убито, что в конце концов мало кто решился претендовать на трон, — рассказал Ульрих. — Наконец, старик Фулдан, видя бессмысленность этого братоубийства, бросился к кабану и вонзил нож в его правую ляжку. «Кто осмелится убить меня, того, кто ездил вместе с Гензериксом, кто сотни раз проливал кровь за отунгов — кто осмелится убить старика?» — спросил он. К тому времени жажда убийств среди отунгов поубавилась. «Пусть он будет королем», — сказали мужчины. «Ты — король», — провозгласил Урта, Создатель Королей, и так старик Фулдан стал нашим королем.

— Но Фулдана нет здесь, — возразил Отто.

— «Я король, но короля нет», — так говорил Фулдан, — объяснил Ульрих. — Он избегает появляться в зале, встречаться с Людьми.

— Тогда у вас в самом деле нет короля, — кивнул Отто.

— Зато есть Создатель Королей, — ответил Ульрих.

— Если вы «нова не хотите иметь короля, провозгласите им Фулдана, — предложил Отто.

— Нет, — покачал головой Ульрих. — Годовой король может быть выбран только на год, а потом знатные отунги вновь будут готовы бороться за его место и перерезать глотки своим друзьям.

— Должно быть, это радует герулов, — заметил Отто.

— Другого порядка они бы не потерпели, — ответил Ульрих.

— Я бы изменил все это.

— Прошло уже много времени с тех пор, как шкура белого викота появлялась в зале отунгов, — проговорил Ульрих.

— И вот теперь она здесь, — ответил Отто.

— Мясо скоро будет готово.

— Я голоден, — признался Отто.

— Это мясо никто не будет есть, — возразил Ульрих.

— Почему же?

— Его цена приглушает голод, — пояснил Ульрих. — Его цена слишком высока, она должна быть уплачена кровью. От этого любой невольно потеряет аппетит.

— Но не тот, кто голоден, — возразил Отто.

— Может быть.

— Здесь нет ни пива, ни хлеба…

— Мы не едим и не пьем на пиршестве короля, — ответил Ульрих.

— Тогда это плохое пиршество.

— Это вовсе не пир, — вздохнул Ульрих. — Это Время Смерти.