Король - Норман Джон - Страница 54

— Нет, все не так просто, — беспокойно произнесла третья.

— Кто знает, что может случиться, — поддержала ее брюнетка.

Несколько рабынь обменялись тревожными взглядами.

— Нас всех уже давно должны были распродать, — произнесла одна из рабынь.

— Да, зачем нас держат в этом бараке? — спросила другая. — Почему нас держат взаперти?

Блондинка села на тюфяке, подняла колени и обхватила руками щиколотки. На ее левой руке звенел браслет с цепью. Поза ее выглядела довольно привлекательно, она была распространена у рабынь — внезапно блондинка вспомнила об этом. Она недовольно поджала ноги, полусидя, полулежа на тюфяке, но и в этой позе она могла бы возбуждать мужчин. Слезы текли по ее лицу. Одежда рабынь, если им позволяли одеться, короткая и откровенная, хорошо обрисовывала очертания тела в любой позе. К своему ужасу, в последние несколько дней блондинка то и дело обнаруживала, что невольно и бессознательно принимает такие позы, которые она раньше с презрением и скрытой завистью считала подобающими только рабыням.

— Значит, его перестали искать? — продолжала расспросы старшая рабыня.

— Вряд ли, — покачала головой брюнетка.

— Должно быть, поиски отложили до тех пор, пока не кончится буран.

— Они могли бы выйти на поиски на лошадях и с собаками, — заметила рабыня.

— За городской оградой — пешком или верхом? — скептически переспросила старшая рабыня.

— Да, это слишком опасно, — подтвердила еще одна девушка.

— Почему? — удивилась другая.

— Из-за диких зверей, герулов и всех прочих.

— Они и в самом деле опасны?

— А почему, по-твоему, город обнесен такой оградой? — насмешливо переспросила более опытная рабыня.

— Но эта планета принадлежит Империи…

— Только викоты и другие дикие звери об этом не знают.

Рабыни задрожали.

— А герулы — это люди? — робко поинтересовалась младшая из девушек.

— Не знаю, — вздохнула другая.

— Они держат рабов?

— Да.

— Но разве на катерах трудно отыскать его? — вновь спросила рабыня.

— Ты думаешь, мы на внутренней планете?

— Здесь топливо ценится на вес золота, а расходуется оно быстро, — объяснила старшая. — Знаешь, сколько его потребуется, чтобы обыскать хотя бы одну квадратную милю, если делать это внимательно?

Блондинка вздрогнула на своей койке.

Варвар исчез.

Она должна была нанести удар тонким кинжалом, оставшись наедине с варваром в его шатре, в одном из лагерей вне города, когда экспедиция отправится в горы верхом на лошадях. Затем ее должны были увезти — вероятно, на катере, доставить к шлюзу, а оттуда — на «Наркону» и на ней к одной из внутренних планет, где она окажется в числе самых знатных и богатых женщин Империи, которым все завидуют.

И вот теперь варвар исчез!

Вернется ли он, сумеют ли его найти?

Что будет с планом Иаака?

И что будет с ней, если план провалится — неужели она так и останется в одеждах рабыни, прикованной к койке в бараке захолустного провинциального городишки?

Я должна была решиться на это еще на «Нарконе», твердила она себе. Почему мне не передали кинжал на «Нарконе»! Ведь там я оставалась с ним наедине!

Как глупы эти мужчины, раздражалась она.

Но кто мог подумать, что варвар ускользнет из Вениции, что он не станет ожидать его светлости, господина Юлиана Аврелия, что он покинет экспедицию, всех своих людей и груз в Вениции?

Зачем он это сделал? Что бы это значило?

Блондинке хотелось как можно скорее покончить со своим поручением. Она была очень умна и не могла не заметить тех тонких изменений, которые произошли внутри нее за последние несколько недель на борту корабля и здесь, в Вениции, где ей пришлось мыть посуду и заниматься стиркой. Она начала испытывать возбуждение при одном виде мужчин, входящих в барак или на кухню, вместе с другими рабынями она поспешно бросалась на колени, выражая покорность. Когда она на четвереньках скребла пол, то старалась оказаться поближе к ногам надсмотрщика и прижаться к ним головой. Неожиданно мужчины стали казаться ей возбуждающими и привлекательными. Впервые в жизни она почувствовала к ним мощное, почти неудержимое влечение. Ей становилось душно и сладко, когда ее заковывали в цепи на ночь. Она часто думала о том, что значит оказаться в руках мужчины, принадлежать ему, ощущать телом его цепи и веревки, его ласки — грубоватые или мягкие, жестокие или утонченные, постоянно жить в страхе перед его хлыстом и думать только о том, как угодить ему.

Ночью она просыпалась в ужасе и обнаруживала, что прикована к койке.

Она впивалась в железо койки ногтями. Я не рабыня, пыталась уверить она себя. Почему мне не передали кинжал на «Нарконе», постоянно злилась 5 и спрашивала себя женщина.

Она боялась тысяч этих тончайших, почти незаметных превращений, которые происходили в ее сознании, в ее теле — всех этих желаний, ощущений, признаков, поднимающихся откуда-то из самой глубины.

Пусть варвар вернется, молила она. Дайте мне кинжал, позвольте нанести удар! Дайте мне покончить со всем этим!

Ее чувства пугали ее все сильнее.

Долгое время она отрицала то, что способна испытывать такие чувства, но теперь это было бесполезно. Сейчас она пыталась всего лишь сдерживать себя.

Больше всего она боялась своего рассудка, который мог убедить ее в собственной чувственности, помочь объяснить самой себе, кто она такая, и этим поставить ее на колени.

«Ну почему мне не передали кинжал на „Нарконе!“ — чуть не застонала она вслух и тут же горько рассмеялась над собой.

У нее было мало возможностей использовать его.

— Входите, — сказал варвар.

— Это рабыня, — доложил матрос, пропуская ее в дверь.

Она опустилась на колени, чего и ждали от нее. Варвар отпустил матроса, а женщина осталась стоять перед ним, прижимая к себе платок.

— Как тебя зовут? — спросил варвар.

— Филена.

Варвар пристально взглянул на нее.

— Филена, если будет угодно господину, — поспешно поправилась она.

Варвар сел на стул рядом с диваном. Он был одет в короткую тунику. Голубоглазый и белокурый, этот мужчина ничем не отличался от множества других варваров, разве что казался необычно рослым и мускулистым. Его мощная грудь была обнажена, ее прикрывало только простое ожерелье из львиных клыков. Этих львов он убил на охоте, в лесах Варны. Женщина испугалась, что клыки могут поцарапать ей тело, когда она окажется в руках варвара и будет прижата к его груди. В изголовье и изножье дивана помещались резные столбики, вокруг одного из них, внизу, была обмотана веревка. На стальной стене, на крюке, висел хлыст. На туалетном столике виднелась свернутая лента.