Исследователи Гора - Норман Джон - Страница 85

— Значит, и мы пойдем вперед.

Мы столкнули каноэ на воду и продолжили путь по мутной, илистой воде Уа.

За следующий ан мы увидели на берегу более шестидесяти висельников. Шабы среди них не было. Над телами вились стервятники — маленькие желтокрылые джарды. Один из трупов терзали изогнутыми оранжевыми клювами птицы покрупней — тропические цады. Они не так агрессивны, как их пустынные собратья, но имеют такую же отвратительную привычку — выклевывать покойникам глаза. Надо сказать, что цады — заботливые родители. Вырывая из жертвы куски мяса, цады в клювах относят их в гнездо и кормят неоперившихся птенцов.

— По-моему, этот барабанный бой не имеет к нам отношения, — сказал я.

— Почему ты так думаешь? — удивился Айари.

— Мы услышали его далеко впереди, а потом уже весть понеслась вниз по течению.

— Что же это за весть?

— Возможно, — предположил Тургус, — о том, что Шаба наголову разбит.

— А ты что скажешь, Кису? — спросил я.

— Я думаю, ты прав: барабаны сообщают не о нас. Но и не о разгроме Шабы, иначе бой раздался бы несколькими днями раньше, когда была уничтожена вторая галера.

— Может быть, Шаба жив, — сказал я.

— Может быть, — пожал плечами Кису. — Кто знает…

— О чем все-таки говорят барабаны? — не унимался Айари.

— Кажется, я догадываюсь, — хмыкнул я.

— Я тоже, — угрюмо сказал Кису.

— Слушайте! — сдавленным шепотом произнес Айари. Мы бросили грести.

— Да, — сказал я.

— Да, — сказал Кису.

Откуда-то сверху доносилось пение.

— Быстро налево, — скомандовал я, — вон к тому островку!

Мы причалили к узенькому речному острову.

Едва мы успели спрятать каноэ в зарослях, как показались первые лодки. Они огибали наш островок с южной стороны.

— Невероятно… — прошептал Айари.

— На живот, — приказал я новым рабыням, привязанным за лодыжки к стойкам. Они испуганно распластались на дне каноэ, не смея даже приподнять головы. Все остальные залегли в траве и наблюдали затаив дыхание.

— Сколько их там? — шепнул Айари.

— Нет числа, — откликнулся я.

— На это я и рассчитывал, — сказал Кису.

Сотни длинных боевых каноэ проплывали мимо островка, и в каждом сидело по полтора-два десятка гребцов. В полной боевой раскраске, украшенные яркими перьями, воины пели бодрую песню в такт ударам весел.

— Предводитель пигмеев говорил мне, — вспомнил я, — что все народы, живущие на реке, собираются для великой битвы.

Каноэ шли и шли, а барабанный бой становился все тревожней и настойчивей.

Наконец через пол-ана последние суда скрылись за изгибом реки.

Мы с Кису поднялись на ноги. Тенде тоже встала.

— Ну что ж, Кису, — сказал я, — ты оказался прав. Тебе действительно удалось заманить Билу Хуруму в ловушку. На каждого его человека приходится десять туземных воинов, а это — верная гибель. Твой план сработал. Кажется, ты выиграл битву с великим убаром.

Кису посмотрел вниз по течению и вдруг обнял Тенде за плечи.

— Пожалуй, сегодня я не стану связывать тебя на ночь.

50. ОЗЕРО. ДРЕВНИЙ ГОРОД

— Какое огромное! — воскликнул Айари. — Просто дух захватывает.

— Больше, чем Ушинди и Нгао, — заметил Тургус.

Каноэ легко скользило по сверкающей гладкой поверхности бескрайнего озера.

— Это — исток Уа, — уверенно сказал я.

— В него, должно быть, впадают сотни ручьев, — проговорил Кису.

Две недели назад мы подошли к водопаду, куда более высокому, чем тот, с вершины которого мы видели флот Билы Хурумы. Мы находились на высоте нескольких тысяч горианских футов над уровнем моря, над теми местами к западу от Нгао и Ушинди, где коричневые воды Камбы и Ниоки впадают в зеленые воды Тассы. С вершины водопада на краю безымянного озера открывался вид на много па-сангов вокруг. Река была пустынна.

То здесь, то там из озерной глади выступали громадные каменные фигуры — торсы и головы воинов со щитами и копьями, зеленовато-бурые, покрытые патиной веков, поросшие мхом и лишайником, увитые лианами. На головах и плечах каменных исполинов вили гнезда птицы. На подножиях скульптур грелись под солнышком тарларионы и водные черепахи.

Я не сводил глаз с огромных изваяний. Они возвышались над водой футов на сорок. Наше каноэ казалось щепкой в сравнении с ними.

— Эти люди были твоей расы, Кису. Или очень похожей, — сказал я, вглядываясь в каменные лица.

— Возможно, — откликнулся он. — На свете много чернокожих народов.

— Что же случилось с теми, кто изваял эти фигуры? — спросил Айари.

— Не знаю, — ответил я.

— Вперед, — решительно сказал Кису и ударил веслом по безмятежной озерной глади.

— Здесь так красиво! — зачарованно прошептала Дженис.

— Глядите! — указал Айари. — Вон пристань, а к ней пришвартована галера.

— Третья, — сказал Тургус. — Последняя галера Шабы.

У восточного берега огромного озера показался массивный каменный причал. На нем высились колонны с железными кольцами для швартовки судов, в глубь берега вела лестница с широкими площадками. На ее далекой вершине виднелось прекрасное каменное здание с белыми колоннами, перед которым застыли исполинские статуи воинов. А дальше… до самого горизонта простирались развалины огромного города.

При нашем приближении с увитой лианами пристани плюхнулся в воду небольшой тарларион.

— Шаба должен быть там, — предположил Тургус.

— Он первым вышел к верховьям Уа, — сказал Кису.

— Швартуемся рядом с галерой.

— Сдается мне, друг мой Тэрл, — улыбнулся Кису, — что твои долгие поиски подходят к концу.

Я шагнул на пристань с копьем в руке и пангой за поясом.

— Зачем ты ищешь Шабу? — встрепенулся Тургус. — Не нравится мне, как блестят твои глаза — глаза воина за миг до схватки.

— Тебя это не касается, — отмахнулся я.

— Ты хочешь причинить Шабе зло? — не отставал Тургус.

— Зло? Вряд ли. Думаю, мне придется его убить.

— Не позволю! — вспыхнул Тургус. — Я служил ему!

— Сейчас ты служишь нам, — напомнил я. — Мне и Кису.

— Шаба хорошо обращался со мной. Он позволил мне и остальным уйти.

— Что это на тебя нашло? — усмехнулся я. — Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя, разбойника, есть честь и достоинство?

— Называй это как хочешь, — буркнул Тургус.

Кису без лишних слов ткнул Тургуса между лопаток торцом копья, и тот упал как подкошенный. Мы выволокли его на причал и уложили лицом вниз. Кису связал ему руки за спиной, заткнул рот кляпом и захлестнул шею петлей.

— На пристань, живо, — скомандовал я рабыням. — Лечь на живот!

Одна за другой все пять рабынь выбрались из каноэ и покорно вытянулись на каменном причале. Мы быстро спутали им руки, затем взяли длинную веревку и, накинув каждой на шею петлю, связали их караваном. Темноволосой рабыне Тургуса я в придачу заткнул рот кляпом. Она устремила на меня взгляд, полный мольбы и отчаяния, но я только усмехнулся. Цель моя была проста — уберечь девушку от искушения подать знак Шабе ради того, чтобы заслужить милость Тургуса. От моих глаз не ускользнуло то, как сладострастно извивалась она в его объятиях. Преданная рабыня зачастую рискует собой, лишь бы угодить хозяину. Я еще раз мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Не исключено, что кляп спасет девчонке жизнь. Вздумай она пикнуть, Кису или я мигом перерезали бы ей глотку.

— Вставай, Тургус! — Айари дернул за веревку. Тургус, пошатываясь, поднялся на ноги.

Я двинулся вверх по лестнице, Кису — за мной. Следом шагали Айари и Тургус, а за ними гуськом тянулись девушки: Тенде — старшая рабыня, Дженис и Элис, потом блондинка и, наконец, рабыня Тургуса. Бывшая гордая предводительница талун делала большие успехи на стезе рабской покорности, чувственность ее расцветала на глазах. А чудовищно разбухший кляп пригодился для ее длинноногой темноволосой подруги, понуро замыкавшей шествие.