Танцующая саламандра - Ольховская Анна Николаевна - Страница 19

Ровно до тех пор, пока не узнала о любви своей дочери к этому — по мнению Элеоноры — мутанту.

И теперь все сильнее и сильнее начали проявляться прежние черты характера: властность, высокомерие, капризность.

— Элеонора! — на этот раз в голосе Игоря Дмитриевича звякнул металл. — Прекрати молоть ерунду!

— Ты как со мной разговариваешь?! — мгновенно оседлала коня супруга. — Что ты себе позволяешь в присутствии посторонних?

— Мама, перестань! — топнула ногой Моника. — Во-первых, ты мешаешь дяде Саше рассказывать, а во-вторых — посторонних здесь нет! Дядя Саша, — она прикоснулась к плечу невозмутимо жующего блинчик секьюрити, — так что там вы узнали?

— А то, что — не знаю, каким уж образом, — но косметолог Магдалены умудряется кардинально менять облик, вплоть до телосложения. Обычно она выглядит стройной высокой дамой средних лет, совсем не тощей, а вполне аппетитной. И лицо у нее круглое, и нос курносый, и глаза большие и голубые. А голоса мы ее толком и не слышали — они с Магдаленой во время сеансов почти не разговаривают. Но вчера Магдалена явно сорвалась — она заговорила с косметологом о Гизмо!

Александр замолчал и торжествующе обвел взглядом всех присутствующих, приглашая разделить прорыв.

— Ну и что? — снова плеснула сарказма Элеонора. — Что в этом такого уж особенного? Я тоже со своей косметичкой проблемами делюсь!

— Прямо вот туда заглядываете и делитесь? — не выдержала я. — Как тип в старой притче, что в ямку про ослиные уши кричал?

— Куда это туда? — не въехала моя бывшая клиентка.

— В косметичку, — невинно похлопала глазами я. — Сумочка такая, в которой тушь для ресниц хранится, тени для век и прочая охотничья амуниция.

Игорь Дмитриевич фыркнул, сдерживая салфеткой смех, а Элеонора мгновенно добавила в палитру алой краски возмущения:

— Варвара, что за хиханьки! От вас я такого не ожидала! Вы же дипломированный психолог, а несете, простите, полную ерунду!

— Допустим, дорогая, что сегодня именно ты у нас в ударе, — Игорь Дмитриевич еще улыбался, но глаза стали жесткими. — Я уже жалею, что взял тебя с собой. Сначала ты трепала нервы Монике, сватая ей какого-то хлыща…

— И вовсе не хлыща, а…

— Помолчи! А теперь ты окончательно перешла все границы, не давая Александру Лазаревичу и слова сказать по существу дела. Мне кажется, ты специально мучаешь нашу дочь, которой не терпится узнать новости!

— Я не…

— Еще одно слово, дорогая, и больше ты сюда не приедешь! — Элеонора возмущенно сверкнула глазами, но рот захлопнула и сосредоточилась на блинчике. — Так-то лучше. Продолжайте, Александр, больше вам никто не помешает. Что там с Магдаленой?

— Благодарю, — усмехнулся Дворкин. — С Магдаленой все в порядке. Но она очень нервничает из-за надвигающегося суда. Насколько я понял из ее претензии, высказанной косметологу, рептилоиды обещали уладить вопрос с Гизмо, помочь ему избежать длительного отпуска в местах, обильно заросших лесом. То есть либо устранить свидетелей — тут облом вышел, либо помочь Гизмо сбежать. И последний вариант они, учитывая их возможности, вполне могли провернуть. Но, похоже, даже и не пытаются это сделать. Именно это и высказала госпожа Кульчицкая безобидной женщине-косметологу, причем на повышенных тонах. А безобидная женщина-косметолог — тоже на повышенных тонах — порекомендовала клиентке закрыть рот и не забывать, где та находится. Причем дикция дамочки окончательно развеяла все сомнения. Она — рептилия. Так что теперь именно за ней ведется плотная слежка. И скоро мы установим, где она бывает.

— И там должен находиться Паша? — обрадованно засияла глазами Моника.

— В лучшем случае.

— А… а в худшем?

— Да не волнуйся ты! — ласково улыбнулся Дворкин. — Теперь мы ухватили змею за хвост, и она от нас не уйдет! Найдем и Венцеслава, и Павла!

— Ох, не знаю, Саша, — покачала головой Марфа. — Если все так, как ты рассказываешь, с той бабой змеиной, то она мОрок наводить умеет.

— Что наводить?

— Морок. То есть ты видишь то, что змей хочет, а не то, что на самом деле. Об этом в наших сказках про Змея Горыныча говорится…

— Ну давайте теперь всем сказкам начнем верить! — снова не удержала язык за зубами Элеонора. — Мало ли что…

Договорить ей не дал звонок мобильного телефона.

Телефона Дворкина.

Глава 21

Во всяком случае, трель доносилась из-под его джемпера, и вряд ли так звучит сердце Александра Лазаревича, даже учитывая близкое соседство Марфы.

Главный секьюрити вытащил из кармана мобильник, глянул на дисплей, оживился:

— О, это один из парней, что за рептилией следит. — Нажал кнопку ответа. — Да, Дима, что там у вас? Отследили дамочку? Что?!!

По мгновенно затвердевшему лицу Дворкина стало понятно — новости неважнецкие. Глаза Моники мгновенно налились слезами, губы задрожали. Отец успокаивающе приобнял ее, Элеонора тоже сжала ладошку дочери, но в глазах женщины промелькнуло торжество.

Александр тем временем дослушал доклад подчиненного, выдавая свои эмоции только перекатываемыми желваками, коротко бросил:

— Дежурство возле салона красоты не снимать! Надеюсь, это был не ваш прокол, а обычные меры предосторожности! Через час к вам присоединится один из наших экстрасенсов, Леонид. Ждите!

Он отсоединился, убрал телефон в карман и, болезненно поморщившись, помассировал виски. Затем поднял на нас мгновенно погасшие глаза и глухо произнес:

— Плохие новости. Но, думаю, все уже и так поняли, верно?

— Разумеется, — надменно процедила Элеонора. — Ваши хваленые…

— Александр, вы лучше обрисуйте ситуацию, мне лично факты нужны, а не догадки, — довольно бесцеремонно перебил жену Игорь Дмитриевич, весьма красноречиво хлестнув при этом Элеонору взглядом.

— Хорошо, — вздохнул Дворкин и, погладив ладонь Марфы, ободряюще устроившуюся у него на плече, продолжил: — Рептилия после ухода Магдалены доработала свою смену до конца, вела себя спокойно, если и звонила кому-то, то только из кабинета — там у нас прослушки вчера еще не было, жучок находился в сумочке Магдалены. После работы она сразу отправилась домой — во всяком случае, это так выглядело. Мои парни проводили ее до обычного панельного дома в Ясенево, дамочка вошла в подъезд и до самого утра не выходила.

— Точно? — прищурил глаза Игорь Дмитриевич.

— Ручаюсь. Дежурить они обучены, спят по очереди. Причем они строго фиксировали всех выходящих из подъезда прошлой ночью. И входящих — тоже. Искали людей со странными силуэтами. Фотографировали всех. Кстати, о фотографиях: Дмитрий сказал, что даже на снимках рептилия выглядит так же невинно — обычная тетка с обычной внешностью. А если бы это был этот самый мОрок, или отвод глаз, или гипноз — как ни назови, суть одна, — то все это должно действовать только на наш разум, а аппаратура ведь гипнозу не подвластна! Разве не так?

— Теоретически так, — задумчиво протянул Игорь Дмитриевич. — Но если до сих пор никто и понятия не имел, КТО живет рядом с нами, значит, эти твари — мастера маскировки высочайшего уровня.

— В том-то и проблема… — Дворкин снова потянулся к вискам, но Марфа опередила его, начав мягко и нежно массировать. — Спасибо, милая. А то голова сейчас треснет. В общем, утром наша дамочка преспокойно вышла из подъезда, тем же маршрутом отправилась на работу: автобус, трамвай, затем спустилась в метро. И в метро исчезла.

— Как это? — беспомощно спросила Моника. — В воздухе растворилась, что ли?

— Практически, — криво усмехнулся Дворкин. — Дмитрий лично спустился следом за рептилией в метро, причем не один, с напарником, Евгением. Тоже очень опытный сотрудник. Для такой пары профи никакая толчея в метро проблемой никогда не была…

— Судя по вашему тону, — снова подала голос Элеонора, — в этот раз именно толпа и стала причиной того, что ваши профи прохлопали змеюку.

— Не совсем. Верно только отчасти — толпа обычно даже помогает слежке, можно приблизиться к объекту максимально близко. Что мои сотрудники и сделали — они взяли рептилию в своеобразные клещи, сели с ней в вагон, доехали до пересадочной станции, чуть ли не под ручки вывели, направились к тоннелю — переходу на другую линию, и тут Дмитрий почувствовал в своем кармане чужую руку.