Звезда надежды - Норамли Гленда - Страница 42

— Мы поговорим об этом утром. — Девушка нагнулась и протянула ему миску. — А пока лучше ешь свой ужин.

— Не помыкай мной, Керис.

Девушка удивленно подняла голову: Квирк впервые проявил напористость, — и покраснела, поняв, что вела себя неправильно.

— Прости меня. Ты выглядишь… О Создатель! Квирк, леу изменила… изменила твои глаза. Я сейчас принесу зеркало.

Она сбегала в свою палатку и протянула Квирку зеркальце, стараясь не показать, с каким ужасом ожидает его реакции. Лицо парня оставалось вполне человеческим, за исключением глаз: они теперь выступали вперед на подвижных стебельках, окруженных складками кожи, как у хамелеона, так что могли поворачиваться в стороны, вверх и вниз, даже когда голова оставалась совершенно неподвижной. Черная щель — зрачок — ярко выделялся на желтой радужке.

Квирк долго смотрел на свое отражение, потом вернул зеркало Керис.

— Пожалуй, я догадывался, — сказал он наконец. — Ощущение, когда я моргаю, теперь другое. И вижу я все по-другому. Я понял, что что-то не так. Я теперь вроде ящерицы, правда? Вроде… хамелеона, который меняет окраску в зависимости от окружения. И даже более того: я рептилия, которая меняет цвет всего, что касается ее кожи.

Керис охватила ярость.

— Ты человек, Квирк! Человек и мужчина, а не какой-то проклятый хамелеон! Парень вздохнул.

— Замаскированный человек, которому предстоит провести остаток жизни в местах, которые способны напугать и храбреца. Керис, я же теперь никогда не смогу вернуться в Постоянство! С этого момента я один из отверженных. Что мне теперь делать?

— Жить дальше, — раздался от входа в палатку голос Даврона. Он вошел внутрь и уселся рядом с Квирком, окинув того одним быстрым взглядом. — Ты привыкнешь. Самое худшее уже позади, Квинлинг. — Керис сочла Даврона бесчувственным и сердито посмотрела на него, но тот не проявил ни малейшего раскаяния. — Как ты себя чувствуешь?

— Настолько хорошо, насколько это возможно… — неуверенно протянул Квирк, подумав; Керис уловила его прежнюю насмешку над собой. — Знаешь, кажется, превращение излечило меня от насморка. Тут открываются определенные возможности, не правда ли?

Безотказное лекарство Квирка Квинлинга: ползолотого за излечение от насморка навсегда… — Когда никто не засмеялся, настроение Квирка переменилось. — Такое со мной сделал Разрушитель, верно? Это не было просто случайным воздействием леу — он все хорошо продумал. У этого подонка жестокое чувство юмора. Даврон удивленно взглянул на Квирка:

— Что ты имеешь в виду?

— Я видел его, когда катался по земле, чувствуя себя так, словно выворачиваюсь наизнанку… Хаос, до чего же было больно! Я видел его и понял, кто это. Он смеялся. Он смеялся, потому что я был ничем, а он сделал меня еще более незаметным. Теперь я не имею даже собственной внешности, мне предстоит всегда… быть расплывчатым. Неощутимой тенью… — Квирк помолчал, потом выругался: — Да будет он проклят! Я больше, чем он думает! Ты права, Керис: я человек, а не проклятая разноцветная игуана, и я собираюсь бороться с этим подонком и его прислужниками, даже если придется расплатиться жизнью. — Квирк криво улыбнулся, застенчиво подсмеиваясь над своей горячностью. — Как оно, конечно, и случится — Разрушитель прикончит меня, имею я в виду.

«Он прав», — подумала Керис. Карасма намеренно совершил такую жестокость. Эта дьявольская перемена была предназначена для того, чтобы высмеять человека. Девушка с трудом удержалась от того, чтобы бросить на Даврона взгляд, полный ненависти. Как может он даже думать о том, чтобы служить твари, наслаждающейся подобными пытками?

На другом берегу потока леу наставник Портрон лежал в своей палатке и пытался не вспоминать то, что видел. Чудовище, вырвавшееся из клубов леу, беспорядочное движение фигур, опутанных туманными лентами цвета… Скоу, хватающий его за руку и оттаскивающий в безопасное место… Слова Мелдора о том, что в потоке — Разрушитель… «Мы ничего не можем сделать, — сказал тогда отверженный. — Там, где появляется сам Карасма, мы бессильны. — Потом более мягко он добавил: — Даврон сделает для нее все, что сможет».

Однако наставник не доверял Даврону. Как можно доверять человеку, причастному к скверне леу?

И то последнее видение: Керис — обнаженная, обвитая вихрем цвета… Это зрелище поразило его, как удар в живот. Да помилует и защитит ее Создатель!

Портрон снова вспомнил Мейли. Керис так на нее похожа — на Мейли, когда ее знал Портрон. Такое же странное смешение невинности и мудрости, проницательности и доверчивости. Мальчишеская фигура, полная удивительной силы… Незаметное лицо, волосы неопределенного цвета — в Керис не было ничего, привлекающего внимание, но все же почему-то ее невозможно было забыть, как невозможно Портрону оказалось забыть Мейли, как он ни старался. А он и в самом деле старался вот уже двадцать лет; иногда ему это удавалось, но стоило какой-то мелочи привлечь его внимание — такой же, как у Мейли, поворот головы встречной женщины, или манера закусывать губу, или такая же задиристая интонация, — и воспоминания возвращались. А теперь перед ним была Керис, все время возвращавшая его мысли к той, с кем он пробыл так недолго и так давно.

Девять месяцев двадцать лет назад… Это все, что им было отпущено.

И сейчас Портрон снова ехал, чтобы встретить женщину и дать жизнь ребенку, как это было двадцать лет назад. Он вовсе не надеялся, что к нему вернется его драгоценное прошлое: его отнял у него Закон. Кем бы ни была та, к кому он ехал, это не будет Мейли. И ребенок тоже не будет дочерью Мейли.

Девять месяцев и младенец, которого они никогда не видели: вот и все счастье целой жизни. Этого было так мало… да и не могло оказаться достаточно.

«Ах, Керис, пожалуйста, уцелей! Только уцелей! Да дарует тебе Создатель мужество, чтобы выстоять!»

Чтобы пересечь на следующее утро поток леу, Керис понадобилась вся ее храбрость. Во рту у нее пересохло, к горлу подступила тошнота. Она отказалась от предложения Даврона сначала перевезти Квирка, а потом вернуться за ней.

— Мы можем отправиться все вместе. Если что-нибудь случится, я могу сама о себе позаботиться, а ты присмотришь за Квирком, — сказала она проводнику.

Квирк отнесся к переправе с безразличием, спокойно последовав за Давроном, словно вышел на вечернюю прогулку.

— Конечно, я боюсь, — сказал он Керис перед отправлением, — но хватит мне умирать от страха. Мастер Сторре прав: самое ужасное из всего, что могло случиться, уже случилось. Что еще мне терять?

Керис не была так равнодушна: к тому времени, когда они добрались до противоположного берега, с нее градом лил пот, а колени так дрожали, что, спешившись, она должна была ухватиться за седло. Скоу с улыбкой приветствовал ее:

— Уж не поразил ли тебя артрит в таком молодом возрасте? — и протянул ей бурдюк с водой.

— Заткнись, — буркнула она, выпрямляясь и стараясь держаться уверенно, но бурдюк взяла и напилась, радуясь возможности смочить пересохшее горло.

Она искоса взглянула на Даврона, стоявшего лицом к лицу с Мелдором; это было именно противостояние, Керис была уверена в этом, хотя слова Даврона прозвучали достаточно мягко.

— Мне не помешала бы помощь, — сказал он, спешиваясь. — Ты, должно быть, знал, что там был Карасма. Мелдор кивнул:

— Да, я знал. Я просто не думал, что сейчас следует привлекать к себе внимание.

— А как насчет нас? Один стал меченым, Мелдор, и еще один не устоял перед соблазном и стал Приспешником. Это высокая цена. И мы могли потерять Керис, как и Берейна, если бы у нее не хватило сил сопротивляться. А кроме того, ты не мог знать, чего еще захочет Карасма.

— Я знал, что тобой он не заинтересуется, — спокойно ответил Мелдор. — И время, и место неподходящие. Это было просто напоминание, способ ослабить тебя, если бы ты такое допустил.

Даврон мрачно взглянул на старика.

— Клянусь Создателем, Мелдор, надеюсь, что когда твоя помощь мне действительно понадобится, ты не решишь, будто «время неподходящее», и не повернешься ко мне спиной. — Проводник пошел прочь, ведя в поводу своих лошадей; Керис заметила, какими напряженными остаются его плечи.