Спейс работает по найму - Нолан Уильям Фрэнсис - Страница 12

Я перечитывал их вновь и вновь.

Я не могу сказать точно, сколько времени я разыскивал яйца Зубу. Но я помню день, когда моя подружка Николь появилась на Плутоне с металлической корзиной под мышкой.

– Хэлло, Николь! – приветствовал я ее. – Просто замечательно тебя видеть! Надеюсь, у тебя все хорошо? Правда, здесь, на Плутоне, очень мило?

– Они тебе промыли мозги? – сказала она.

– А что значит «промыть мозги»? – спросил я.

– Неважно, делай то, что я тебе скажу. – Она поставила металлическую коробку на землю. Затем присоединила к моей голове какие-то замечательные провода. Они уходили в какую-то коробочку.

– А теперь сиди тихо и не разговаривай, – сказала она.

– Мне скоро на работу, – сказал я ей с улыбкой. – Нужно найти еще много яиц Зубу.

– Не тебе, – ответила она. – Хватит уже.

Прежде чем я успел спросить ее, что она имеет в виду, она что-то сделала с коробкой. Я почувствовал под черепом грандиозное гудение. Вибрация. Красное и желтое пламя. Крутящиеся цветы… Я мигнул. Сердце мое замедлилось. Я сглотнул.

– Ты в порядке, Сэм?

– Да, в порядке, – сказал я. – Спасибо тебе, малышка. Эти мыши опрокинули мой чердак. Как ты меня нашла?

– После твоего ухода вломились эти… – сказала она. – Они пытали меня, чтобы я сказала, куда ты ушел.

Выходит, я был прав, это Николь выболтала адрес.

– Дальше, – сказал я.

– В конце концов я от них отвязалась и отправилась на Юпитер. Узнала, что ты послан сюда за то, что нарушил закон. Остальное было просто. Я позаимствовала этот наполнитель-проявитель для мозга у своего знакомого суперсолярного агента на Ганимеде и привезла его сюда, на Плутон.

– Откуда ты узнала, что он сработает?

– Он предназначен для прояснения искусственно затуманенных мозгов любого типа и происхождения. Суперсолярным агентам всегда приходится прочищать мозги.

Я кивнул.

– Покупаю твою историю. Нужно возвращаться в Пузырь-Сити. Я тревожусь о том, что могло произойти с доктором Умани и его дочерью.

– Уже произошло, Сэм. Именно поэтому я и бросилась сюда тебя прочищать. – Она с отчаянием посмотрела на меня. – Они похитили Исму.

XI

Во время перелета на Марс Николь мне все объяснила. Она связалась с доктором Умани после того, как говорила с мышами-полицейскими на Юпитере, и сообщила ему, что я сослан на Плутон. Он сказал, что это очень плохо, потому что его недруги пленили Исму и было бы очень неплохо, если бы я поискал ее, и что он не может прекращать эксперимент на жизненно важной стадии его близкого завершения.

– Неужели старичка не беспокоит то, что его дочку похитили? – спросил я.

– О да, он казался довольно огорченным, – призналась Николь. – Но он говорил, что надо держать хвост пистолетом.

– Черт возьми, я собираюсь разобраться потом, что же там все-таки происходит у него в лаборатории, – сказал я. – Я не люблю играть втемную на высокие ставки.

Доктор Умани встретил нас у дверей своей лаборатории, на окраине Пузырь-Сити. Потрясающе было видеть его вновь, ибо ныне он обитал в теле жирафоголового с Оберона.

– Рад видеть вас живым и здоровым, мистер Спейс, – сказал он, протягивая полированное копыто. Я пожал его.

– Есть новости об Исме? – спросил я.

– Честно говоря, сейчас я не жду новостей. Вы прихватили для меня тела? – он повернул голову на длинной шее и нервно уставился на нас с высоты шести футов. Мне приходилось тянуться и ходить на носках, чтобы хоть как-то с ним общаться.

– У нас не было на это времени, – сказала Николь.

– Да, я хотел побыстрее оказаться здесь, – подтвердил я.

– Вообще-то, я предпочитаю земнотела, – кивнул он, раздувая влажные, черные ноздри, и фыркнул. – Но после того, как моему телу подлинного джазового певца был причинен огромный ущерб, я был вынужден переселиться в другое тело. Этот жирафоглав – лучшее, что мне удалось подыскать на Марсе, да и то мне пришлось переплатить. Мой первый племянник – Варлаг – произвел переключение мозгов, но мне кажется, он поместил меня в бок. Я могу видеть только одним глазом.

– Я заметил, что вы предпочитаете левый, – сказал я.

– И эти копыта совершенно неудобны, – добавил он. – Трудно делать научную работу с помощью копыт, могу вас заверить.

– Представляю себе, – я уставился на него, задрав голову. – Николь сказала мне, что ваш эксперимент находится в завершающей стадии.

– Почти завершен, – поправил он меня.

– О'кей… он почти закончен, а?

– Скажем так, я вижу свет в конце туннеля. – Он опустил рогатую голову и принялся покусывать мою шляпу. Это была узкополая шляпа в стиле 30-х годов, я носил ее иногда на деле.

– Эй, оставьте ее! – зарычал я, отскакивая.

Он печально взглянул на меня левым глазом.

– Извините. Но, кажется, в этом теле я люблю шляпы. Поедание шляп – это, очевидно, одно из обычных занятий жирафоглавов.

– Но не эту шляпу! – сказал я. – Эту шляпу нельзя заменить. – Я осмотрел ее – небольшого кусочка недоставало в ее полях.

Николь начала нервничать. Она вцепилась в мой рукав.

– Слушай, Сэм, ты собираешься искать Исму?

– Вообще-то это работа Солярполиции, – сказал я. – Может быть, они уже нашли ее?

– Нет, нет, нет, – доктор Умани изогнул шею и качнулся взад-вперед. – Этого не может быть, я не заявил о ее похищении.

– Почему? – удивился я.

– Совершенно необходимо, чтобы мой эксперимент был обеспечен тотальной секретностью. Я не могу рисковать, привлекая полицию со всей Системы, которая будет жужжать вокруг меня день и ночь.

– Я вас не понимаю, – сказал я грубо. – Безопасность вашей дочери должна быть принесена в жертву какому-то дурацкому эксперименту!

Хвост-щетка доктора Умани хлопнул его по корпусу.

– Уж не думаете ли вы, что мне безразлична судьба Исмы?!

– Во всяком случае, вы ничем этого не показываете.

– Если моя работа удастся, то, может быть, удастся спасти всю Систему, а не только мою дочь. Я не могу идти на риск. Исма поняла бы меня раньше всех.

– А для меня сейчас самое подходящее время выяснить, что там происходит в вашей лаборатории, – сказал я, двигаясь к двери.

– Нет еще! – доктор Умани рысью подбежал к двери, наставив на меня рога. – Я не могу позволить даже вам, мистер Спейс, войти в мою рабочую квартиру на этой стадии.

– Тогда изложите мне суть дела, – сказал я. – Объясните мне точно, что вы там делаете и кто ваши враги. Если не хотите, чтобы я вышел из дела. Сейчас же.

– О, Сэм, ты не можешь не освободить Исму! – воскликнула Николь. – Ты не такой негодяй!

– Конечно, не такой! – заверил ее Умани. – Мистер Спейс никогда не покинет мою дочь в трудную минуту.

Я блефовал, и он это понял. Я пытался выжать из него информацию, но он на это не клюнул.

– В надлежащее время вы узнаете о моем эксперименте все, – сказал Умани. На его большие влажные глаза падали тени от густых ресниц. – Я должен вас просить поверить мне.

– Какой мне еще остается выбор? – сказал я, приседая, так как он снова потянулся за моей шляпой. Я снял ее и сунул за пояс. Нет смысла выводить его из-под самоконтроля. – А сейчас у вас есть, что мне сказать?

– Разумеется, есть, – сказал он. – Я могу сообщить вам, что Ронфостер Кэйн, король роботов, вовлечен в этот свирепый бизнес.

– Откуда вам это известно?

– Я слышал, как один из киднапперов пробормотал его имя, вскользь, разумеется, но для меня этого было достаточно, чтобы понять, кто стоит за похищением моей дочери.

Я кивнул.

– Это подкрепляет мои подозрения. На самом деле Кэйн может быть Ф., используя этот инициал как прикрытие. Я начал связывать их обоих с той минуты, когда мышекоп на Юпитере сказал мне, что контора, из которой Ф. послал открытку, принадлежит Кэйну. Должно быть, он купил всех мышей, судя по тому, как они отказывались прислушиваться к моей логике.

– Если моя догадка правильна, – сказал Умани, – то он содержит Исму на Меркурии, в своем замке-крепости. Это место охраняет огненный дракон – мне говорили, раздражительная скотина, но много спит.