Путешествие Сократа - Миллмэн Дэн - Страница 13

Убив ласку, он словно бы расстался с  частью своего собственного детства. Он понял, что и его собственную жизнь могут отнять у него в одно мгновение. И тут не могло быть никакой игры по правилам — только игра случая. Если быть внимательным, если напрячь все свои способности и умения, он мог сделать так, чтобы этот случай работал в его пользу. Это был его первый настоящий урок выживания на дикой природе. Стараясь не шуметь, Сергей отправился дальше проверять следующие ловушки. Он думал о том, какие ловушки могут подстерегать его самого на его пути.

Третья ловушка была пустой — к ней даже никто не приближался. В четвертой и пятой тоже было пусто. А вот в следующей была белка, которую он постарался убить как можно быстрее, чтобы не мучить животное, одним ударом здоровенного камня. Оставшиеся силки тоже были пусты, только в последнем он нашел большого кролика. Значит, он будет с едой следующие несколько дней, и с обувью тоже.

Ранка от укуса ласки на его руке тем временем распухла и начала саднить. Сергей быстро сделал надрез лезвием ножа по ране, чтобы вытекла кровь и рана очистилась. Затем он стал промывать ранку в проточной воде, прочищая ее и выбирая все то, что могло попасть в неглубокий надрез, и присыпал его песочком из потока. В завершение он помочился на ранку, вспомнив рекомендации Казака, который говорил, что свежая моча помогает избежать заражения.

Затем Сергей увязал свою добычу гибкими прутьями, поставил последний силок и направился обратно в лагерь. Вряд ли стоило ожидать новой добычи сегодня утром, но вечером он все же выйдет, проверит все еще раз. На всякий случай.

Охота пробудила его инстинкты, обострила буквально все его чувства. Он возвращался в лагерь, слушая, как капает с распускающихся почек дождевая вода, подмечая взглядом каждый солнечный блик, каждый извив лесной тропы.

Закольев тоже успел вернуться и с хмурым видом занимался своей добычей. Только одна белка — достаточно, чтобы раз поесть и обуть одну ногу.

Едва ли Закольева могла обрадовать Сергеева обильная добыча, это Сергей прекрасно понимал. Но и спрятать ее от Закольева тоже было невозможно. Поэтому Сергей как ни в чем не бывало подошел к костру и к закольевской белке бросил еще одну свою, а затем ласку и кролика.

—  Вот еще, тоже попало в наши силки, — дипломатично сказал он.

Закольев стал молча рассматривать все то, что принес Сергей.

— Ну и дает наш добренький Сережа, — наконец произнес он и дальше продолжил сдирать со своей белки шкурку. Сергей тоже взялся за свою добычу, с непривычки весь перемазавшись кровью и едва управившись. Правда, раньше, на учебных занятиях, ему уже приходилось свежевать оленя, но делать всю работу одному — это было совсем не то.

К обеду на ветках уже сушилось мясо. Они растянули кожи на рамах, сделанных из гибкой древесины. Шкура ласки была не слишком велика, этого было недостаточно, чтобы прикрыть Сергею плечи, но это было только начало. Когда же он подал Закольеву шкурку своей белки, со словами: — «Это тебе на вторую ногу», — «старший» их отряда взял ее, не обмолвившись и словом.

Вместе же они съели и кролика. Это была их первая еда почти за двое суток. Наполнив желудок, Сергей решил подправить свое убежище, сделанное накануне вечером наспех, и подлатать его лапчатником и гибкими ветками.

Когда наступил вечер, оба они, и Сергей, и Закольев, уселись каждый у своего костра, за весь этот день обменявшись лишь несколькими словами. Небо быстро темнело, и Сергей наблюдал, как одна за другой загораются звезды, искрившиеся, словно кусочки льда, на бархате неба. Белый дымок костра и языки пламени поднимались вверх, чтобы окончательно исчезнуть в ночи.

Глянув в сторону Закольева, который немигающим взглядом смотрел в пламя своего костра, Сергей в очередной раз подумал: почему Закольев выбрал именно его? И в очередной раз не найдя ответа, он забрался в свой шалаш, зарылся в голые ветки и провалился в сон.

Следующее утро оказалось не менее щедрым  на добычу: под бревном падающей ловушки Сергей нашел почти совсем раздавленную белку, в другие силки попался енот — в те же силки, куда прежде поймалась ласка. Но вместо того, чтобы, изловчившись, хватать яростно шипевшего зверька, Сергей выломал тяжелую дубинку из засохшего ствола и сначала оглушил животное, прежде чем лишить его жизни.

Кроме того, уже на обратном пути в лагерь, Сергей нашел две рыбины в ловушке, которую он собрал в ручье.

Закольеву же попалась только одна дохлого вида белка, которая еще так-сяк сгодилась бы на шкуру, но никак не на еду. Заметив, сколько добычи принесла охота Сергею, он лишь проводил его взглядом, не говоря ни слова.

Поборов неловкость, Сергей сложил свою рыбу, белку и енота на плоский камень перед их «общим костром».

— Сегодня день выдался удачный, — сказал он, — так что будем с тобой отъедаться.

Покончив с едой, Сергей решил пройтись по окрестностям лагеря, чтобы получше изучить местность, и еще — чтобы побыть подальше от своего не слишком многословного спутника. Сделав за пару часов широкий круг, он вышел к ручью, осматривая места, где можно было соорудить еще ловушки для рыбы, затем вернулся в лес. Он уже собирался возвращаться в лагерь, как вдруг услышал, что где-то рядом тихо ступает какой-то крупный зверь. Он замер, стараясь не дышать, и стал ждать, весь обратившись в слух. Тишина... затем снова тот же звук... снова тишина. Сергей стоял против ветра от животного, и оно, не чуя его запаха, понемногу шло в сторону Сергея. Он пригнулся, медленно и тихо двигаясь ему навстречу.

Еще через пару минут он заметил где-то в двадцати шагах могучего оленя-самца, пощипывавшего молодую травку. Через каждые несколько мгновений олень прядал ушами, поднимал голову и осматривался. Сергей стоял совершенно неподвижно. Олень сделал еще несколько шагов в его направлении. И тогда-то Сергей понял, что он стоит сейчас на оленьей тропе, на его привычном пути к водопою.

Совершенно сумасшедшая мысль овладела им — он добудет этого оленя, в одиночку. Времени возвращаться и звать Закольева  не было. Это должно произойти сейчас, другого такого случая не представится. Одной только этой добычи хватило бы, чтобы им все оставшееся до конца испытания время не беспокоиться ни о еде, ни об одежде. И Сергей, словно первобытный охотник, бесшумно, в пару рывков вскарабкался на дерево рядом с оленьей тропой.

Добравшись до ветки, которая нависала как раз над тропой, Сергей нашел устойчивое положение и притаился. Сейчас он не мог видеть оленя, но зато, не рискуя быть замеченным, мог дожидаться того мгновения, когда олень пройдет прямо под ним.

Еще минут с пятнадцать — и вот он, идет себе, пощипывая травку. Еще шаг... другой. Сейчас или никогда, сказал себе Сергей. Сжимая нож в руке, Сергей соскользнул с ветки прямо на холку оленя, что было сил обхватив рукой его шею. Животное вздыбилось, а Сергей, перегнувшись, резанул его ножом по горлу, раз, потом другой. Смертельно перепуганное животное, истекая кровью, сопротивлялось с удвоенной яростью. Только б не упасть, мелькнуло в голове Сергея. Если олень сбросит его, то Сергея настигнет смерть от его рогов скорее, чем олень успеет истечь кровью. Поэтому, не дожидаясь, пока олень сбросит его, и еще как жест охотничьего милосердия, он прицелился и загнал нож глубоко между ребер, прямо в сердце.

Животное упало набок и вскоре затихло.

Едва переводя дыхание, с бешено бьющимся сердцем, Сергей не отрываясь смотрел на оленя и не знал, то ли ему радоваться своей удачной охоте, то ли жалеть о гибели великолепного зверя.

Уже на пути в лагерь ему вспомнились слова, которые Алексей как-то сказал им: «Оказавшись один на один с дикой природой, нужно самому стать диким».

Закольев в ответ на его сбивчивый рассказ скептически ухмыльнулся, но все-таки пошел следом за тяжело дышавшим, с головы до ног забрызганным кровью Сергеем. Но улыбка быстро сползла с его лица, когда он увидел мертвое животное.