Секретный план Элис - Кёртин Джуди - Страница 22

– План был в том, чтобы папа побывал на свидании с Линдой, а мама, узнав об этом, принялась ревновать, снова влюбилась в папу, и семья О’Рурк, воссоединившись, жила бы долго и счастливо. Но после того, как папа провел время с Линдой, он понял, что их брак с мамой уже не спасти, и они никогда больше не будут вместе. И ни один секретный план в мире тут не поможет.

Я протянула руку и похлопала ее по плечу. (Кстати, если ты сидишь на качелях, это не так-то легко сделать.)

– Мне так жаль, Эл, – произнесла я. – Правда. Мне следовало остановить тебя, а не позволять впутываться во все это.

Элис грустно усмехнулась:

– Как должна была остановить меня, когда я пряталась у тебя под кроватью на Хэллоуин? Как должна была остановить меня весной, когда я пыталась избавиться от Нормана? Я знаю, не так-то легко остановить меня, если я себе что-нибудь вобью в голову. Я тут же уношусь далеко в мечтах и не вижу реальности.

Я была вынуждена улыбнуться. Я и не подозревала, что Элис так хорошо знает саму себя.

– Но на этот раз мне стоило постараться сильнее, – сказала я. – Потому что мы натворили кучу бед.

Элис покачала головой:

– Не думаю. Мама с папой никогда не будут вместе. Даже папа теперь это понял. И какой смысл надеяться на то, чего не случится. Это по меньшей мере глупо. Как ребенок, который, просыпаясь в день Святого Стефана[7] и сожалея, что не осталось ни одного не открытого подарка, мечтает, чтобы каждый день стал Рождеством.

– Мне бы этого хотелось, – заметила я.

– Мне тоже, – сказала Элис. – А еще хочется, чтобы мне на день рождения подарили пони, но папа ненавидит животных и не позволит мне завести даже золотую рыбку, не то что пони. Так что это тоже пустая трата времени.

Я рассмеялась:

– Это как я мечтаю, что однажды приду домой из школы, а мама скажет: «Знаешь, Мэг, я тут подумала и решила, что была очень строга насчет еды. В нашем доме больше не будет ни каш, ни овощей, мы теперь с утра до вечера станем есть одни только конфеты и печенье».

Элис тоже засмеялась.

– Думаю, ты поняла. Иногда лучше сразу принять правду, и тогда потом будет гораздо легче.

Я улыбнулась и принялась снова раскачиваться. Видеть мою неунывающую подругу такой тихой и расстроенной было очень грустно.

Через минуту Элис тоже начала раскачиваться. Она захихикала:

– Давай лучше подумаем, какую шутку сыграем с Мелиссой. Нам осталось учиться всего несколько недель, так что это должно быть нечто особенное!

Я вздохнула с облегчением. Слава богу, Элис О’Рурк никогда не будет тихой и расстроенной! Это больше подходит мне.

Глава двадцать четвертая

Линда, Рози и я съели вкуснейшую пиццу на обед. Я запихнула в себя четыре огромных куска, после чего была вынуждена остановиться, потому что мне показалось, что я сейчас просто лопну и затоплю комнату томатным соусом, пепперони и сыром.

– Мама никогда не разрешает нам есть пиццу, – сказала я в тот момент, когда мы все съели, и Линда уже не могла ничего с этим поделать.

– Я знаю, – сказала Линда, вытирая испачканный томатным соусом рот. – Именно поэтому она у нас сегодня на обед.

Я вздохнула:

– Мама просто помешана на здоровой еде. Мне так хочется, чтобы она была хоть немножко как ты.

Линда улыбнулась:

– Она делает то, что лучше для вас. Мне легко, я вижу вас пару раз в год, поэтому могу дать немного расслабиться. Мама же не может позволить себе такого.

– Да, а если бы ты была нашей мамой, что бы ты делала?

Линда снова улыбнулась:

– Извини, Мэган. Боюсь, я вела бы себя, как твоя мама, – кормила полезной едой, пока вы не попросили бы пощады.

Я вздохнула с облегчением, – непонятно, почему. Может быть, моя мама и не такая уж странная?

В этот момент позвонили в дверь.

– Я открою, – сказала я и бросилась в холл. – Наверное, Элис.

Каково же было мое удивление, когда, открыв дверь, я обнаружила на пороге Питера, держащего в руках большую коробку с бантом. На мгновение мне захотелось закрыть дверь перед его носом.

Что он здесь делает?

Он же сказал, что Линда не его тип.

Или он думает, что Линда заинтересуется им только потому, что он принес большой подарок? Мне, конечно, было жаль его, но я бы не хотела, чтобы он шатался рядом с моим домом, усложняя и без того сложную жизнь.

– Я позову Линду, – ответила я.

Питер поднял руку, давая понять, чтобы я не торопилась.

– Нет, Мэган. Я пришел к тебе.

Я даже отшатнулась.

Почему Питер пришел ко мне? Может, он думает, что вся идея со свиданием была моя? Или хочет сказать, чтобы я держалась от Элис подальше до конца своих дней? Это нечестно!

Питер протянул мне коробку:

– Это тебе!

Я взяла ее и так и замерла на пороге, не зная, что делать дальше.

Питер улыбнулся:

– Можешь открыть, если хочешь.

Аккуратно обхватив коробку и стараясь не уронить, я принялась развязывать бант. Я подняла крышку и заглянула внутрь. Внутри лежала хрустальная ваза.

– Думаю, она точно такая же, как та, что разбилась прошлым вечером. Я потратил вечность, стараясь найти такую же, – с гордостью заявил Питер. – Видишь ли, Элис…

Я перебила его:

– Но это я разбила вазу, а не Элис.

Питер поднял бровь:

– Хорошо, скажем так, это ты открывала бутылку с шампанским, но не надо быть гением, чтобы понять, что вся идея целиком принадлежала моей дочери.

Он был, конечно, прав, но тем не менее я решила встать на ее защиту:

– Это не только Элис. Я помогала…

Питер остановил меня:

– Все хорошо, Мэган. Что бы ты ни сделала, уверен, Элис сделала в десять раз больше. Я не буду ее ругать, можешь не защищать подругу.

Я вздохнула. Если действительно Питер не собирался никого ругать, то можно было расслабиться. Кроме того, новая ваза спасет меня от кучи объяснений, когда приедут мама с папой.

Питер взял у меня коробку из рук:

– Я заберу это, а ты пойди поставь вазу на место так, словно она всегда там и стояла. Уверен, никто не обнаружит подмены.

Я аккуратно достала вазу из коробки. На дне оказались деньги – пятьдесят евро.

– Смотрите, вы оставили по ошибке.

Питер покачал головой:

– Нет, я не ошибся. Это маленький подарок тебе. Купи себе что-нибудь.

Пятьдесят евро! Я закрыла глаза и представила все те клевые вещи, которые смогу на них купить. Может быть, мама как-нибудь отпустит меня в город с Элис. Мы бы выпили горячего шоколаду, а затем отправились по магазинам. Элис помогла бы мне выбрать новую одежду. У меня бы даже остались деньги, чтобы купить ей что-нибудь. Было бы так весело!

Затем я открыла глаза и посмотрела на Питера:

– Но почему?..

Питер улыбнулся:

– Элис было очень тяжело последнее время, а ты всегда оставалась рядом с ней, поддерживая и ободряя. Я знаю, с моей дочерью порой бывает очень трудно, но ты не отворачивалась от нее, несмотря ни на что. Элис очень повезло, что у нее есть такая подруга, как ты.

Я не знала, что ответить, поэтому просто промолчала. Я сложила деньги и засунула в карман. Питер выглядел так, словно он сейчас заплачет, что окончательно смутило меня.

Наконец Питер отвернулся.

– Я ухожу, – пробормотал он.

– До свидания и спасибо! – сказала я, но не думаю, что отец Элис меня слышал.

Глава двадцать пятая

Мы с Линдой потратили целую вечность, чтобы спрятать все улики наших злостных нарушений маминых правил. Нам пришлось отправиться в центр по переработке и сдать туда коробки из-под пиццы и разноцветных каш, а также пластиковые бутылки после газировки. Когда мы вернулись, то пропылесосили каждый уголок дома. Я поставила вазу на шкаф.

Когда все было убрано, Линда взяла листочек с мамиными правилами и положила его обратно на кухонный стол.

– Запомни, Мэган, – улыбнулась Линда. – Мама делает это ради твоего же блага.