Волшебство начинается - Дубини Мириам - Страница 10

– О каком саде ты говоришь? В какой сад должна пойти Лейла, чтобы забрать свою арфу?

– Подожди, я хорошо помнить, речь идти о Ковентский сад!

– Ковентский сад?

– Так написать на записке мерзких гномов!

– Ковентский сад… – повторила про себя бабушка Эрминия. – Ковент-Гарден! – воскликнула она, разобравшись наконец в той околесице, которую несли белки. – В полночь Лейла должна быть в Ковент-Гардене?

– А что я говорить?

– Остался всего час! Мне надо бежать, моя внучка в опасности! – воскликнула Эрминия и повернулась, чтобы уйти.

– Идти и держаться подальше мерзкого гнома, иначе он тебя передать злобной ведьме!

Эрминия оглянулась.

– Что? Что сказали гномы?!

Белки хором повторили: «Злобная ведьма! Злобная ведьма!»

Самая толстая белка объяснила:

– Злобная ведьма не приносить голодным белкам орехи. Только вонючие безе гномам, у которых и так живот полон еды. Она очень злая! Ты знаешь.

– Точно! Ну конечно, она послала гномиков, потому что только они могли проникнуть через преграду, которую соорудила Франциска. Коварная мегера! – взорвалась Эрминия. – Теперь мне точно пора. Спасибо, большое спасибо, белки!

– Не за что, бабушка Лейлы. Приносить ещё орехов. Мы рассказать тебе много всего. Белки видеть всё с деревьев. Вы знать об этом? – спросила одна белка.

Но Эрминия уже бежала к Примроуз-Хилл. Самая толстая белка в Лондоне посмотрев, как она исчезает за горизонтом, пожала плечами и принялась перебирать ореховую скорлупу, надеясь найти незамеченное ядрышко.

9

Лучше на десять минут раньше, чем позже

Ночная езда на велосипеде была для Лейлы Блу в новинку. Перед её восхищённым взором одна за другой представали освещенные улицы Лондона, а дома в центре казались вереницей дам в вечерних платьях. Она проехала вдоль быстрой и ветреной Темзы, в которой отражались все огни города, и ровно без десяти двенадцать оказалась перед кондитерской «Сладкоежка» у Ковент-Гардена. Она постучала в закрытые ставни, вновь и вновь прокручивая в голове план по спасению арфы, и нервно сжала руль велосипеда. Сквозь отверстия в тележке она видела глаза Флориана. Двери бесшумно отворились. Лейла сделала несколько осторожных шагов по блестящему мрамору и поставила велосипед с тележкой к стеклянному прилавку. Тысяча безе различной формы были в идеальном порядке разложены на кружевных салфетках, в холодильнике хранились торты-безе, украшенные сахарными розочками, а серебряный ангел протягивал посетителям алебастровый поднос, на котором размещался вулкан из безе с подтёками лавы из белого шоколада. В воздухе парил аромат сахарной ваты, а в глубине зала, на столике перед большим круглым зеркалом, стояла арфа Лейлы!

Неожиданно в кондитерской раздался гул голосов:

– Тебе было сказано прийти одной, о непослушная!

Три бойких синих гнома, пританцовывая, спрыгнули со стеклянного прилавка и набросились на тележку Флориана, вооружённые лопаточками для сладостей. Заметив их, мальчик выскочил из сумки и принялся размахивать старой теннисной ракеткой, которую предусмотрительно захватил с собой. Первым точным ударом он поддел одну из синих тварей, которая с глухим звуком отскочила от струн ракетки и врезалась в вулкан из безе.

– Эйс! – радостно воскликнул Флориан, так, как будто он сделал неберущуюся подачу.

– Плохой мальчик! – констатировал другой гном. Но больше сказать он ничего не успел, потому что Флориан мастерским ударом выкинул его вон из кондитерской.

– Матч-пойнт! – Флориан приготовился по всем правилам расправиться с последним монстром.

Однако этот последний опередил его и, напрыгнув сверху, со всей силы нанёс ему удар по голове.

– Матч ещё не закончен… – зашатавшись, пробормотал Флориан.

Но гном уже обрушивал на мальчика поток ударов, которые окончательно свалили того на пол.

Лейла наблюдала за атакой гномов с отсутствующей улыбкой. И даже теперь, когда её друг без чувств лежал на полу, она весело улыбалась. С того самого момента, как она оказалась в кондитерской, девочка не могла ни о чем думать, одурманенная близостью её арфы.

Забыв о Флориане, она подбежала к Лунной радуге и обняла её. Положив голову на колонну арфы, словно та была утраченной и вновь счастливо обретённой подругой, она приветственным жестом тронула струны. Но неожиданно струны превратились в клубок плюща, который обвился вокруг запястья Лейлы и пополз к локтям, забираясь выше по спине, связывая девочку по рукам и ногам. Лейла попыталась освободиться, но всё было напрасно. Между тем листья стали менять цвет: сначала они были в белую и чёрную клетку, затем – в сиреневую и розовую и наконец превратились в дождь из прозрачных разноцветных квадратиков, похожих на мыльные пузыри. Перед Лейлой появилась злорадно усмехающаяся худая женщина в длинном платье в разноцветную клетку.

– Ты злобная ведьма! – сказала Лейла, узнав её.

Женщина потрепала Лейлу по щеке, оцарапав кожу своими накрашенными шотландским лаком ногтями, и возразила:

– Все ведьмы злобные, сладенькая моя! Не думай, что ты другая.

– Айви Буллитпот! Убери когти от моей внучки! – вдруг услышала Лейла.

Это был голос бабушки! Значит, она её не бросила! И бабушка была не одна: Елена и Франциска тоже были с ней. Подруги явились, чтобы спасти её, и уже влетали в кондитерскую верхом на… метлах.

– Френки, освободи Лейлу. Елена, займись Флорианом и гномами, – приказала Эрминия, промчавшись над головой Лейлы.

– Бабушка, – удивилась Лейла, – ты летаешь?

– Как ты, милая? – спросила Эрминия.

– Нормально. Но кажется, я кое-что натворила… ведь я только хотела…

– Не волнуйся, моя лохматенькая. Бабушка здесь, с тобой, – улыбнулась Эрминия с высоты своей метлы. – Сейчас я только отвешу несколько оплеух этой интриганке!

– Бедная девочка, – сказала Франциска, приземлившись рядом с Лейлой.

– Тётушка Френки, но я могу узнать, как это вы летаете?

– Мы всё объясним тебе позже, сначала нам нужно освободить тебя от этих лиан, – отрезала Франциска.

Она накапала на ветки плюща несколько капель одного из своих хорошо известных Лейле бальзамов: бальзам на меду против спутанных волос.

– Распутывающий бальзам! – произнесла она, размазывая его по веткам плюща. Узлы, словно копна здоровых и гладких волос, тут же распрямились, освобождая Лейлу. Куст плюща снова превратился в её любимую арфу.

– Я отвезу её домой, – вмешалась Елена, взяв Лунную радугу. Другой рукой она держала тележку, принадлежащую миссис Пюррет. Внутри тележки рядом со связанными гномами мирно спал Флориан.

– Но сначала я доставлю домой молодого человека и высажу этих чумных гномиков в их берлоге в Риджентс-парке. – Елена взобралась на метлу, натянула на глаза лётные очки и приказала: – Свет, вперёд!

И, подобно ракете, взлетела в звёздное небо Лондона.

– Свет? – не поняла Лейла.

– Так зовут метлу Елены, у всех летающих мётел есть имена. А аппарат Елены летает почти со скоростью света!

– Правда? – заволновалась Лейла, глядя, как Елена улетает вместе с тележкой Флориана.

Как же она объяснит ему то, что случилось этим вечером?

А в это время Эрминия Рейли и Айви Буллитпот выясняли, кто из них прав. Они уже превратили «Сладкоежку» в кремовое болото, но ни та ни другая не собиралась останавливаться. Напротив, обе были максимально сосредоточены и воинственны.

Бабушка вытащила из прически шпильку, так что хвост непослушных и спутанных, как у Лейлы, волос рассыпался по плечам, и агрессивно направила её на Айви.