Последний защитник Камелота (сборник) - Желязны Роджер Джозеф - Страница 23

Она посмотрела прямо ему в глаза, но выдержала лишь секунду и тут же снова склонилась над его ладонями.

Он заметил, как она побледнела, несмотря на остатки румян, и как участилось вдруг ее дыхание.

— Нет, — наконец произнесла она, отодвигаясь назад, — вы не найдете здесь того, что ищете.

Когда она снова взяла свою чашку, рука ее слегка дрожала. Он нахмурился.

— Я просто так спросил, в шутку, — сказал он. — Не стоит расстраиваться. Я и сам сомневался, что мне удастся найти то, что я ищу.

Она покачала головой:

— Скажите мне, как вас зовут.

— Я вообще-то француз, — ответил он. — Но давно даже говорю без акцента. Моя фамилия дю Лак[6].

Она уставилась на него и захлопала глазами.

— Нет… — произнесла она. — Не может быть!

— Увы, это так. А вас как зовут?

— Моргана, — ответила она. — Я недавно перекрасила вывеску. Она даже еще не высохла.

Он засмеялся было, но смех замер у него на губах.

— Так… Теперь… теперь я знаю, кого вы мне напоминаете…

— И вы мне кое-кого напомнили. И я теперь тоже знаю кого.

Из глаз ее текли слезы, смывая тушь с ресниц.

— Но этого не может быть, — произнес он. — Здесь! В такой дыре…

— О, мой дорогой, — тихо произнесла она, прижимая правую ладонь к губам. Она как будто запнулась на мгновение, но потом все же вымолвила: — Я уж думала, что я последняя осталась, а тебя похоронили тогда в Джойос-Гарде. Я и подумать не могла… — Потом после паузы добавила: — Ну а это… — Она обвела рукой комнату. — Это отвлекает меня, помогает убить время. Все время ждать и ждать…

Она умолкла. И выпустила его руку.

— Расскажи мне о себе, — попросила она.

— Все время ждать? — переспросил он. — Ждать чего?

— Покоя, — отвечала она. — Я пребываю здесь все эти долгие годы благодаря своим чарам, своему искусству. Но ты… Как тебе это удалось?

— Я… — Он сделал глоток чаю. Оглядел комнату. — Не знаю, с чего и начать. Я пережил все последние битвы, видел, как развалилось королевство, и ничего не мог поделать… В конце концов я покинул Англию. Бродил по свету, поступал на службу ко многим правителям, в разные эпохи и под разными именами, пока не понял, что совсем не старею… Или старею очень-очень медленно. Бывал в Индии, в Китае… Участвовал в крестовых походах… Везде я побывал. Беседовал с магами и волшебниками — большинство из них, правда, шарлатаны, но некоторые все же обладали определенным могуществом — конечно, не таким, как у Мерлина. И тот вывод, к которому я пришел в итоге сам, подтвердил мне один из них, скорее всего шарлатан, но тем не менее… — Он помолчал, допил чай и спросил: — Ты действительно хочешь все это услышать?

— Да, я хочу все это услышать. Только позволь мне сначала принести еще чаю.

Она вернулась с чайником. Села, закурила сигарету и откинулась на спинку кресла.

— Продолжай.

— Я решил, что всему виной… мой грех, — сказал он. — Грех… с королевой.

— Не понимаю.

— Я предал не только своего сюзерена, но и друга. Предал, и это мое предательство уязвило его сильнее любого другого. Любовь, которой я воспылал, оказалась сильнее преданности сеньору или дружбы. И даже сегодня, сейчас она для меня сильнее всего на свете. Я не могу покаяться — и, стало быть, не могу быть прощен. То были странные и волшебные времена. Мы жили в стране, которой самой судьбой предназначено было стать легендой. И в те дни королевством управляли силы, которые ныне исчезли с лица земли. Как и почему — я не знаю. Но знаю, что это так. А я некоторым образом часть того прошлого, и законы, что управляют моим существованием, — не обычные законы естественного мира. Я полагаю, что не могу умереть; что мне выпал такой удел в качестве наказания — я буду бродить по свету, пока не завершится мой Поиск. Я полагаю, что покой мне удастся вкусить лишь тогда, когда я отыщу Святой Грааль. Джузеппе Бальзамо — еще до того, как он стал известен под именем Калиостро, — каким-то образом сумел разгадать мой жребий и подтвердил мои собственные догадки на сей счет, хотя я никогда ни словом ему об этом не обмолвился. И вот я отправился на поиски… Теперь уже не как рыцарь, не как воин, а как торговый агент и оценщик. Я побывал почти во всех музеях Земли, видел почти все крупные частные коллекции. Но пока так и не напал на след.

— Пожалуй, ты становишься несколько староват для битв.

Он хмыкнул.

— Меня еще никому не удавалось победить, — решительно заявил он. — Ни разу за все эти десять веков я не проиграл ни одного поединка. Ты права, я действительно постарел, хотя в случае опасности вся былая сила возвращается ко мне. Но где бы я ни бродил, где бы ни сражался, я так и не нашел того, что ищу. Думаю, мне просто нет прощенья, и я обречен странствовать, подобно Вечному Жиду, до скончания времен.

Она опустила голову.

— Так, говоришь, я и завтра ничего не найду?

— Тебе никогда его не найти, — тихо произнесла она.

— Ты увидела это по моей руке? Она покачала головой.

— Твоя история весьма впечатляет, а объяснение, которое ты ей придумал, — настоящий роман, — сказала она. — Но ведь Калиостро был полный шарлатан. Видимо, ты как-то нечаянно выдал свои мысли; а об остальном он догадался сам. Но он ошибся. Я же говорю: ты никогда его не найдешь. Не потому, что ты этого не достоин или тебе нет прощенья. Ничего подобного. На земле никогда не было более достойного рыцаря и более верного вассала. Тебе разве не известно, что Артур простил тебя? Это же был брак по расчету, без любви. Такие вещи происходили всегда и везде, сам прекрасно знаешь. Ты дал ей то, чего он дать не мог. Нежность, любовь. И Артур это понимал. Единственное, что тебе так нужно и чего ты не мог получить все эти годы, — это собственное прощенье. Нет, ты вовсе не проклят. Только твои собственные переживания заставили тебя взвалить на плечи столь непосильное бремя, пуститься в этот безнадежный поиск, обречь себя на полное непрощение. Но ты страдал столько веков впустую, ибо шел по ложному пути.

Взглянув на него, она увидела, что глаза его стали жесткими и прозрачными, как лед или самоцветы. Но она выдержала его тяжелый взгляд и продолжала:

— Святого Грааля не существует. Его и в наши времена не существовало и, вероятно, вообще никогда не было на свете.

— Но я же видел его! — воскликнул он. — В тот день, когда он возник в Зале Круглого Стола. Мы все его видели!

— Тебе лишь показалось, что ты его видел, — поправила она. — Мне очень неприятно разрушать твои иллюзии, ведь они выдержали все испытания временем, но, по-моему, я должна тебе это сказать. Королевство, как ты и сам помнишь, распадалось. Рыцари устали, им все надоело, и они начали потихоньку отходить от вашего братства. Еще год, а может, и полгода — и все должно было рухнуть, все, что Артур с таким трудом создавал. Но он понимал: чем дольше выстоит Камелот, чем дольше будет звучать его гордое имя, тем сильнее укрепятся его идеалы. И тогда он принял решение, решение чисто политическое. Нужно же было что-то делать, чтобы сохранить целостность Камелота. И он призвал Мерлина, уже наполовину выжившего из ума, но еще достаточно хитроумного, чтобы тот подсказал, что нужно предпринять. Так родилась идея Поиска Святого Грааля. Мерлин с помощью своих чар и вызвал иллюзию, которую все вы видели в тот день. То была, разумеется, ложь, мистификация. Однако великолепная и по-своему благородная. И она служила еще долгие годы вашему братству, объединяя вас во имя справедливости и любви. Она вошла в литературу, помогла развитию высоких идеалов. Она свое дело сделала. Но в действительности-то никакого Грааля не существовало. Ты гонялся за призраком. Мне очень жаль, Ланселот, но у меня нет совершенно никаких причин лгать тебе. Я ведь узнаю волшебство с первого взгляда. Так вот, тогда в Зале Круглого Стола было лишь волшебство. Такова вся эта история на самом деле.

Он долгое время молчал. Потом вдруг сдержанно рассмеялся.