Мир Птаввов - Нивен Ларри - Страница 17

— Ох, Каттер, почему бы тебе не отправиться на Землю и не организовать своё собственное правительство? — Лит жёстко потёр обеими руками виски, снимая напряжение. — Извини. Я не хотел этого говорить. У Мадры неприятности, и это достаёт меня. Ну как мы вернём назад тридцать молодожёнов-землевладельцев, каждый из которых мультимиллионер? И так все довольно напряжённо. Хочешь, чтобы началась Последняя война?

— Я не подумал об этом. Сожалею, что у Мадры не ладится. А что с ней?

— У неё здесь нестыковка со временем. Ребёнок растёт слишком быстро.

— Вот же чёртова неприятность!

— Ну да.

— Ну а что с молодожёнами?

Лит перевёл мысли от надвигающегося шторма.

— Назначь кого-нибудь присматривать за ними и передай по радио их курс. Потом составь здоровенный иск за обслуживание и пошли его в Титан Энтерпрайс на Землю. Если его не оплатят через две недели, мы отправим копию в ООН и потребуем действий.

— Принято. Пока, Лит.

Зачатый в невесомости, вынашиваемый в невесомости почтя три месяца, ребёнок развивался слишком быстро. Проблема могла разрушить брак. Позволить доктору сделать аборт сейчас? Или подождать, замедлив развитие ребёнка соответствующими гормональными инъекциями в надежде, что не родится урод?

Но такой надежды не было.

Лит чувствовал себя как утопающий. Ужасными усилиями ему удалось смягчить тон голоса.

— Был бы другой ребёнок, Мадра.

— Да будет ли? Это такой риск, надеяться, что попадёшь в Родильник до того, когда уже станет слишком поздно. О Лит, давай подождём, пока не будем уверены.

Она хотела подождать ещё три месяца под присмотром доктора. Но Лит не согласится на это ни теперь, ни потом. Немного погодя он произнёс;

— Мадра, автодок уверен и доктор Сиропополоус уверен. Я уже говорил тебе, что думаю. Мы могли бы снять дом прямо здесь, на Родильнике, пока ты снова не забеременеешь. Это надо было сделать раньше. Согласен, это дорого…

Зазвенел видеотелефон.

— Да? — гаркнул он. — Каттер, ну что там ещё?

— Две вещи. Подопри чем-нибудь себя.

— Выкладывай.

— Во-первых. Молодожёны двинулись не на Титан. Кажется, они следуют в направлении к Нептуну.

— Но… Лучше выдай остальное.

— Военный корабль только что стартовал с базы Топеки. Он преследует новобрачник, но они не позвонили мам и на этот раз!

— Это более чем странно. Сколько времени новобрачник находится в полёте?

— Полтора часа. Ничего страшного по сравнению с тем, если бы курс проходил через какие-нибудь астероиды.

— Ну это просто великолепно. — Лит на секунду закрыл глаза. — Похоже, что с новобрачником что-то стряслось, и другое судно пытается его спасти. Может, что-то рвануло в системе жизнеобеспечения?

— Не думаю, что такое возможно с “Золотым Кольцом”. Молодожёны имеют надёжное дублирование на самую лучшую защиту. Теперь послушай самую изюминку.

— Валяй!

— Военный корабль стартовал с площадки на термоядерном двигателе.

— Значит… — Был только один возможный ответ. Лит рассмеялся. — Кто-то украл его!

Каттер слабо улыбнулся:

— То-то и оно. Завернём их назад?

— Конечно нет. Во-первых, если мы пригрозим им стрельбой, нам придётся пойти на это. Во-вторых, Земля очень щепетильна по поводу нрав, которые она имеет в космосе. В-третьих, это их проблема и их корабли. А в-четвёртых, я хочу посмотреть, чем все это кончится. Ты все ещё не понимаешь, Каттер?

— Мне кажется, оба корабля украдены. — Каттер по-прежнему едва улыбался.

— Ну нет. Слишком невероятно. Военный корабль украли, а новобрачник должен стать объектом диверсии. Мм будем свидетелями первого случая космического пиратства!

— Ого! Пятнадцать супружеских вар и все их драгоценности, плюс… ух ты!.. выкуп… знаешь, мне кажется, ты прав! — И Лит Шеффер стал первым, кто за долгие годы услышал, как: Каттер смеётся на людях.

На исходе августа окрестности Канзаса превращались в парилку с солнечными лампами. Под температурным зонтом в городе было прохладно и как-то по-осеннему свежо, но когда его кресло проскочило неосязаемый барьер между прохладой и жарой, воздух обрушился на Люка Гарнера как дыхание ада. Отсюда он двигался на максимальной скорости и, подымаясь в воздух над стандартным госпиталем, уже не заботился, что его кресло рухнет вниз.

Он остановился у контрольно-пропускного пункта космопорта, тут же оценил обстановку и пронёсся по бетону как таран катапульты. Госпиталь возвышался на краю обширного посадочного поля, как клин швейцарского сыра, острым углом указывая внутрь. Он успел ворваться в холл, прежде чем его настиг тепловой удар.

Очередь перед лифтом была до уныния длинней. Его кресло занимало столько места, что он заполнил бы лифт один. А народ уже не был очень вежлив к старикам — их появилось слишком много. Гарнер глубоко вдохнул холодный воздух и выехал обратно”

За дверями он нащупал на левом подлокотнике пепельницу. Мурлыкание мотора повысилось до воя, и вдруг оказалось, что это не наземный мотор. Если бы Месней видел его сейчас! Шесть лет назад Месней богохульно приказал ему избавиться от незаконного мощного стартового двигателя или использовать его для мануально управляемого летального средства. Для друга, все что угодно, подумал Люк, и спрятал управление в пепельницу.

Земля уменьшалась. Край здания позади него понёсся енмз — все шестьдесят этажей. Теперь он видел глубокие рубин, оставленные Гринбергом и Меснеем. Волнистое термоядерное пламя разбрызгало расплавленный бетон во всех направлениях и, образовав крупные кратеры и запутанные червеобразные расплывы, достигло входа в тоннель для пассажиров, расплавило металл, и он стекал по ступеням. Люди и машины работали., наводя порядок.

Под ним показалась солнечная площадка. Люк опустил передвижное кресло на крышу, промчался мимо изумлённых пациентов, которые принимали солнечные ванны, и въехал в лифт.

Спускаясь, Люк никого не встретил. Он вышел на пятьдесят втором этаже и предъявил медсестре своё удостоверение.

Все они находились в одной палате. Мадей, Сендлер, Базин, Кац, и те двадцать восемь парней, которые находись ближе всего к Кзанолу, когда тот переживал вспышку раздражения; семерых похоронили в пластиковых коконах. Пришелец забыл приказать им укрыться, и они оказались на пути взрывной волны при старте “Золотого Кольца”. Остальные находились под гипно-стимуляторами. Их лица иногда кривились от переживаемого во сне насилия.

— Я Джим Скервулд, — произнёс белокурый, круглолицый мужчина в униформе врача. — Слушаю вас, мистер Гарнер. Чем могу быть полезен?

— Там нам будет лучше. — Гарнер показал взглядом на ряд медицинских резервуаров. — Можно кому-нибудь из этих людей ввести дозу скополамина? У них может быть информация, которая необходима мне.

— Скоп? Не думаю. Мистер Гарнер, что с ними произошло? В колледже я изучал кое-что по психиатрии, но никогда не слышал ничего похожего. Это не уход от реальности, это непрямой и не косвенный испуг… Они безнадёжны, но не как остальные больные. Я бы сказал, что таким способом они уходят от контакта с другим разумом. Если бы вы могли рассказать мне об этом побольше, у меня, может, появился бы шанс вылечить их.

— Действительно. Вот всё, что мне известно… — Гарнер рассказал доктору обо всём, что случилось с тех пор, как статую вытащили из океана. Скервулд молча слушал.

— Тогда он не только телепат, — произнёс доктор, едва Гарнер кончил говорить. — Он может управлять умами. Но что надо было приказать им сделать, чтобы вызвать это? — Он жестом указал на ряд спящих пациентов.

— Ничего особенного. Не думаю, что он отдавал приказы все время. Он просто получил чертовское потрясение и закричал, как только он умеет. — Люк опустил огромную ладонь на плечо доктора, и Скервулд к своему удивлению пригнулся под её тяжестью. — Теперь, если вы плакируете вылечить их, я хотел бы знать, за кого они себя принимают? За самих себя? Или за пришельцев? Инопланетянин мог наложить свой собственный эмоциональный образ на них или даже свой образ памяти… Со своей стороны и в интересах Сил я хотел бы знать, почему и Гринберг и инопланетянин отдельно друг от друга похитили космические корабли я стартовали с Земли. Им должно было быть известно, что они взяли межпланетные корабли, а не межзвёздные колониальные суда. Значит база пришельцев где-то в солнечной системе? Что они предпримут дальше? Возможно нам удастся вычеркнуть обе проблемы одновременно, доктор Скервулд?