Поруганные (СИ) - "Solveig Ericson" - Страница 3

- Нет, я думаю сначала ответы, потом уже все остальное.

- Вы думаете, а как думают остальные? - он остановился и обвел нас своим горящим взглядом.

Среди нас раздалось возбужденное бормотание. Все мы думали одинаково на этот момент.

- Хорошо. Значит ответы. Кувалда, отведи ребенка к остальным.

- Нет,- возразил я, - девочка останется с нами!

- Как тебя зовут парень?

- Ринат.

- Ринат, там, куда мы сейчас пойдем ребенку не место.

- Но…

- Поверь мне. Не место.

Мне ничего не оставалось, как поверить.

Мы остановились напротив большого окна, ведущего в ярко освещенную комнату с грязными бетонными стенами. В самом дальнем углу скорчился Бледный, скрывая лицо в коленях и закрываясь руками. Существо было обнажено. Почти все тело являлось безволосым и белым, только вены вились синими реками, да редкие клочья волос облепили череп. Он тихо раскачивался из стороны в сторону: туда-сюда, туда-сюда. Если бы мы находились рядом, то наверняка услышали бы тихий скулеж.

- Это отец девочки, а её мать растерзали на куски. Мы посадили его в отдельный изолятор, потому что видели открытые раны на его теле. Вы же все выглядели нетронутыми, но выбора у нас не было. Таковы правила.

В углу началось шевеление. Облысевшая голова медленно поднималась, словно выплывала из переплетения бледных рук и коленей. Но взглянуть в нашу сторону Бледный не осмеливался.

- Он нас слышит? – насторожилась Валерия.

- Нет, стекло полностью звуконепроницаемое, - заверил нас черноволосый, - но он чувствует вибрацию.

- И что же это за существа, откуда они свалились на наши головы? - Александр сделал шаг ближе к окну.

- То, что вы сейчас перед собой видите – стригой. Он находится в стадии предшествующей перерождению в вампира, скоро он совсем облысеет, в коже окончательно разрушится пигмент, а в крови – тромбоциты, которые перестроятся и потеряют цвет. Тогда и рисунок вен пропадет окончательно.

- И что будет, когда он переродится?

- Он не переродится.

- Но вы сказали…

- Это произошло бы, случись ему быть укушенным истинным вампиром. Тогда он пробыл бы в этом состоянии три дня. За это время вирус, попавший в его кровь, эволюционировал бы в свою окончательную форму и свету был бы представлен новенький кровосос. В крови стригоев вирус находится в недоразвитой форме и, попадая в чужой организм, остается в «зависшем» состояние навсегда. Стригоев можно смело назвать смертоносными дебилами, так как через три дня после заражения, «зависший» вирус убивает клетки мозга и остается лишь ненасытная оболочка.

При этих словах Анубис хлопнул по выключателю на стене и свет в изоляторе погас.

В окне отражалась вся наша потрепанная группа. Сначала я кроме своего испуганного, бледного лица ничего не видел. Мои черные волосы были сильно всклокочены, голубые глаза широко распахнуты, штаны и рубаха порваны.

Стригой с бешеной скоростью кинулся на стекло!

Мы резко отпрянули. Мое сердце уже выламывало ребра, а существо все не успокаивалось. Оно прыгало, царапало стекло когтями и брызгало слюной. Не знаю, что это за стекло такое, но оно выдержало эту бешеную атаку.

На время стригой оставил свои попытки напасть и оглядел нас черными блестящими глазами. Затем протянул бледные когтистые руки и ощупал прозрачную поверхность. Лицо исказилось гневом, и он с новой силой бросился в окно, но на этот раз не для того, чтобы схарчить кого-то из нас, а разнести хрупкую преграду.

- Это противоракетное стекло. Монстр будет бросаться на него, пока не размозжит себе череп, - раздался голос Анубиса.

- Зачем Вы это сделали? – возмутился Александр. - Зачем выключили свет?

- Наглядное пособие, - невозмутимо ответил мужчина.

- Кто вы? – быстро переключился наш лидер.

- Это уже другой вопрос? – и, не говоря ни слова, он развернулся и пошел прочь.

Александр проводил его разочарованным взглядом. Эффект неожиданности не дал результатов.

Я кинул взгляд на стекло, когда мы уходили: по прозрачной плоскости стекали темные струи крови.

Анубис и Буря привели нас в просторный зал освещенный факелами и ярким пламенем в

импровизированном очаге. Мой нос сразу же учуял сногсшибательный аромат, исходящий от большого котла на огне. Пахло фантастически, и мой желудок дико сжался, исторгая скорбно-протяжный звук. Еда!

Я огляделся и застыл. В зале находились еще десять громил подобных нашим провожатым. Господи, спаси и сохрани! Соберись мы затеять саботаж, шансы, что мы уйдем целыми и невредимыми равны нулю.

Нас пригласили за длинный металлический стол. В молчании мы вместе с «хозяевами» расселись на столь же длинных скамьях. Передо мной стояла жестяная миска дымящегося тушеного мяса. Я отправил первый обжигающий кусок в рот. Божественно! Следующее долгое мгновение сопровождалось постукиванием ложек об тарелки и сосредоточенным пыхтением изголодавшихся людей.

Мне кое-как удалось сманить малышку с рук Кувалды, и теперь она сидела рядом, радостно чавкая и болтая ногами.

- Как тебя зовут? – спросил я у неё.

- Спроси у Кувалды, он знает.

Я прочистил горло, встретившись взглядом с ярким янтарем его глаз. Жуть.

- Кувалда, как её зовут? – я сомневался, что услышу ответ.

- Адель. Её зовут Адель, – его голос был низким рыком, режущим ухо. А никто и не сомневался. Чего еще ждать?

- Ага, Адееель, - пропела малышка.

- Вы знаете, что произошло в 2030 году? – голос Анубиса подействовал как хлыст. Мы затихли, желая услышать продолжение. – Знаете, почему ЭТО произошло?

- Нет, не знаем. Никто из нас не знает, - ответил тихо Александр. – Мы родились спустя сто с лишним лет. Всё, что нам известно, это то, что летом 2030 года разразилась эпидемия, превращавшая людей в монстров, в Федерации было введено чрезвычайное положение. По всей стране была произведена срочная эвакуация населения под землю.

- Не по стране, по всему материку. Мы изолированы от другого мира, мы изгои, от нас отказались. Когда ООН просекла положение, в котором мы оказались, по всему материку со спутников были активизированы силовые поля. Мы не можем покинуть свою тюрьму. И миротворческим войскам к нам вход заказан.

- Силовые поля, но как это возможно? – спросил Аллигатор. Его лицо выражало глубокое изумление. Он у нас гений самоучка, вся техника станции, хоть и на соплях, но держится благодаря ему.