Призрак из прошлого - Ниммо Дженни - Страница 38

Вернувшись к себе в комнату, Чарли увидел, что мама уже разложила на кровати чистую одежду на завтра. Он принялся собирать сумку, но картину запаковал в последнюю очередь, причем завернул ее в рубашку, стараясь не смотреть на полотно. Однако краем глаза Чарли все-таки увидел темную фигуру чародея. И тот вновь пристально взглянул из рамы.

– Скоро! – пообещал Скорпио.

Глава 15

ПТИЦА ПОД НАЗВАНИЕМ ТОЛЬРУХ

Оливия приняла решение: раз Чарли не может отыскать Генри, тогда этим займется она. И ни единой живой душе о своей затее не скажет – просто сделает, и все. То-то друзья удивятся!

В понедельник на первой же перемене Оливия прогуливалась по саду в одиночестве, поскольку Бинди все еще сидела дома с гриппом. Общаться с другими девочками как-то не тянуло, в особенности потому, что все знакомые с театрального отделения обсуждали новую постановку, в которой Оливии дали роль тридесятого плана. Миссис Маек, руководительница театрального, напомнила надувшейся было Оливии, что та сыграла выигрышную роль злой мачехи в рождественской постановке «Белоснежки» и что надо дать и другим возможность блеснуть. Пришлось смириться с судьбой.

– Оливия, что это с тобой? – поразился Чарли, едва завидев приятельницу.

– Мамочки мои, да у тебя некрашеные волосы! – вытаращил глаза Фиделио.

– Мне некогда было краситься, дел много, – важно объяснила Оливия. – И вообще, должно же быть какое-то разнообразие в жизни! Что слышно о Генри?

Чарли сокрушенно покачал головой:

– Я точно знаю, что он где-то в руинах, но мне туда никак не проникнуть, за мной все время следят. Вон, убедись! – Он показал глазами на Зелду Добински и ее подружку Бет Бицепс, которые пристально за ним наблюдали. По другую сторону сада, ближе к лесу, паслись Манфред с неизменным Азой, отрезая путь к развалинам. Манфред оглянулся через плечо, увидел Чарли и тут же отвернулся.

– Аза уже без бинтов, – подметила Оливия.

– Значит, снова боеспособен, – мрачно констатировал Фиделио.

Новость Оливии категорически не понравилась, и девочка нервно передернула плечами. Затем она огляделась, и в глаза ей бросилась монументальная фигура надзирательницы, не сводившей взора с Чарли.

– Вон и тетка твоя тоже бдит.

Чарли, сердито прищурившись, покосился на тетку Лукрецию и изложил Оливии бедственную историю дяди Патона.

– Дядя говорит, это они подстроили, – понизив голос, закончил Чарли. – Представляешь, родные сестры сбили автомобилем!

– Но за что?

– Точно не знаю, но, по-моему, это имеет какое-то отношение к той картинке, которую они мне подсунули, – с чародеем Скорпио. Он, возможно, поможет мне спасти Генри.

– Как он тебе поможет? – удивился Фиделио. – Не вылезет же он из картины!

– Он-то нет, а вот я могу попасть внутрь. Ответом Чарли были ошеломленные взгляды.

– Но сначала тебе надо отыскать Генри, – напомнила Оливия.

– Знаю, только понятия не имею, как это провернуть, – вздохнул Чарли.

Оливия задрала голову к свинцовым тучам и таинственно улыбнулась.

– Ничего, недолго ждать осталось, – загадочно пообещала она.

Чарли не успел уточнить, что имеется в виду, потому что прозвучал рожок на урок и Оливия умчалась на свою пантомиму.

Вечером, когда вся спальня младших мирно укладывалась в постель, Оливия деловито собиралась в ночной поход: поставила на своих наручных часах будильник на полночь, надела под пижамные штаны колготки, передвинула уличные туфли поближе к изголовью и тайком проверила батарейки в фонарике.

Впрочем, как оказалось, будильник можно было и не заводить: в полночь, когда он едва слышно пискнул, Оливия бодрствовала – ей не удалось уснуть от возбуждения. Шутка ли, ведь она намеревалась проникнуть в руины одна, ночью!

Итак, ровно в полночь Оливия сунула ноги в уличные туфли и завернулась в свой фиолетовый плащ. На цыпочках прокралась она к дверям спальни, и уже на пороге ее шепотом окликнули:

– Оливия, это ты?

– Положим, я, и что?

– Куда ты собралась? – приподнялась на локте Эмма Толли.

– Ш-ш-ш! В туалет.

– В плаще? Не смеши меня, ты же на улицу идешь.

В темноте скрипнула койка, и через секунду Эмма уже стояла подле Оливии.

– Возьми меня с собой! – попросила она шепотом.

– Нет. Там, куда я иду, тебе делать нечего. Ложись обратно, а не то нас засекут. – Оливия выскользнула в коридор.

– Я помочь хочу! – взмолилась Эмма, но дверь спальни уже закрылась.

Интересно, с чего это Эмма вдруг воспылала дружескими чувствами к ней, Оливии? То сторонилась, а то вдруг обратно в подруги набивается. Подозрительно, в высшей степени подозрительно!

Так размышляла Оливия, продвигаясь по стылым коридорам академии. У спальни старших девочек она замедлила шаг: еще не хватало, чтобы ее поймала Зелда или Бет. Помощницы надзирательницы всегда к ночи с ног валились от усталости, так что они наверняка спят. Значит, если и есть риск на кого-то наткнуться, так это на тетку Чарли, а та уж наверняка караулит любимого племянника в другом конце академии.

Холодный ветер разогнал облака, и в окна светила луна, так что фонарик Оливии не потребовался и она без приключений отыскала дорогу к лестнице. Пустынный ночной холл казался особенно огромным, поэтому Оливия миновала его, прижимаясь к стене и стараясь не цокать каблуками по каменным плитам пола. Она не сводила настороженного взгляда с лестницы, но, к счастью, лестница была безлюдна. Благополучно достигнув двери в сад, девочка отодвинула засов и нырнула в ночь.

Луна сияла так ярко, что каждое дерево, каждая травинка казались выточенными из серебра. Оливию, окунувшуюся в лунный свет, пронзил внезапный восторг; поддавшись необоримому порыву, она раскинула полы плаща и понеслась по хрустящей траве огромными прыжками, воображая себя птицей.

Но темные стены руин заставили ее замедлить ликующий бег. Начиналось самое сложное и страшное. Воображаемые фиолетовые крылья вновь стали плащом, в который Оливия закуталась как можно плотнее, прежде чем войти под арку.

Едва девочка ступила во внутренний двор, ей показалось, что она очутилась в каком-то удивительном сне. Посреди мощеного двора сидел кот с ярко-медной шерстью и весь светился, от кончика огненного хвоста до кончика розового носа. Кот поприветствовал пришелицу сдержанным «мяу», и Оливия вспомнила, что уже видела его на Рождестве у мисс Инглдью. Огромный светящийся кот и в книжной лавке выглядел фантастически, а теперь, в темноте, и подавно производил впечатление чего-то волшебного.

– Ты ведь Феникс, верно? – переведя дух, спросила Оливия.

Кот утвердительно мурлыкнул, встал, потянулся и побежал к одному из пяти входов внутрь руин. Школьный садовник еще накануне заколотил все пять толстыми досками, но кот просочился в щель, оставшуюся в самом низу.

«Если уж кот размером почти с леопарда туда пролез, так и я пролезу!» – решила Оливия и, опустившись на колени, протиснулась под досками, по-кошачьи прогнувшись спиной. Оказавшись внутри коридора, она встала, отряхнулась и поспешила за котом, полыхавшим в темноте, как факел.

Коридор, точнее, туннель, резко шел под уклон, со стен сочилась темная вода, а пол под ногами был скользкий. Оливия не сводила глаз с кота и старалась не отставать: Феникс целенаправленно вел ее куда-то, и оставалось только довериться ему.

Попетляв по руинам, кот и девочка выбрались за крепостную стену, на откос, поросший деревьями. Не давая Оливии отдышаться и оглядеться, кот помчался по склону на прогалину. Там, посреди прогалины, сидя на черном горбатом валуне, уже ждали оранжевый и желтый коты, и глаза их в лунном свете горели зеленым золотом.

Скользя и хватаясь за деревья, Оливия спустилась по откосу и подбежала к валуну. Кошачья троица сверкала так, словно кто-то развел прямо на камне костер. Оливия опустила глаза и увидела, что носки ее черных туфель в сиянии Огнецов стали золотыми, а через мгновение заметила, что между краем валуна и землей чернеет щель. Значит, валун закрывает какую-то яму! А вдруг это и есть подземелье? Оливия бухнулась на колени и, почти прижимаясь губами к траве, позвала: