Призрак из прошлого - Ниммо Дженни - Страница 36

– Ах, Чарли, что за несчастье! – ахала она. – Тебе ведь Бенджи уже рассказал?

– Да-да. – Чарли вырвался на свободу. – Дяде лучше? Говорить он может?

– Вчера еще не мог, – всхлипнула Мейзи. – Он весь в бинтах, у него, кажется, сотрясение мозга и ребра поломаны. Бедный, бедный Патон!

– А кто был за рулем, выяснили?

– Увы, нет. Этот негодяй сбил его и укатил, – мрачно сказала Мейзи. – Правда, двое очевидцев там было, но они не успели записать номер машины, так быстро она скрылась.

В кухне мама накрывала на стол.

– К дяде мы поедем попозже, – сказала она, чмокнув сына в щеку. – Ты с нами, Чарли?

– Спрашиваешь! – горячо откликнулся мальчик.

После обеда они вызвали такси и поехали в больницу, которая оказалась громадным зданием, так что пришлось долго тыкаться туда-сюда в поисках нужной палаты. Еще с порога они увидели, что у одной из многочисленных коек сидят Эмма Толли и мисс Инглдью.

– Меня так и тянет высказать этой особе все, что я о ней думаю! – проворчала Мейзи. – Все ее вина, она так ужасно обращалась с бедным Патоном!

Однако подробно огласить свое мнение Мейзи не пришлось: едва завидев новых посетителей, мисс Инглдью вскочила и дрожащим от слез голосом заговорила:

– Простите меня! Мне безумно жаль, что все так обернулось! Это я виновата, только я! Ведь Патон направлялся ко мне в гости, и я… ах, зачем он так рисковал ради меня! Прямо не знаю, что теперь и делать! – Она высморкалась в кружевной платочек.

Мама Чарли ласково обняла ее за плечи:

– Не казните себя, Джулия, вы тут совершенно ни при чем. Просто Патон пытался провести небольшой эксперимент и… его постигла неудача. Конечно, кому-нибудь из нас следовало его сопровождать, а не отпускать самостоятельно, но он выскользнул из дому без нашего ведома.

Дядя Патон лежал укрытый одеялом до самого подбородка, с лицом белее бинтов, которыми была обмотана его голова. Глаза же его прикрывала темная тряпочная маска вроде очков – видимо, от яркого света.

– Он без сознания? – робко спросил Чарли.

– Еще чего, – отозвался едва слышный голос дяди.

Чарли наклонился пониже:

– Дядя, вы как? Вы ведь поправитесь?

– Ну разумеется, мой мальчик. – Голос дяди упал до шепота: – Чарли! Чарли, слушай внимательно, это сделала одна из них!

– Кто?

– Ну как кто, одна из моих любящих сестричек! Она была в парике, так что которая именно, я не знаю, я их всегда только по прическам и различал.

Обалдевший, Чарли плюхнулся прямо на край койки.

Мисс Инглдью засобиралась, но перед уходом вручила Чарли маленькую потрепанную книжечку.

– Я нашла ее в канаве на том месте… там, где твой дядя попал под машину, – сказала она. – Он просил меня отдать эту книгу тебе. Я ведь правильно вас поняла, Патон?

– Верно, – еле слышным голосом откликнулся дядя.

– До свидания, дорогой, поправляйтесь. Я загляну завтра.

Стоило мисс Инглдью отвернуться, как на лице у дяди возникла слабая, но несомненно торжествующая улыбка.

Прежде чем последовать за тетей, Эмма быстро наклонилась к Чарли и торопливо произнесла:

– Чарли, ты не сердись, что я последнее время была такая… так нелюбезна. Но я хочу помочь.

– А-а, – только и сказал Чарли.

– И не только хочу, но и помогу!

– Спасибо, – обрадовался мальчик. – Тогда до понедельника!

Эмма тоже была из одаренных, и талант ее мог пригодиться.

Когда Эмма с тетей удалились, Мейзи принялась излагать дяде все новости, какие только могла припомнить, и домашние, и городские, и мирового масштаба. Чарли, не особенно слушая ее болтовню, рассматривал книжку. На коричневой обложке поблекшим золотом было вытиснено: «Гейри-адур». Он перелистал книгу, но внутри оказались столбцы слов на неизвестном Чарли языке.

Через некоторое время, насытившись новостями, дядя зевнул и сказал:

– Я попросил маску из-за лампочек. Сказал, что мне свет в глаза бьет, но на самом деле просто не хочу неприятностей.

– Да уж не надо, пожалуйста! – Мейзи посмотрела на ряды ярких ламп.

– Тогда всем спокойной ночи, – невнятно сказал дядя сквозь очередной зевок.

Мейзи с мамой поняли намек и встали, а Чарли, прежде чем распрощаться, нагнулся к дядиной койке и шепнул:

– Книжка на иностранном языке!

– Это валлийский[2], – одними губами отозвался дядя. – Пригодится тебе для разговора со Скорпио.

– Почему?

Но дядя не ответил, просто попросил:

– Береги ее.

Чарли вспомнил, что хотел посоветоваться с дядей насчет Генри, но как это сделать при нынешних обстоятельствах, решительно не знал. Тем более что пришла медсестра с подносом всевозможных таблеток и Чарли пришлось покинуть палату вслед за мамой и Мейзи.

Дома они обнаружили, что старуха Бон восседает на кухне и уминает пирог.

– Вы даже не навестили Патона! – прокурорским тоном пристыдила ее Мейзи.

– У меня было много дел, – проворчала бабушка Бон.

– Гризелда, да как же так можно! Он же ваш родной брат! – Мейзи всплеснула руками и отвернулась в отвращении. – У вас просто каменное сердце!

Старуха Бон пропустила ее слова мимо ушей и отрезала себе еще добрый кус пирога с вареньем. Но, не успев за него приняться, она заметила книжку, которую Чарли держал в руке.

– Что там у тебя? – Старуха впилась глазами в книжку.

– Книга.

– Это я вижу и без тебя, – раздраженно бросила она. – Что за книга? Ну-ка дай сюда.

– Не дам, – наотрез отказался Чарли. – Это… это личное.

После чего поспешил ретироваться к себе в комнату, пока книгу не отобрали силой. Бабушке Бон он не доверял: она наверняка полезет рыться в его вещах при первой же возможности. Он с облегчением обнаружил, что книжка тютелька в тютельку помещается в карман джинсов. Отлично, значит, завтра, когда они опять поедут в больницу, надо будет улучить минутку и перемолвиться с дядей с глазу на глаз.

Но его планам не суждено было осуществиться. Наутро, когда Чарли вызывался навестить дядю, Мейзи мрачно сообщила:

– Сегодня к нему едут все сестрицы Юбим плюс бабушка Бон. А в машину к Юстасии я ни за какие деньги не сяду. Она гоняет как ненормальная.

– А мама как же?

– Ей сегодня не удастся освободиться пораньше, так что в часы посещения она не успеет.

Как же быть? Чарли пораскинул мозгами и решил, что должен непременно увидеться с дядей, поэтому в три пополудни, когда к дому подкатил черный автомобиль Юстасии, он забрался на заднее сиденье, рядом с бабушкой Бон. С Юстасией уже сидела тетка Венеция.

– Ах, как замечательно! – аффектированно пропела она. – С нами едет крошка Чарли!

– Никаких крошек, пожалуйста! – возмутился Чарли.

– Комплексуешь из-за того, что такой коротышка? – мстительно хихикнула тетка Венеция.

Чарли решил не унижаться и тему более не поддерживал.

В палате у дяди до него дошло, что в присутствии теток никакой приватной беседы ему не светит. Заслышав голоса любящих сестриц, дядя прикинулся спящим и на вопросы не реагировал.

– Похоже, он все еще без сознания, – заметила старуха Бон и возвысила голос:

– Патон! Это мы, твои сестры! Ты что, даже поговорить с нами не желаешь?

В лице дяди не дрогнул ни единый мускул.

– А мы-то тебе винограду привезли! – вздохнула Юстасия, шлепнув пакет на столик у койки.

– И Чарли, – добавила Венеция.

Дядя по-прежнему и ухом не вел. Что ж, его можно было понять. Тогда сестрицы расселись вокруг койки и светскими голосами стали обсуждать погоду и новости, точно Патона тут и не было. Через полчаса натужного щебета они, видимо, решили, что для визита к больному пробыли достаточно, и поднялись. Чарли понял, что ключевой миг настал, наклонился к дяде и украдкой шепнул:

– До следующих выходных!

– Удачи, Чарли, – не шевеля губами, откликнулся дядя.

– Заговорил! – взвизгнула Венеция. – Чарли, Что он сказал, что?

– Ничего, просто это он так вздохнул, – соврал Чарли.