Лазурный питон - Ниммо Дженни - Страница 25

Ответа на этот вопрос Чарли и сам не знал. Может, когда наконец удастся вытащить из заточения Рики Сверка? Когда исчезнет Белла, она же Иоланда? Когда дядя Патон придет в себя? Когда найдется Лайелл Бон, папа Чарли? А может, когда закончится борьба между теми, кто, не добившись желаемого, готов разрушить чужую жизнь, и теми, кто не может не противостоять этому злу?

– Дети Алого короля… – пробормотал Чарли. – И все мы воюем. Вот когда одна из сторон победит, тогда все и кончится.

– Может, эта битва никогда не кончится, – усомнился Билли. – Или будет продолжаться и продолжаться еще не знаю сколько. Я бы, конечно, мог подождать – ну год, но не больше. А я не хочу вырасти, пока она тянется! Не хочу без родителей! Жаль, я совсем не помню папу с мамой. И никто мне так и не рассказал, как они погибли на самом деле.

Мысли Чарли невольно обратились к его собственному отцу. Все вокруг делали вид, будто Лайелл Бон умер, но Чарли-то знал, что это неправда. У Билли хоть фотография родителей есть, а у него, Чарли, и того нет: мама говорила, что бабушка Бон уничтожила все папины фото.

– Ты мне как-то показывал фотографию своих родителей, – вспомнил Чарли, повернувшись к Билли. – Они такие славные.

– Угу. – Билли понурился еще больше.

– Ладно, хватит кукситься, одевайся, – как можно бодрее сказал Чарли.

На кухне они обнаружили маму, которая уже хлопотала, готовя обильный завтрак.

– Ребятки, извините, но мне надо бежать. Справитесь тут самостоятельно? В холодильнике полно еды. Какое счастье, что Патону получше!

Если бы, подумал Чарли. Наверху хлопнула дверь. Значит, бабушка Бон вот-вот явится.

– Какое уж тут «самостоятельно». – Чарли многозначительно поднял глаза на потолок.

Мама прислушалась к грузным шагам, потом быстро бросила:

– Я не про это. Ну, приятного аппетита, а я помчалась. – И исчезла.

По счастью, к тому моменту, как бабушка Бон вплыла в кухню, мальчики уже успели расправиться с завтраком, а Билли даже напихал в карман гренок и бекона – для Босха.

– Тебе полезно поголодать, после того как ты слопал все мои деликатесы! – злобно сказала Чарли бабушка Бон, решив, видимо, что на завтрак внук получил только хлеб и воду.

Чарли уже был готов признаться, что паштет достался Спринтеру-Бобу, но передумал: ему хотелось провести выходные в мире и покое.

– Извините, бабушка, я по ошибке, – пробормотал он. – Мы пошли в парк. – Он поставил свою грязную тарелку в раковину и увидел, что старуха смотрит на него с улыбочкой, не предвещающей ничего хорошего.

– Ни в какой парк вы не идете, – объявила она. – Сейчас к нам прибудут важные гости.

– Кто это еще? – насторожился Чарли.

– Узнаешь, – прищурилась бабушка. – А теперь оба марш наверх, приведите себя в порядок. Через полчаса они будут здесь.

Билли тоже поставил тарелку в раковину. Вернувшись в комнату Чарли, он покормил проголодавшегося Босха, после чего альбинос и крыса завели беседу. Чарли терпеливо слушал попискивание на два голоса.

– Босх говорит, что мыши следует вернуться домой, – перевел Билли. – Незачем ей тут оставаться.

– Во-во, и нам незачем, чтобы она тут оставалась, – поддержал мысль Чарли. – Но даже если мы ее поймаем, то я лично понятия не имею, как запихнуть ее обратно в картину. То есть, конечно, я мог бы отнести ее сам, но соваться туда в третий раз не хочу. Со Скорпио станется вообще не выпустить меня.

– Если он все еще там, – напомнил Билли.

– Должен быть, – не слишком веря в свои слова, сказал Чарли. – Если бы Скорпио все-таки проник сюда, ну в наш век, мы бы давно об этом узнали. Он опасен, потому что занимается только всякими злыми чарами. Сам говорил – мол, обожаю пытать, отравлять, калечить и все такое.

– Ужас, – прошептал Билли. – Ну и тип. Время до приезда загадочных посетителей тянулось невыносимо долго. Оба мальчика беспокойно ерзали и то и дело бегали к окну, но по улице шли самые обычные прохожие и ехали самые обычные машины. В очередной раз выглянув в окно, Билли отскочил и весь задрожал.

– Он! Приехал!

К дому плавно подкатил черный автомобиль с тонированными стеклами. Чарли узнал эту машину с первого взгляда. Она уже приезжала за Билли, когда он здесь гостил. Пассажира Чарли тогда рассмотреть не удалось: он сунулся к машине и больно получил тростью по ноге. Такое и захочешь – не забудешь!

Из автомобиля вынырнул могучий шофер в черном костюме и вразвалку двинулся к задней дверце. Несмотря на то что его бритую голову покрывал шоферский картуз, Чарли все равно узнал приплюснутый нос, красное лицо и глазки-щелочки. Уидон! Школьный завхоз, он же и садовник. Тот, который все время гоняет ребят.

Уидон широко распахнул дверцу, потом сунулся внутрь, причем скрылся почти целиком, а затем вытащил на свет божий какой-то странный узел с тряпьем, накрытый клетчатым пледом. Впрочем, у узла имелась голова в черной ермолке, а также две тощие ноги в белых носках и красных бархатных шлепанцах.

– Это он и есть? – спросил Чарли у Билли. Альбинос кивнул с самым несчастным видом:

– Мистер Иезекииль. Он приехал за мной.

– Может, еще и нет. Давай подождем, там видно будет.

Тут из недр автомобиля появилась еще одна особа, захлопнула все дверцы и зашагала к крыльцу вслед за Уидоном с его ношей. Тетка Лукреция!

– Так и знал, что без нее не обойдется, – обреченно уронил Чарли.

– Чарли, Билли, ну-ка бегом сюда! Вас ждут! – крикнула снизу бабушка Бон.

Билли оставил Босха в коробке и вместе с Чарли спустился на первый этаж. Старуха Бон караулила их под дверью гостиной.

– Заходите, мальчики, заходите! – пригласила она с такой улыбкой, словно оба они выиграли билеты на футбольный матч.

Чарли вошел в гостиную первым и оказался лицом к лицу с древним-предревним стариком, которого бабушка Бон усадила в лучшее кресло. Морщинистое лицо старика, обтянутое пергаментной кожей, больше напоминало череп, жидкие сосульки седых волос падали на плечи. Запавший беззубый рот, крючковатый нос… и опасно поблескивающие черные глаза, пристальные и недобрые.

– Чарли Бон! Наконец-то мы познакомимся! – Мистер Иезекииль протянул Чарли жилистую руку, покрытую старческими пятнами.

Чарли замешкался: старик выглядел жутковато. Деваться было некуда, но, когда мальчик все-таки решился на рукопожатие, его пальцы оказались защемлены в железной хватке. Чарли дернулся и зашипел от боли, и тогда Уидон, сидевший на стуле подле старика, растянул рот в злорадной ухмылке.

– Ну а с Билли мы давние знакомые, – сказал мистер Иезекииль, отпуская руку Чарли, – даже, можно сказать, закадычные друзья, верно, Билли? – Он ухватился за палку, прислоненную к креслу, и постучал в пол у самых ног перепуганного альбиноса.

Билли только и смог, что кивнуть.

– Присаживайтесь, молодые люди, – проскрипел старик.

Мальчики повиновались и вдвоем втиснулись в ближайшее кресло. Бабушка Бон поместилась на диване бок о бок с теткой Лукрецией, которая светским тоном заметила:

– Как все чудненько устроилось.

Ага, мрачно подумал Чарли, просто хочется плакать от счастья.

– Итак, – мистер Иезекииль с шорохом потер костлявые руки, – прежде всего, я весьма рад, что вы подружились, юноши. Ведь нам всем следует держаться плечом к плечу. Чем нас больше, тем лучше. Вы согласны?

– Не то чтобы… – отважился Чарли. – Это как посмотреть.

Старик нахмурился, а бабушка Бон возмутилась:

– Какая наглость! Чарлз, не дерзи!

Тетка Лукреция поддержала ее недовольным ворчанием.

– Я надеюсь, ты не собираешься пойти по стопам своего папаши, а? – ощерился на Чарли мистер Иезекииль. – Между прочим, тебе известно, по чьей вине я обезножел? Это все он, чтоб ему! Это он меня покалечил! Он заслужил смерти!

Чарли стиснул зубы. Внутри у него все кипело, и он с трудом держал себя в руках.

– Папа не умер, – процедил мальчик.

– Что?! – возопил старик. – Что ты сказал?

– Я сказал, что мой папа жив! – выпалил Чарли.