Лазурный питон - Ниммо Дженни - Страница 23

Билли сидел на кровати в комнате у Чарли – воплощенное отчаяние.

– Не переживай из-за Босха, – подбодрил приятеля Чарли. – Он умница, он друга не бросит. Вот давай поспорим, он скоро объявится. На что хочешь поспорим, а?

Оказывается, Билли даже не слушал. Он впился потрясенным взглядом в волшебную палочку. Чарли проследил его взгляд и ахнул. Палочка зашевелилась в руке у мальчика и начала преображаться на глазах: копоть исчезала, из-под нее проступала белизна – гладкая, как шелк, и теплая, точно солнечный луч. Вот сверкнул серебряный наконечник, и вместо горелого прутика перед Чарли вновь была волшебная палочка – целая и невредимая.

– Как это у тебя получилось? – выдохнул Билли.

– Не знаю, – удивленно пожал плечами Чарли. Он сел рядом с альбиносом и повертел палочку так и сяк.

– Это же волшебная палочка, верно? Смотри, взяла и сама починилась! Она чья, твоего дяди?

– Нет, – тщательно взвешивая слова, ответил Чарли, – я ее позаимствовал у… у одного человека, а он украл еще кое у кого.

– Она ведет себя как живая. Словно хочет принадлежать только тебе, – сказал Билли.

– Это невозможно, я же не волшебник и не чародей, – возразил Чарли.

– Но ты же одаренный, как и я, а это уже немало.

– Ну, не совсем как ты, – пробормотал Чарли, потом вытащил из-под кровати небольшую картину в старинной раме. На ней был изображен седовласый бородатый старик в черной хламиде, который, стоя посреди комнаты, озаренной свечами в высоких канделябрах, мелом чертил на каменном полу, испещренном непонятными знаками, звезду-пентаграмму.

– А-а, помню, как же, ты приносил эту картинку в школу в том полугодии, – протянул Билли, но в подробности вдаваться не стал.

– Точно. Старика зовут Скорпио, и он – чародей. Вот у него я и… кхм… украл палочку.

Билли разинул рот. Глаза у альбиноса опять стали такие круглые, что он сделался похож на очкастого красноглазого совенка.

– Как? – От изумления Билли даже осип.

– А вот так. Я проник в картину – раньше никогда не пробовал, только голоса с картин и фото слышал. – Заметив, что в глазах чародея мелькнул зловещий блеск, Чарли поспешно перевернул картину изображением вниз. – Тьфу! Мне нельзя на него засматриваться, а то опять утащит меня внутрь.

Билли слушал как завороженный, потом протер очки и спросил:

– Как же ты выбрался?

– Честно говоря, это было не так-то просто. Хорошо еще, что Лизандр мне помог.

Чарли помедлил. Он никак не мог понять, стоит ли полностью доверять альбиносу. Как-никак, в прошлый раз, когда он приносил картину с чародеем в школу, Билли с подачи теток пытался науськать Чарли, чтобы тот заинтересовался кинжалом, лежавшим на столе у Скорпио, рядом с палочкой. И было это не так уж давно. Чарли вздохнул и решил рискнуть:

– Понимаешь, Билли, в чем штука… Я, наверно, попробую забраться к чародею еще разок. Он ведь очень могущественный, и у него в берлоге столько разных разностей, ну, магических, – видел? Травы там, гусиные перья, всякое такое.

– И кинжал, – не утерпел Билли. – Я заметил.

Чарли развернул к нему картину лицевой стороной – так, чтобы самому прежде времени не глядеть.

– Что ты там еще видишь?

– Куча склянок с разноцветными жидкостями, здоровенные свечи, на стене и на полу какие-то мудреные закорючки, – перечислял Билли. – Ой, а из кармана у него выглядывает мышь! На столе полно всякой всячины.

– Вдруг у Скорпио найдется лекарство для дяди Патона? – предположил Чарли. – Если я верну ему палочку, может, он взамен даст мне что-нибудь – микстуру или там трав каких. И еще его можно спросить насчет Рики – раз Скорпио чародей, может, он знает средство от невидимости?

– Можно-то можно, только Лизандра тут нет, – заколебался Билли. – А если ты там застрянешь и тебе будет не выбраться?

– Вот ты мне и пригодишься. Все, что от тебя требуется, – просто держать меня за руку, понял? И если я начну делать что-то не то и вообще вести себя странно, дерни меня за руку. Я же не на самом деле забираюсь в картины, я это делаю мысленно. Но он видит меня оттуда и может заметить палочку. Так глубоко, как в прошлый раз, я не полезу. Просто… вроде как постою на пороге и попробую с ним потолковать.

Чарли прислонил картину к ночнику у кровати, потом встал и взял в правую руку палочку, а левую протянул Билли. Тот соскочил с постели и вцепился в руку Чарли.

– Готов?

– Готов!

Чарли стал пристально смотреть на чародея. Не прошло и минуты, как Скорпио заметил его.

– А-а, вернулся, отрок, – нараспев произнес он надтреснутым старческим голосом.

Мальчик ощутил, что какая-то сила властно тянет его вперед, – он точно заскользил в белом тумане, не видя ничего, кроме костистого лица Скорпио прямо перед собой. Желтые ястребиные глаза чародея гипнотизировали, и Чарли поспешно отвел взгляд. В ноздри ему ударил пряный запах курящихся трав, и от дыма Чарли чихнул.

– Прекрати! – велел чародей.

– А-а-апчхи! Извините, я не нарочно, – отозвался Чарли, поспешно осматривая келью Скорпио, особенно стол.

– Чего тебе надобно на сей раз, воришка? – недовольно спросил чародей.

– Я пришел, чтобы вернуть вам волшебную палочку, – сказал Чарли. – И еще хотел узнать…

– Что? – Скорпио уставился на палочку. – Забери ее. Забери прочь! – глухо приказал он.

– Но я думал, она вам нужна! – удивился Чарли. – Вы так рассердились, когда я ее унес. Вот я и хочу ее вернуть – точнее, обменять… ну, в общем, мне нужен совет, а вы столько знаете про магию и всякие волшебные штуки. Я решил, а вдруг вы мне посоветуете что-нибудь дельное?

– Палочка сия не моя, теперь я вижу. – Скорпио по-прежнему был не в силах отвести глаза от «не своей» волшебной палочки. – Что ж, да будет так. Она твоя с самого начала, отрок.

– Не понял. – Чарли удивился еще больше. – Никакая она не моя. Но я вообще-то не за этим. Понимаете, мой дядя заболел, да так, что утратил всю свою волшебную силу. Кстати, именно он мне про вас и рассказал. Может, у вас найдется какое-нибудь средство, чтобы вернуть одаренному его дар, если тот пропал?

– Мне нужно осмотреть твоего дядю. – Скорпио шагнул вперед.

– Это невозможно, – попятился Чарли. Чародей неуклонно надвигался на него.

– Дитя мое, это необходимо. Как могу я судить о состоянии больного, не видя его? И к тому же я давно лелею мысль наведаться в ваш век.

– Вам туда нельзя! – Чарли старался говорить твердо. – Вы же отсюда, из картины, вот тут и оставайтесь.

– Ты меня подбросишь! – Бледные пальцы чародея вцепились в свитер Чарли, и мальчик шарахнулся назад, повторяя, как заклинание:

– Нет! Нет! Я ухожу! Нет! Пустите! Да пустите же!

Он пятился и пятился и вдруг, потеряв опору под ногами, почувствовал, что падает в бездну. При этом Чарли почему-то мотало и бросало в разные стороны, да с такой силой, что он не выдержал и зажмурился.

Бац! Чарли стукнулся обо что-то затылком и открыл глаза. Он лежал на полу в своей комнате, вернее, не на полу, а на каком-то небольшом бугорке.

– Чарли, ты меня придавил, – сдавленно пискнул бугорок.

Чарли поспешно перекатился на бок и понял, что шлепнулся на Билли. Тот лихорадочно нашаривал очки, но глаза у него и без толстых стекол с перепугу были как иллюминаторы.

– Извини, – сказал Чарли. – А что было-то?

– Сам толком не знаю. – Билли сел и водрузил на нос очки. – Я тебя держал, как ты велел, а ты вдруг начал пятиться, пятишься и твердишь «пустите, пустите», а потом ты об меня споткнулся, и мы как рухнем на пол! Ты упал прямо на меня, и мне стало ничего не видно. Потом поднялся страшенный вихрь, и кто-то наступил мне на руку, и я еще слышал, как дверь распахнулась.

Только он это произнес, как внизу грохнула входная дверь. Мальчики замерли, ожидая шагов в прихожей. Тишина. Чарли поднялся и выглянул в окно. Несколько обыкновенных прохожих, несколько автомобилей… И вдруг он увидел какую-то темную фигуру, стремительно удалявшуюся и почти неразличимую в вечерних сумерках.