Охотники за сокровищами - Уиттер Брет - Страница 44

Как это не походило на визиты настоящего хозяина, вовремя ухватившегося за возможность, предоставленную Оперативному штабу! С какой невероятной заботой устраивались для него персональные выставки, где все было тщательно подобрано под его вкус. Бутылки шампанского не просто открывали прямо к его приходу – их «саблировали»: сабля медленно скользит по горлышку бутылки, а затем отрубает его, оставляя пробку нетронутой. Подхалимы из Оперативного штаба превозносили его художественное чутье и военные победы, а потом следовали за ним по пятам, жадно ловя каждое его слово и смеясь над его дурацкими шутками. А хозяин купался во всем этом внимании – Герман Геринг, рейхсмаршал нацистской армии и правая рука Гитлера, был человеком тщеславным и жадным.

Роза Валлан никогда не забудет его эксцентричных выходок. Для него специально шили форму, чаще всего с золотой вышивкой и шелковой шнуровкой, и на каждой было больше эполет, кисточек и медалей, чем на предыдущей. В кармане он носил изумруды и позвякивал ими, как другие позвякивают мелочью. Он пил только лучшее шампанское. Явившись обыскивать ювелирную коллекцию Ротшильдов в марте 1941 года, он взял два лучших экземпляра и просто засунул их в карман, словно стянул лакричные конфеты в бакалейной лавке. Если он крал ценности размером побольше, то просто прицеплял еще один вагон к своему личному поезду и уволакивал их, как Цезарь тащил военные трофеи за своей императорской колесницей. Когда он ехал в Берлин, то в вагоне возлежал на постели в необъятных размеров красном шелковом кимоно с тяжелой золотой отделкой. Каждое утро он нежился в ванне из красного мрамора, выполненной на заказ, шире стандартных, – чтобы вместить его тушу. Он ненавидел поездную качку, потому что от нее в ванной расплескивалась вода. Поэтому когда рейхсмаршал Геринг принимал ванну, его поезд останавливался. А вслед за ним останавливались все поезда кругом. И только после того, как рейхсмаршал заканчивал купание, составы с боеприпасами, провизией и солдатами могли продолжить свой путь.

Но все это будет позже. А пока в Жё-де-Пом посреди всего великолепия, устроенного в его честь, тучный рейхсмаршал ковылял по музею в длинном коричневом пальто, изношенной шляпе, натянутой почти на глаза, но в щегольском костюме, подчеркнутом ярким шарфом. Увидев его в тот день впервые, Валлан подумала: толстый, любящий показать себя, но вместе с тем наделенный до странности посредственным вкусом человек.

Уже потом она поняла, что именно происходило в тот день в музее. Геринг был не только рейхсмаршалом, но еще и главой люфтваффе, германских ВВС. Он клятвенно обещал Гитлеру, что люфтваффе одержат победу над Великобританией. Когда он прибыл в Жё-де-Пом 3 ноября 1940 года, люфтваффе вело битву за Британию уже четыре месяца и три – бомбило Лондон. Немцы проиграли. Это был первый проигрыш люфтваффе, и Геринг был за него в ответе.

В то же время и личная битва Геринга за сокровища Западной Европы шла без особого успеха. Для ненасытного рейхсмаршала это было, пожалуй, еще более досадно, чем проигранное сражение над Ла-Маншем. После нацистского блицкрига художественный рынок Голландии и Франции словно прорвало. Как стервятники, слетелись коллаборационисты, оппортунисты и нечистые на руку перекупщики, которые безо всяких угрызений совести крали, закладывали, меняли произведения искусства, чтобы получить визы на выезд из Европы. Сотни немцев с набитыми кошельками пытались извлечь выгоду из царящих в оккупированных странах беспорядков. Безжалостный Геринг обладал огромной властью, но он был еще и тщеславен, поэтому многие его дурачили. Он тратил значительную часть времени и энергии на переговоры с перекупщиками и не получал даже половины желаемого. Он прибыл в Париж, чтобы утешиться новыми приобретениями.

В холодный зимний день 3 ноября 1940 года в Жё-де-Пом его подчиненные показали ему не просто вожделенные произведения искусства, а целый новый мир. Это была гениальная затея. Герингу продемонстрировали крупицу богатств Франции и намекнули, как просто было бы получить остальное. Зачем нужен торг, переговоры и конкуренция с другими нацистами, когда у Розенберга есть лазейка, чтобы просто красть? Задним числом Роза Валлан поняла, что выставка была спектаклем для одного зрителя. Постановкой, которую устроили полковник фон Бер, Герман Буньес и личный художественный куратор Геринга Уолтер Андреас Хофер. Они знали, чего хочет рейхсмаршал, и знали, что могут ему это дать. Все, что им оставалось, – показать ему, что теперь все возможно. Металлические опилки их судеб сложились в заданный узор. Они сказали ему: мы – твои люди, твоя организация и вот что мы можем тебе дать. Только прикажи.

Когда двумя днями позже, 5 ноября 1940 года, Геринг вернулся в музей, это был другой человек. Валлан могла разглядеть в его глазах триумф и волчий блеск удовольствия. Он, громко бахвалясь, обсуждал произведения искусства со своими экспертами, защищал достоинства любимых картин, снимал полотна со стен, чтобы получше их разглядеть. За прошедшие два дня он все понял. И даже подготовил приказ. С этого момента по распоряжению рейхсмаршала, одобренному фюрером, у Гитлера было право первого выбора ценностей, конфискованных Оперативным штабом. У Геринга – второе. Розенберг был третьим. Розенберг, конечно, протестовал, но Гитлер встал на сторону Геринга. Розенберга вообще не очень-то жаловала нацистская верхушка. «Весь мир, – думала Валлан, – ненавидит этого человека». А право первого выбора Гитлера, конечно, устраивало. Рейхсмаршал в своем стремлении к власти не забывал о фюрере и тем снискал себе расположение хозяина. И заодно получил власть над наследием Франции.

С той поры все пошло по накатанной колее. Операция штаба Розенберга в Париже от начала и до конца была личной грабительской акцией Геринга. Двадцать один раз он приходил в Жё-де-Пом, где его неизменно приветствовали личные прислужники: полковник фон Бер, Герман Буньес, позже к ним присоединился торговец искусством Бруно Лозе, представитель Геринга в Оперативном штабе Розенберга. Их всех тянуло к Герингу, потому что в нацистском мире рейхсмаршал мог наделять властью. Настоящей властью – когда ты можешь сказочно разбогатеть, волен распоряжаться чужими жизнями и менять мир. И нацисты из музея все это заглотили. Они воображали, что служат при королевском дворе. Жадный Лозе пытался заработать на всем. Охочий до титулов фон Бер пробрался в самые изысканные круги общества оккупированного Парижа. Мечтавший о власти Буньес получил высокую должность.

Когда Вольф-Меттерних обнаружил, что Буньес мешает Службе охраны культурных ценностей, он его уволил. Геринг назначил Буньеса офицером в люфтваффе и сделал его директором Художественного музея СС в Париже. До этого Буньес был мелким ученым и незначительным функционером, теперь же он возглавил важное учреждение культуры. Такова была власть рейхсмаршала. И «счастливчики» из музея, в особенности Буньес и Лозе, преклонялись перед этой властью.

Улицы Парижа пронизывал ледяной ветер. Несмотря на толстое пальто, Роза Валлан замерзла и на время спряталась от ветра в дверной нише. Она была уже совсем рядом с квартирой Джеймса Роримера, в квартале или двух, и действительно чувствовала, что приближается к важному решению. Она закурила сигарету. Валлан вела жизнь аскета в маленькой квартирке почти без мебели и не могла позволить себе такую роскошь, как друзья. Все это – часть самозащиты. У нее нет привязанностей, которыми нацисты могли бы воспользоваться. Нет близких людей, которым она поверяла бы секреты, личные и рабочие. Внезапно Роза поняла, что, возможно, самый близкий друг – это ее начальник, Жак Жожар. Она преклонялась перед ним и всю жизнь будет ему благодарна.

Но, может, Жожар толкает ее к Роримеру? Над этим вопросом она билась уже неделю. Американский хранитель памятников, несомненно, пользуется доверием и уважением Жожара. Несколько раз Жожар буквально заставлял их работать вместе, и благодаря этому утерянные парижские ценности обнаруживались быстрее, а между Розой и Джеймсом начала зарождаться дружба.