Преданная - Рот Вероника - Страница 1

Вероника Рот

Преданная

Veronica Roth

ALLEGIANT

Copyright © 2013 by Veronica Roth

Published by arrangement with HarperCollins Children’s Books, a division of HarperCollins Publishers

Simbol art © 2012 Rhythm & Hues Design

Jacket Art and Design by Joel Tippie

© Резник С., перевод на русский язык, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

1. Трис

Я вхожу в нашу комнату в штаб-квартире эрудитов. В моей голове все еще звучит эхо слов: «Мое имя Эдит Прайор, хотела бы я об этом забыть!»

— Значит, ты ее никогда не видела раньше? Даже на фотографиях? — спрашивает Кристина, чья забинтованная нога аккуратно уложена на подушку.

Кристину ранили во время нашей отчаянной попытки раздобыть секретный файл с видео Эдит Прайор. В то время мы не подозревали, что это означает разрушение не только наших фракций и наших личностей, но и фундамента всего города.

— Кто она тебе — бабушка или тетка?

— Понятия не имею, — отвечаю я. — Прайор — моя фамилия по отцу, следовательно, она — из нашей семьи. С другой стороны, сама посуди, имя Эдит относится, скорее уж, к альтруистам, а родственники папы принадлежали к эрудитам…

— Получается, что она старше твоего отца, — говорит Кара, откинувшись на кровати.

Сейчас Кара ужасно похожа на Уилла, — своего брата и моего друга, которого я застрелила. Но Кара выпрямляется, и призрак Уилла исчезает.

— Старше. На несколько поколений. Она — из наших предков.

«Предок». Термин кажется таким старым, как полуразрушенная кирпичная ограда кладбища. Я прикасаюсь к стене комнаты: она холодная, белая.

Итак, в наследство мне досталась полная независимость и уверенность в том, что мое «Я» гораздо важнее, чем все остальное. А сейчас я получила явный знак, что мы должны покинуть город и искать хоть что-нибудь за его пределами.

— А я хочу знать, — бормочет Кара, потирая лоб, — как долго мы здесь находимся? И слушай, не могла бы ты прекратить шастать туда-сюда?

Я замираю и вопросительно поднимаю бровь.

— Извини, — произносит она.

— Ладно, проехали — вступает Кристина. — Просто мы слишком долго тут торчим.

Прошло несколько дней с тех пор, как Эвелин устроила бунт в штаб-квартире эрудитов. Тогда заключенные разбежались из своих камер на третьем этаже. Одна женщина из бесфракционников перебинтовала наши раны и раздала обезболивающее. Мы могли есть и принимать душ, но никто не сообщал нам о том, что происходит снаружи. Наши просьбы игнорировали.

— Я надеялась, что нас проведает Тобиас, — говорю я, присаживаясь на край койки. — Где он болтается?

— Наверное, злится, что ты обманывала его и тайком сотрудничала с его отцом, — предполагает Кара.

Я кидаю на нее косой взгляд.

— Вряд ли. Тобиас не настолько мелочен.

— Вероятно, его что-то задержало, — заявляет Кристина. — Ты ведь не забыла, что он тебе сказал, Трис?

В том бедламе, когда бесфракционники пытались оттеснить нас к лестнице, я вцепилась в подол его рубахи. Я не хотела потерять Тобиаса в толпе, а он оттолкнул меня и крикнул: «Верь мне!»

— Нет, конечно, — отвечаю я.

И это — чистая правда. Я действительно пытаюсь верить. Но каждая частичка моего тела отчаянно стремится к свободе. И не только из тюрьмы, но и из города. Мне позарез нужно увидеть, что находится за оградой.

2. Тобиас

Я постоянно прокручиваю в голове дни, проведенные здесь в качестве заключенного. Полуголый и избитый почти до потери сознания. Есть и другие воспоминания: кошмарное ожидание, что Беатрис Прайор скоро умрет. Мои разбитые в кровь кулаки, колотящие в дверь и ее неподвижное тело у Питера на руках. Он предупредил меня, что она под наркотой. Ненавижу это место.

Сейчас тут не очень чисто, как раньше, когда здание принадлежало эрудитам. Теперь оно разорено бунтом, повсюду в стенах видны выбоины от пуль, на полу валяются осколки разбитых лампочек. Я тащусь по грязному коридору в камеру при неверном мигающем свете. Меня пропускают без вопросов, ведь на моем предплечье — черная повязка с пустым кругом — символом бесфракционников. К тому же, я немного похож на Эвелин. Прежде Тобиас Итон являлось постыдным именем. Сейчас оно — одно из самых уважаемых.

Трис сидит на полу, возле Кристины. Рядом застыла Кара. Моя Трис всегда казалась бледной и маленькой. Но почему-то она умудряется заполнять собой всю комнатушку. Она сразу узнает меня, вскакивает, обнимает меня и прячет лицо у меня на груди.

Я глажу ее по волосам. Никак не привыкну к тому, что они короткие. Хотя сперва я даже обрадовался, потому что так она выглядит как воин, а не как девочка. Вот что ей требовалось.

— Ты прошел сюда без проблем? — интересуется она.

— Я же Тобиас Итон, — отвечаю ей, и она смеется.

— Точно, — Трис немного отстраняется и смотрит на меня в упор.

Ее глаза странно меняются, как будто ветер проносит в них осенние листья.

— Где ты пропадал? Что случилось? — восклицает она.

Я понимаю Трис. Ей пришлось несладко. Она пережила предательство брата, ожидание казни, страх, что к ней применят сыворотку правды. Я просто обязан вытащить ее отсюда.

Кара пялится на нас, а я чувствую себя неловко, как змея, сбросившая кожу и еще не привыкшая к новому покрову. Наличие аудитории меня совсем не привлекает.

— Эвелин держит всех в строгости, — произношу я. — Без ее дозволения никто и шагу ступить не смеет. Но она выступила с призывом объединиться против угнетателей извне.

— Угнетателей? — повторяет Кристина.

Она достает из кармана пузырек и выливает его содержимое себе в рот. Думаю, какое-то обезболивающее из-за пулевого ранения.

Я хмурюсь.

— Эвелин, и, кстати, не только она, считает, что нам нельзя бродить за пределами города. Нам якобы могут причинить вред. А она пытается решить наши проблемы. Я передаю ее речь вкратце, — продолжаю я. — Но подозреваю, что это крайне выгодно для моей матери. Мы в ее власти, а если мы улизнем, она лишится своего влияния.

— Ага, — ворчит Трис. — Кто бы сомневался.

— Ее точка зрения имеет право на существование, — встревает Кристина. — И у нас много чего творится. Почему мы должны помогать тем, кто прячется за оградой?

Трис в задумчивости покусывает губу.

— Не знаю, — наконец, произносит она.

На моих часах уже три. Я задержался, а Эвелин подозрительна. Я сказал ей, что должен объявить Трис о том, что между нами все кончено. А на это не требуется время. Не уверен, впрочем, что Эвелин мне поверила. Я прерываю их спор.

— Слушайте: они решили допросить заключенных. И они собираются вколоть вам сыворотку правды. Потом вас осудят как предателей. Надо придумать какой-нибудь дельный план.

— Что? — изумляется Трис. — С каких пор поиск истины у нас расценивается как предательство?

— Как ни крути, но вы выступили против наших лидеров. Эвелин и ее приспешники не желают, чтобы кто-то покинул город. Поэтому они не в восторге от видео с этой… Эдит Прайор.

— Они такие же, как Джанин, — фыркает Трис. — Готовы на все, чтобы задушить правду. А ради чего? Чтобы царствовать в своем микроскопическом мирке? Бред.

Не собираюсь сознаваться им, что кое в чем разделяю мнение своей матери. Я ничего не должен людям, живущим вне нашего города. Неважно, дивергент я или нет, но я не собираюсь приносить себя в жертву ради спасения человечества.