Сердце спящего духа - Мадисон Александр - Страница 35

– Нет, не так, – Релина горько усмехнулась. У неё была мысль взять в дорогу более старую обувь, но она пожалела свои ноги, – Проклят север. Уже проклят! Поэтому я здесь.

– И ты едешь его спасать? – возница притих. Его голос сразу стал каким-то тусклым и безразличным. В нём появились нотки жалости и сострадания.

– Почему спасать? – Релине очень не понравилось, что её планы раскрыты первым же встречным, – Может, я просто бегу.

– Бежишь? – возница помолчал, – Если люди бегут, то бегут не к проклятию, а от него. Здесь. Здесь, а не где-либо самое сердце проклятых земель. Здесь проклято всё. Земля, вода, воздух. Здесь проклята сама жизнь. Сюда не бегут. Бегут отсюда. Впрочем, это ещё никому не помогло…

– И куда же отсюда бегут? – подумав, спросила Релина.

Мужчина пожал плечами.

– Да, отсюда – куда ни беги… на севере – Заповедные земли, зачарованные горы. Ты – первая за многие годы, кто пришёл оттуда. На юге и на западе всё разрушено. Туда бежать бесполезно. Не добежишь. Иногда бегут на восток, но это непросто.

– Почему?

– Там граница. Она хорошо охраняется. С этой стороны – Номут. Он пощады не знает. Да и с той стороны нас не очень-то ждут. А с востока высылают к нам всякое отребье: воров и бандитов. Даже не понятно, гонят ли их, или сами бегут. Так что места вдоль границы неспокойные. Ночью – опасные. Хотя, нет худа без добра. Разбойники так распоясались, что ни номутовы ищейки, ни те, что нынче за детьми охотятся, туда не суются. Боятся, – возница хмыкнул, скосив глаза на Релину, – Ты стара, да и выглядишь небогато. Так что, тебя, поди, и не тронут.

Долго молчали.

Вечерело. Громко причмокнув, возница натянул поводья и съехал с большака к небольшому деревянному строению, окружённому плотным высоким частоколом. Ворота, утопавшие в грязи и навозе, были раскрыты настежь. На старой широкой доске, прибитой над двумя покосившимися створками, в вечерних сумерках с трудом угадывалась полустёртая надпись: “Гостиница “Забияка””. Изнутри слышался невнятный гул нескольких пьяных голосов. Лошадь всхрапнула и дёрнула, вытаскивая ноги из дорожной грязи. Телега со скрипом вывернула на постоялый двор.

Гостиница “Забияка”

Хозяин постоялого двора, невысокий, но очень плотный человек с тяжёлыми руками и потной лысиной, вопросительно посмотрел на Релину.

– Ночлег на одну ночь. Для меня и возницы. Место для кобылы. Ужин для двоих… отдельно.

– Устроим в лучшем виде, – кивнул хозяин, – Так как ты нездешняя, в порядке э-э-э… исключения, я могу взять оплату деньгами. Правда, подороже. Всё-таки риск велик. Это избавит вас от многих трудностей.

Релина нахмурилась: “Ох, что-то неладно с моей маскировкой. Откуда он узнал, что я приезжая?”

– Мы знаем почти всех местных, – словно прочитав её мысли, отозвался хозяин, – Кроме того, в этих проклятых местах никому обычно и в голову не приходит заботиться об извозчике и его лошади. Так что, если и дальше изволите маскироваться, советую принять к сведению. Так как, ужин на двоих подавать? – замер он.

– А… – Релина устало махнула рукой, – Давай на двоих.

Волшебница протянула владельцу две серебряные монеты. Увидев деньги, хозяин сразу преобразился. В глазах появился блеск, язык заметно оживился.

– Не извольте беспокоиться. В номера подадим. Сейчас всё устроим, – громко щёлкнув пальцами над головой, он потащил гостей к неприметной двери в дальней части строения, – Здесь нередко так бывает, что люди э-э-э… хотят скрыть своё пребывание в нашей гостинице. Времена-то лихие.

На зов хозяина из душной темноты главного входа появился мальчишка, взял лошадь под уздцы и повёл её на конюшню.

– А нам не впервой. Устроим так, что никто ничего не узнает, – тараторил битюг, – Номера тут у меня есть э-э-э… специальные. Секретные номера-то. Как войдёте, так будто вас и нет здесь. Всё тихо-крыто… а утречком вас поднимем затемно, да проводим в путь-дорожку. Удобства, конечно, э-э-э… не те, но мы понимаем. Мы всё понимаем… если нужно, то нужно. Не беспокойтесь, всё будет тихо-крыто. Вот!

Хозяйское “Вот!” прозвучало заключительным аккордом. Релина нагнула голову и шагнула в гостеприимно распахнутую темноту. Сделав шаг, волшебница застыла с открытым ртом.

– Ты куда привёл меня? Это что, курятник?

– Точно. Точно, курятник, – хозяин закивал головой, – Удобства, конечно, не те, но коли тихо-крыто на…

– Ты что, издеваешься? – взвилась Релина, – ты меня что, в курятнике поселить решил?

– Не извольте беспокоиться. Всё сделано в лучшем виде. Специальные клетуш… э-э-э… комнатушки… два этажа. Мягкое постелено. Тюфячок потрясите… чтобы вшей, значит… А утречком, ещё затемно, разбудим вас и всё тихо-крыто…

– Что??? – Релина вскинула руку.

Хозяин вдруг почувствовал, что внутри него кончился воздух. Схватившись за горло, он упал на колени и закашлялся.

Волшебница опустила руку и вышла, кипя негодованием.

– Эй, Забияка, ты, что ли? – раздался сонный голос из дальнего угла, – Я же просил, чтобы всё тихо и никаких сюрпризов. Кого ты там ещё ведёшь?

– Ошибочка вышла. Не извольте беспокоиться. Всё будет в лучшем виде, – трясясь, как желе, сипло прохрипел хозяин.

Судорожно вдохнув несколько раз вонючий воздух курятника, он встал с колен и, покачиваясь, вывалился во двор, как мешок.

Вскоре всё было улажено. Релина и её попутчик ужинали в “общей зале”. Так Забияка назвал длинное, но не слишком широкое помещение, в одном конце которого располагалась гостиничная кухня, а в другом стоял большой грязный стол тёмного дерева, за которым сидели три мрачных, изрядно пьяных человека. Стараясь загладить вину, хозяин прыгал вокруг Релины, постоянно причитая, что “всё не тихо-крыто”. Однако волшебница настолько устала и проголодалась, что почти не обращала на него внимания.

Пододвинув к себе блюдо, она ощутила сомнительный аромат похлёбки с чесноком и поняла, что ей нужно будет приложить большое усилие, чтобы съесть это.

– Чт-то, старая карга, не нравится? – слегка заикаясь, захохотал один из собутыльников, – Ты, наверно, только кроликов со спаржей кушаешь?

– Не стесняйся, – поддержал его второй, – Кликни Забияку, одень ему это на голову. Ему не впервой…

– Да, – веселился первый, – А мы полюбуемся, как он живо тебе объяснит, что это его фирменное блюдо, с которым так не поступают. Т-ты видела его кулаки, ведьма?

– А то, значит, рыбки закажи, коли мясо приелось, – вступил третий.

– Что ты, Хом, – пробасил первый, – от его рыбки сегодня даже я траванулся. Не задалась нынче рыбка у Забияки. Эт-то он ей по дружбе… свеженького подал.

– А чеснока, значит, набаландил, чтобы свежим мясом случайных прохожих ненароком не завлечь.

– Не, Хом. Чеснок – эт-то мух отпугивать… чтоб с ч-червями проблем не было…

Компания дружно загоготала.

Релина была вне себя. Всё шло не так. Всё наперекосяк! Ей ничего не стоило лёгким пассом исправить вкус похлёбки. А заодно и собутыльников этих усмирить. Но это значило раскрыть себя. Правда, сегодня она уже показала зубы хозяину. Но он вроде напуган и должен молчать.

В отличие от своей младшей сестры, Релина не любила попадать в обстоятельства, когда было необходимо быстро принимать важные решения. Решения, которые уже нельзя исправить. Поэтому, отправляясь на восток, она и решила прикинуться обычной старой попрошайкой. Она не знала, что ждёт её, и справедливо надеялась, что у нищенки будет больше времени, чтобы разобраться в ситуации.

Компания, обсудив местную кухню, теперь отпускала колкости по поводу её наряда. Релину трясло от ярости. Перехватив её взгляд, хозяин подошёл к собутыльникам и что-то шепнул им. Компания враз утихомирилась и уставилась на волшебницу. “А, теперь уже всё равно”, – решила та и щёлкнула пальцами. Среди грубых местных запахов поплыл изысканный аромат кроличьего супа со спаржей. Бражники будто подавились, и дальше сидели молча, изредка кидая на Релину настороженные взгляды.