Сердце спящего духа - Мадисон Александр - Страница 27

Когда он вернулся, Сайка крепко спала, безмятежно раскидав светлые волосы по столу…

– Пусть спят! – женщина стояла в дверях, – Самое трудное у них ещё впереди. Возьми хлеб, Ким. Мы позавтракаем во дворе…

Ири-Тао

Сайка проснулась где-то в середине дня. Проснулась от кошмара. Ей приснилось, будто они с Рене идут вдоль реки. Вдруг река вздувается, поднимается гигантская волна, всей своей мощью обрушивается на них. Девочка пытается бежать, но ноги не слушаются её. Тогда она начинает кричать и звать на помощь…

– Рене… – всхлипнула Сайка и вскочила.

– Ему уже лучше. Всё хорошо. Успокойся, – женщина сидела напротив я явно ждала, когда девочка проснётся.

– Где он? Я пойду к нему, – воскликнула Сайка, спросонья ещё не совсем понимая, где находится.

– Сядь. Он спит. Ты не сможешь сделать больше, чем уже сделала.

– Что сделала?

– Ты спасла ему жизнь. Если бы ты не вытащила его из ворот, он бы погиб.

– Ужасное место. Там нет людей, – вздрогнула Сайка, – Этот человек… он так и лежит там. Почему его не похоронили? Ведь Ким, он же встретил нас совсем рядом?

– Ким никогда не прошёл бы между этих камней.

– Почему?

– Потому что немногие, очень немногие, кто проходит этим путём, остаются в живых. А из тех, кто вошёл против течения реки, за всю историю людей в живых остались вообще только двое.

– Кто?

– Ты и тот человек, с которым ты была.

Сайка была растеряна и ошарашена.

– Да, Рене говорил, что там живет какое-то могучее зло… – нерешительно прошептала она.

Женщина закивала.

– Он всё время волновался, что там никого нет. Почему, ведь равнина действительно пригодна для жилья? Что это за зло?

– Это не зло. Но и не добро. И это – не равнина. Каждый, кто попадает туда, видит эту землю по-своему. Для кого-то это – горы, для кого-то – болото. Войдя в Ворота, можно оказаться в знойной пустыне. Прямо посреди зимы. А можно и наоборот, замёрзнуть в середине лета. Единственное, что всегда встречаешь там – это река. Иногда – ленивая, сонная. Иногда – это бешеный горный поток. Это – река Времени.

Место это заповедное. Немногие из тех, кто посмел потревожить Время, остались в живых. Единственный способ выйти оттуда – не беспокоить его, идти всегда вдоль реки, вниз по течению…

– Эй, мы ведь и шли по течению! – вдруг сообразила Сайка.

– Да.

– Но как же… Ты ведь сказала, что мы…

– Не “мы”, а “ты”! Рене здесь не при чем. И сейчас речь не о вашем нынешнем приключении. Ты – единственная из всех, кто смог выжить, войдя в Ворота дважды. Ты – единственная, для кого Время отложило свой приговор. Более того, ты – единственная на памяти людей, кто прошёл весь путь против течения реки.

– Но я никогда раньше не…

– Ты родилась на берегах этой реки. На этом самом дворе.

– Я?

– Да. И ты очень похожа на свою мать.

– Расскажи мне, – вскинулась девочка, – Я совсем-совсем ничего не знаю о ней!

– Я… э-э… тоже, – явно уклонилась женщина, – Я видела её лишь однажды. И никогда не разговаривала с ней.

Когда-то в долине, как раз неподалеку от того места, где вы вышли, стоял небольшой город, который назывался Тао – Страж. Люди в нём жили мирные и трудолюбивые. В основном ремесленники – каменотёсы. Они-то и построили Ворота Времени. Там же они поставили постоянный дозор. Нет, это не были могучие воины. Им не нужно было вступать в схватку. Желающих войти в Ворота, тем более с этой стороны, было немного. А защита тем, кто прошёл через Время, и вовсе не требовалась. Но они встречали каждого, кто выходил из Ворот, оказывали им помощь, если она была нужна, расспрашивали о путешествии, пытаясь составить карту Заповедных земель. Были среди стражников и женщины.

Постепенно никогда не воевавшие стражники всё больше и больше стали походить на монахов. На месте дозора вырос монастырь. Монахи потихоньку приобщились к магии и стали называть себя Стражами. Они превратились в целителей, хранителей древних знаний и самого главного сокровища, которое держалось в монастыре – карты Заповедных земель. Многие Стражи впоследствии стали могучими волшебниками, разбрелись по свету, основали свои школы, начали передавать свои знания людям. Учиться у Стража почитал за честь любой маг.

Лучшие из их последователей стали звать себя Таори – Ученик Стража.

Так продолжалось много столетий. Стражи изучали Время, уточняли карту Заповедных земель. Они узнали, что войти в Заповедную страну можно только через Западные Ворота, пройти её из конца в конец можно только один раз в жизни.

– Почему?

– Всё дело в Приговоре Времени. Дело в том, что пройти через Заповедную страну – всё равно, что пройти через Время. Поэтому каждому человеку, выходящему оттуда, Время выносит вслед свой Приговор. И если человек, знающий свой Приговор, дерзнёт второй раз войти в Заповедную страну – приводит его в исполнение.

– Чушь! Я не слышала никакого приговора!

– Естественно! Ведь Время однажды уже вынесло его тебе. А вот почему ты осталась жива?

– Конечно, я ведь не знаю Приговора! – радостно сообразила Сайка, – Ведь ты сказала, что я уже была там, хотя я и не помню этого.

– Вероятно.

– Но тогда и Рене может ещё раз войти в эти Ворота? Он ведь тоже не слышал Приговора? Он был без сознания.

– Войти-то он может, а вот выйдет ли – неизвестно. И Приговор – ещё не самое ужасное, что есть у Времени в запасе против смельчака. Дело в том, что человек, трижды прошедший через Время и имеющий пламенное сердце, приобретает способность повелевать им.

– Повелевать Временем?

– Ну, не совсем. Но один раз в жизни он может делать со временем всё, что хочет. Правда, всего одну минуту. Когда угодно. Один раз в жизни он может изменить весь мир. Кроме того, входя третий раз в Ворота, человек рвёт нить рока. Этот человек живёт свою жизнь так, как хочет сам. У него нет судьбы, для него будущее не предопределено. И если в руках этого человека зачарованное оружие, исполняющее своё предназначение, то он недосягаем для любого, самого коварного, самого хитрого врага. Недосягаем и неуязвим. Он сам – оружие!

– А много их было?

– Кого?

– Ну, этих, Повелителей Времени.

– Ни одного. Но однажды из ворот вышел человек, который предсказал появление первого Повелителя.

– Как?

– Да в общем-то, ничего особенного. Это был обычный человек, и было даже удивительно, что он смог пройти Дорогу до конца. Как и все, прошедшие через Заповедную страну, он услышал свой Приговор. Он был сапожник, и весьма неплохой сапожник. Время предсказало ему, что он пошьёт свадебные туфли для матери первого Повелителя. Когда он пришёл в город и открыл свою лавку, от желающих не было отбоя. Ещё бы, каждая женщина втайне мечтала о том, что именно её ребёнок будет великим магом и первым Повелителем Времени. Сначала он шил туфли сам, но заказов было так много, что он начал поручать работу подмастерьям, и теперь мастерил только пряжки. Но всё равно мастерская не могла справиться с огромным количеством заказов, и он поручил подмастерьям вообще всю работу, а сам делал только последний стежок.

Прошло достаточно много времени. Повелитель всё не появлялся, поэтому горожане уже начали судачить, что сапожник просто придумал свой Приговор, чтобы разбогатеть. Тем не менее, охотнее всего шили свадебные туфли именно у него. Неожиданно об этом предсказании прослышал Архот. Он прекрасно понимал, какую опасность для него представляет маг, способный изменить мир. Особенно, если в его руках зачарованное оружие. Он немедленно напал на город. И горожане отбились бы. Но вместе с Архотом был Номут. Это ужасное зло. Любой металл в его власти.

Множество стрел выпустили защитники города, но ни одна из них не попала в цель, ведь на всех были железные наконечники. Многие пали, поражённые собственными мечами, преданные собственными щитами, задавленные собственными латами. Город был разрушен. Был разрушен и монастырь, который основали Таори. С помощью Номута Архот изловил и уничтожил всех женщин, до которых ему удалось добраться. И всех детей. Стоило им коснуться чего-нибудь металлического, пусть даже дверной ручки, как сзади тотчас же возникал Архот, вооруженный волшебным мечом. Спасаясь от изверга, горожане и Таори кинулись к Воротам Времени. Пройти через Заповедную страну, против течения реки – это был единственный, пусть призрачный, шанс на спасение.