Сердце спящего духа - Мадисон Александр - Страница 20

– И зачем она нам? Она ведь даже ещё не расцвела.

– Это не важно, – Сайка быстро вытащила из земли маленький корень растения – два смешных клубенька, больше всего напомнивших Рене козье вымя, – Видишь этот корень? В нём страшная сила!

– Какая?

– Он силу даёт. С одним таким корешком можно трое суток без еды идти – не устанешь. Значит, река действительно близко. Царица ночи без воды не растёт! – Поставив руку козырьком, Сайка стала внимательно осматриваться, – Вон, видишь?

– Что?

– Птицы! – Сайка указала на несколько тёмных силуэтов, едва различимых против солнечного света, – Они наверняка у воды живут. Там им проще корм найти. Идём…

Девочка уверенно оторвала от клубенька ночной фиалки более молодую половину корня и положила в карман. Остальное выбросила. Рене смотрел за её действиями с некоторой ревностью. Он ещё вчера обратил внимание, что Сайка великолепно разбирается в растениях и травах, легко и быстро ориентируется на незнакомой местности. В долине эти её качества были незаметны и в полной мере проявились только сейчас. Рене понимал, что в дальнем путешествии они просто незаменимы. И всё же он настолько привык чувствовать себя старшим и заботиться о Сайке, что теперь ощущал себя слегка уязвлённым её уверенным безапелляционным тоном.

Вскоре в воздухе посвежело. Они подошли к крутому глинистому берегу.

Ссора

Река неспешно несла свои воды по дну глубокой лощины, делая плавный поворот к югу. Дети стояли на крутом берегу, противоположный был ниже. Долго молчали. Рене не выдержал первым:

– Ну вот, пришли, – раздражённо начал он. Затем посмотрел на девочку, – Кажется, кто-то обещал мне здесь обед?

– Никто тебе ничего не обещал, – вспылила Сайка. Она слишком долго старалась казаться сильной. При всем внешнем спокойствии, нервы её были натянуты до предела.

– Ничего себе, не обещал, – насупился Рене, – Нам надо на восток, а из-за тебя мы целый день идём в другую сторону!

– Из-за меня? Ты же сам сказал, что нам нужно идти к реке, чтобы вообще куда-то придти. Вот она, река! Хочешь – ешь, хочешь – пей! Смотри, сколько воды!

– Если бы не ты, я вообще не пошёл бы к реке.

– А если бы не ты, то я просто сидела бы дома и спокойно ужинала. Это всё твоя глупая идея. Откуда ты взял, что за нами вообще погоня? Рванул, как заяц. Показалось ему, видите ли, что-то! Кто-то куда-то с кем-то пошёл! На то они и люди, чтобы ходить! – Сайка не выдержала и сорвалась на крик.

Рене и раньше сомневался, правильно ли они поступили, когда ушли из скрытой долины. Вроде всё было тихо. Так, какое-то смутное чувство опасности. Как в Саре, в приюте. Живя в долине, он уже почти отвык от него. Раньше, в приюте, это чувство ни разу не подводило Рене. Оно приходило внезапно, и вслед за ним всегда приходили неприятности. Поэтому он и привык полагаться на него беспрекословно.

Теперь, идя по пустынной равнине, он не раз задавался вопросом, нужно ли было так поспешно убегать, да ещё и с Сайкой? Может быть, нужно было задержаться и, по крайней мере, разузнать обстановку, собраться, хотя бы взять с собой спички? Поэтому Сайка, сама не зная того, ударила в самое чувствительное место:

– Здесь нет людей. Поэтому никто никуда и не ходит. Ты получил то, что хотел. Вот тебе твоя река. Кушай её с маслом!

Подняв кулаки, Рене с облегчением ринулся в драку. Сайка даже не защищалась. Закрыв лицо руками, она упала на землю и в голос разревелась. Рене мгновенно пришёл в себя и остановился. Глубоко вздохнув, он обтер рукавом лицо, как будто смахнул с себя чью-то злую чёрную волю.

Рене даже не пытался успокоить Сайку. Он просто присел на корточки над лежащей девочкой и молча гладил её волосы. Он вдруг понял, что творилось у неё на душе. Для неё он, Рене, всегда оставался великим воином, героем, однажды утром пришедшим в долину, несмотря на магические чары, наложенные известной и уважаемой волшебницей. Он сделал то, что уже много лет не решался сделать никто в долине. Сделал для того, чтобы сразиться с могучим врагом, с которым не смела сразиться сама Хирна. Чьё имя боялись даже произносить в долине.

Сайка не хотела многого. Просто волею случая она чувствовала себя причастной к древней и немного жутковатой легенде и изо всех сил старалась быть достойной её. Ей даже в голову не приходило, что Рене просто хочет выжить. Все эти полгода, что мальчик провёл в их доме, Сайка ждала, когда он, наконец, будет готов к тому, чтобы вступить в неравный бой и победить. Она даже не смела подумать, что им руководят такие чувства, как осторожность, сомнение, элементарный страх. Вознеся Рене на престол, она отвела себе роль скромного оруженосца, добровольного слуги, готового на смерть ради своего кумира.

Часто, засыпая под тёплым одеялом, Сайка мечтала о том времени, когда они вдвоём столкнутся с Архотом лицом к лицу. Разыграется страшная непогода. Молнии будут рушить скалы, дождь будет хлестать в лицо. Яростные порывы ветра будут рвать волосы. Будет тяжёлый бой и много крови.

И она, Сайка, примет на себя самый первый и смертоносный удар врага. И падёт, отведя опасность от Рене, когда тот сильным и точным выпадом прикончит противника. Затем, склонившись, поднимет её, взволнованную и истекающую кровью и понесёт куда-то под грохот бури, успокаивая и благодаря…

Что произойдёт дальше, Сайка обычно не додумывала, так как, во-первых, плохо представляла себе, что такое смерть, а во-вторых, как правило, засыпала именно на этом месте.

Проснувшись поутру, Сайка убегала к реке, где стремилась во всём походить на Рене. Обратив внимание, что мальчик старается научиться мастерству у кузнеца, она тоже стала приглядываться к отцу. Сайка, пожалуй, первая заметила появившийся в глазах Рене загадочный взгляд. Долгий, рассеянный и пронзительный одновременно, которым кузнец встречал каждого нового человека. Этот взгляд будоражил её с детства. Она даже немного боялась его. Когда отец смотрел на неё этим взглядом, от него ничего нельзя было скрыть.

Сайка всегда старалась говорить правду. А отцу вообще никогда не врала. Тем не менее, взгляд этот переносила с трудом. Однажды она обратила внимание на то, что Рене, обдумывая что-нибудь, часто останавливается и начинает смотреть этим взглядом словно бы внутрь себя. К этому времени она уже научилась ходить как Рене, сидеть как Рене и даже свистеть как Рене.

В то утро, убежав на реку, она старалась научиться смотреть как Рене. Была поздняя осень, но лёд сковал ещё не всю реку. На излучине течение было сильнее, и тёмная полынья растянулась вдоль самого берега. Выбрав укромное местечко, она начала тренироваться смотреть на своё отражение.

Ничего не получалось. Сайка старалась глядеть серьёзно, даже мрачно. Поджимала губы, хмурила брови. Всё было безрезультатно. Отражение корчило в ответ смешные напыщенные рожи. В конце концов, Сайка решила, что во всём виновато течение реки. Рябь на воде искривляет образ и мешает сосредоточиться. Махнув рукой, девочка выпрямилась и остолбенела. Неподалёку, скрываясь за камнем, сидели двое соседских мальчишек и буквально покатывались со смеху, глядя на неё. Это были братья-близнецы Эно и Росс, жившие неподалёку.

Раньше они дружили и играли вместе, но с тех пор, как появился Рене, эта дружба остыла. Братья не могли простить Сайке, что она без них пошла к горам и встретила Великана. Они справедливо полагали, что уж если везёт дуракам, то везёт по-крупному. Тем не менее, считали они, кем же надо быть, чтобы везло так? Обиднее всего для них было то, что в то злосчастное утро, когда в долине поднялся переполох из-за Рене, братья не спали. Услышав лёгкий настойчивый стук в окно, Эно отодвинул занавеску и увидел в сумраке Сайку:

– Эй, вставайте скорее. Пойдём к горам, – негромко затараторила та, – Великан идёт.

– Какой Великан, – не понял спросонья Эно, – А? Да ну… Великан утром придёт, а сейчас ночь ещё…

– Ну, как хотите, – кинула Сайка и умчалась во тьму.