- Неделю еще, как минимум, гулять буду. Если генерал приедет, то выйду. Нет, на фиг надо. С этим чмо работать нет никакого желания. Кстати, Дань, что про братцев-то слышно? Тебя следователь вызывал?

- Ну, сразу после больницы мы с папкой ездили. Отец тоже давал показания, про шапку и видик, что Антон спер, рассказал. Пока больше не вызывали. Да мне и не хочется.

- Я завтра пробью, как там дело, да скоро ли суд будет.

- На фиг. Когда будет, тогда будет. Думаешь, я горю желанием с ними встретиться?

Я слышал, как в замке ковыряют ключом, а затем открывается дверь – вот и Машка вернулась.

- Ладно, Дань, давай, до завтра. Позвонишь, я подъеду. – Разговор обрывать не хотелось, но перед Машей говорить – тоже.

Данил видать понял, что я не один.

- Давай, пока. Получится, так позвоню, обещать не буду.

- Должно получиться. Возражения не принимаются.

- Посмотрим. Пока.

Отключился. Только бы не обиделся и позвонил завтра.

Маняша с пакетом в руке, ждет, когда заберу, чтобы разуться. Забираю, заглядываю - бутылка кагора, виноград, груши и копчености.

Смотрю на нее выжидающе. В честь чего вино и фрукты?

- Кагор мне немножко можно. Для крови хорошо. Давай отметим нашу новую фазу в жизни.

Несу пакет на кухню. Я в принципе не против. Значит, она все решила и приняла.

- Ты с практикантом болтал?

- Угу.

- А зачем ты за ним заедешь завтра?

- В ментовку съездить надо. По делу его. Ускорить процесс, так сказать. Да и вообще узнать, когда суд и всё такое.

- Он что, сам не может?

- Может. Но со мной лучше. Я всё же, как-никак, бывший мент и подвязки имею.

- Допоздна опять ездить будешь?

- Как получится.

- Он тебе случаем девочек–студенточек не подгоняет?

Поворачиваюсь от стола и зло зыркаю на нее:

- Может, хватит уже? Ты так и будешь мне мозг выедать теперь?

- Что-то вы снюхались с ним последнее время. Какие у вас могут быть общие интересы, кроме девок?

Меня смех разобрал. Вот девки-то как раз последнее, что нас с Данькой интересует.

- Дура ты. На фиг мне студентки-то нужны? – И ведь не вру. – Еще проблем с их предками не хватало! Думай, что говоришь? Я уже пень старый для студенческих шашней.

- Я не намного старше, этих самых студенток, вообще-то.

- Ты у меня девушка самостоятельная, от родителей не зависящая. Умная, работящая и вообще, золото. - Обнимаю, подлизываюсь. Она утыкается мне в плечо.

- Ты, правда, никого не завел?

- Клянусь, что никакой другой бабы, кроме тебя, у меня нет, и не будет.

Глава 32

Я слышал, как Машка уходила на работу. Проснулся, наверное, по привычке, но вставать не стал. Лежал и ждал, когда за ней захлопнется дверь.

Встал, пошатался по квартире, выпил чаю и улегся опять.

Только задремал, как услышал из-под подушки: «Возьми трубку, начальство звонит».

Лежал и думал: «Брать, не брать?»

Валерьевич, наверное, вернулся. Но на работу не хотелось, особенно сегодня.

Не выдержал, взял.

- Ну, наконец-то! Дрыхнешь, тунеядец?

- Дрыхну, – честно сознался я.

- Жопу в руки, и ко мне.

- В Англию, что ли?

- Мозги не е…и. Давай, пулей.

- Мне в больницу к десяти. – Вру.

- Значит, после больницы, чтобы был на работе, как штык!

- Не раньше двенадцати.

- Дима, не буди во мне зверя.

На языке так и вертелось ляпнуть что-то вроде: «Тушканчика, что ли?» - но генерал шутку, боюсь, не оценит, обидится.

- Как освобожусь, сразу подъеду. Валерьевич, пожалей калеку, не наезжай.

В ответ смешок и гудки.

Лежу, смотрю в потолок и соображаю - что я дебил.

Вот на хрена я ляпнул, что в больницу к десяти? Генерал ведь хрен отпустит теперь до вечера, а я же хотел Даньку после занятий встретить. Надо было врать, что в больницу к трём. Идиот.

Спать расхотелось совсем.

Надо переигрывать. Встал, собрался, поехал на работу.

Первым делом пошел отмечаться у начальства, даже до кабинета своего не дошел.

Секретарши не было, я постучал в дверь для приличия и ввалился в кабинет.

У генерала был Батько. Что-то ему впаривал, а Валерьевич кивал и перебирал бумажки. Увидев меня, глянул на часы и приподнял вопросительно бровь.

- Позвонил, попросил перенести прием на три. - Врать уже входит в привычку. Я столько, наверное, за всю жизнь не брехал, сколько за этот месяц.

- Присаживайся. Сейчас освобожусь. – Он кивнул мне на стул.