Ты такой же как я (СИ) - Висман Дэвид - Страница 1

Ты такой же, как я. 18+

Дэвид Висман

Аннотация:

Жизнь скрытого гея проходит в постоянном напряжении.

Не выдать себя, не дать обнаружить. Это так сложно, это так тяжело.

Ты проживаешь, как будто не свою жизнь,

ты ей не хозяин. И вся твоя маска начинает расползаться,

когда ты встречаешь ЕГО.

ПРОЛОГ:

Я просто парень, каких много.

Я свой мужик, я друг, я брат.

Я тот, кто рядом с вами ходит.

Но научился «я» скрывать.

Я вечный странник в своей жизни,

Мой путь не лёгок и не прост.

Моё второе «я» мне снится,

Во сне я бегаю свой кросс.

Но от себя бежать так трудно,

Ведь далеко не убежишь.

«Прости меня, моя подруга,

Ты просто рядом со мной спишь»

А снятся мне другие парни,

Во сне я с ними, не с тобой.

А утром я встаю на грани,

И маска вечная со мной.

*****ГЛАВА 1.

_____________________________________________________________________________

Возвращался с работы я уставший и злой. Эти вечные пробки на дороге раздражали неимоверно. Урчание в животе напоминало, что не ел я с самого утра и меня даже подташнивать начало. Если эта сука опять сунет мне под нос варёные яйца - разобью их ей о её блядскую голову.

На хрена я вообще, спрашивается, сошёлся с ней? Жил, не тужил. Так нет, решил, что если в доме будет баба, отведу всем глаза от моей голубизны. Сам себе ярмо на шею надел. Мало того, что трахаться с ней приходится, так ещё весь мозг уже выела со своими претензиями. А поначалу такой овцой прикинулась. Блядь. Выгнать её что ли? Точно, если сунет мне опять яйца, не важно – варёные, жареные, – вытурю.

Сразу вспомнился фильм про сваху в общаге. Не могу вспомнить, как называется.

Я сидел в пробке и вспоминал, как называется фильм, где сосватанная жена кормила бедного армянина или грузина яйцами. Утром яйца, в обед яйца, вечером яичница. Так и петухом недолго стать. Меня пробило на смех. А я ведь и есть петух, по зоновским понятиям. Мысли переключились на парней. Сколько же я уже не трахался- то нормально? Эта сучка живёт у меня уже почти год. Это я что, год уже не трахал парня?! Всё, на хрен, соберу ей сегодня вещи – вперёд и с песней. Завтра залезу в интернет и найду кому присунуть. Сегодня уже сил просто нет. Если только соску какую найти. Помню, один на сайте предлагал отсосать в любое время дня и ночи. Членолюб, блин. Ну, нафиг, чего-то брезгливо. Страшный поди, как моя смерть. Перед глазами вдруг возник образ нашего практиканта Данечки.

Это его так бабы наши окрестили. Даня, Данечка, Даньчонок, от слова дань, дать,дает… Тьфу ты ёб… твою… Додумался. Совсем крышак едет. Так, срочно домой и под жопу эту суку.

Да ё-моё! Задницей она чувствует что ли, что я ей пенделя дать намылился? На столе свечи, фрукты, вино и жаркое, от запаха которого у меня слюна закапала, и живот свело так, что думал – не дойду до ванной, чтобы руки помыть.

Нажравшись, я становлюсь добрым и ленивым. А если меня ещё и за ушком почесать или голову, или спинку. О, всё – делай со мной, что хочешь.

– Солнышко, вот здесь почеши. Ага. Не, ниже. У-у-у-у, класс. А теперь чуть выше. Ага, чуть правее… левее, ниже, выше. Вот, вот. Ой, спасибо, лапа моя. Пупсичек мой, иди поцелую. Маняшечка ты моя. Машуточка сладкая. А минетик своему медвежонку сделаешь? Ты лучше всех, лапа моя! Как же я тебя люблю, солнышко.

* * *

Утром я, конечно, жалел, что поддался на провокацию. А вдруг она каждый день меня теперь так встречать будет? А с другой стороны – это даже хорошо. Дома любящая жена – хозяюшка. Детки бегают. А на стороне молодой и красивый самчик-пассивчик. Я даже, если что, и квартиру бы, наверное, снял, для такого дела. Перед глазами опять Данька. Нет, в пробках, даже с утра, для меня стоять вредно. Вот что же за мысли в голову лезут? Вот сдался тебе этот Данечка? Смазливый, чертяка, конечно. Одни глазки да губки чего стоят. А эти ямочки его блядские. И реснички длинные, которыми он начинает хлопать, как только накосячит с какими-нибудь отчётами. Похлопает так невинно и старая дура Лавреньтева всё ему прощает. Ещё и сама его косяки исправляет.

Нет, нет и нет! Этот вариант отпадает сразу. Не хватало запалиться на работе. Да и, может, мне только кажется, что мы с Данилом одного поля ягоды? Ну, и что, что я иногда, наблюдая за ним, ловлю его взгляды на ширинках мужиков? Может, у него комплекс на счёт хозяйства, и он сравнивает чужое и своё? Ну, мне-то похер, маленький у него елдак или большой. Меня его задница больше интересует. А она у него как раз что надо. Да что ты будешь делать! Скорее бы уже на работу приехать, а то эти мысли дурацкие задолбали.

***

Данька поёжился. Какой-то странный взгляд сегодня у руководителя службы безопасности. Данил и так-то старается с ним не сталкиваться. Ещё тот мудак. Слышал Данька, как тот как-то орал по телефону на кого-то из своих сотрудников. Перед тем, как устроиться на Хладокомбинат в отдел маркетинга, он ходил на беседу к этому мудиле безопаснику. Взгляд у него такой, что язык слушаться перестаёт, а ноги трястись начинают… Радость, что удалось хоть куда-то приткнуться на время практики, была подпорчена этим самым взглядом и допросом с пристрастием. Его однокурсники всё ещё бегали в поисках тёплых местечек. Хладокомбинат был престижным предприятием. Кроме того что выпускал свою продукцию, он осуществлял закупки и поставки продуктов других производителей. Не говоря уже о том, что по всему городу была сеть магазинов и оптовых баз Хладокомбината. Так что, устроиться сюда на практику, да ещё и с последующим получением работы – манна небесная.

Отдел маркетинга и кабинет начальника службы безопасности были расположены напротив. И этот чёртов безопасник вечно у них чаи гонял. Девчонки в отделе прямо чуть ли не вприпрыжку перед ним бегать начинали.

«Дмитрий Александрович, вам кофейку или чаю? Ой, какой вы шоколад принесли! Наш самый любимый! Ой, а на вас этот костюм так сидит! А анекдотик новый не расскажите? Хи-хи, ха-ха». И так всегда, стоит этому уроду зайти на их территорию. Ну, на счёт «урода» Данька, конечно, погорячился. Мужик – этот долбанный безопасник – надо сказать, ничего. Здоровый, чернявый. Вот глаза только всё портят – уж больно колючие. Серые такие, глубоко посаженные, под чёрными густыми бровями, так и буравят, так и буравят. Гомофоб, наверное, конкретный. Узнает, что голубого на работу пропустил, размажет к чёртовой матери. Поэтому Данька старался при нём быть ниже травы, тише воды. Превращался в невидимку. А если не удавалось избежать контакта при совместных чаепитиях, заигрывал с девчонками, показывая, какой он якобы ловелас. И вообще, улыбался всем женщинам на всём «Холодильнике». За что они его теперь и называли не иначе как Данечка.