Спуская псов войны(СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 2

– Размер гонорара? – дал знать о себе профессиональный интерес.

– Большой, больше, чем вы раньше зарабатывали. Цифра с минимум четырьмя нулями в месяц. А может, и все шесть. Смотря в какой валюте считать.

Вот оно что. Запах дерьма стал совсем отчетливым. Приятно, что интуиция пока еще не подводит.

– И что я должен буду делать за эти деньги? – мрачно поинтересовался Леонид.

– Ничего такого, что пятнает честь солдата. Никаких геноцидов, этнических чисток, расстрелов и прочей гнусности, о которых вы, видимо, подумали. Хочу, чтобы вы возглавили охранное подразделение.

Дерьмо, полнейшее дерьмо. Зарплата от десяти тысяч баксов – за охрану?! Это хрень, инстинкт видавшего виды хищника выл во весь голос: дело нечисто!

– Вот даже как? И что же я должен буду охранять за такие деньжищи?

– Узнаете на месте. Платить буду вот этим.

Незнакомец вынул из кармана вторую руку и бросил небольшой предмет, сверкнувший желтизной в лучах утреннего солнца. Леонид поймал его на лету: да, так и есть. Золотой слиток граммов на пятьдесят, судя по весу и габаритам.

– Подытожим, – отбросил манеры наемник, – ты платишь золотом за якобы сущий пустяк, и нанимаешь на это место почему-то именно старого покалеченного командира, хотя мог бы найти не менее компетентных командиров помоложе за меньшие деньги. При этом не говоришь, что охранять. Это только у меня возникло чувство, что ты собираешься втравить меня в темное дело?

– Видимо, только у тебя, – собеседник тоже перешел на 'ты', но сохранил ледяное спокойствие, – да, на тебе мир клином не сошелся. Я щедро тебе заплачу, если ты подскажешь мне другого кандидата, который получил восемь тяжелых ран в бою, участвовал по меньшей мере в четырех крупных вооруженных конфликтах, весь разукрашен боевыми шрамами и имеет огромную физическую силу. А еще в биографии кандидата должен быть эпизод вроде того, как ты ночью, подвыпивши, вышел из землянки по маленькому, возвращаясь, забрел в окоп к противнику и заставил сдаться вражеский патруль, угрожая зажигалкой в виде гранаты. Но если такого не знаешь – значит, мне нужен ты.

И я, кстати, не темню. Я вполне мог бы тебе сказать, что и где охранять... приблизительно. Но если я так сделаю – ты засмеешься, повертишь пальцем у виска и уйдешь. Тебе придется увидеть самому.

– И я должен тебе поверить?

– Мне наплевать. Если ты готов рассмотреть перспективу... как это у вас называется? – он проконсультировался с наладонником и сказал: – да, точно. Так вот, у тебя только одна альтернативная перспектива – сдохнуть на помойке. Завтра я буду ждать тебя вон на той стоянке через дорогу в это же время. Не придешь – дело твое. Задаток можешь оставить себе как плату за потраченное на меня время.

Он повернулся и пошел прочь, но шагов через двадцать обернулся:

– Если решишь работать на меня – прихвати с собой все, что понадобится в обиходе. Считай, что будешь работать в пустыне без единого магазина на тысячу километров вокруг.

Леонид проводил его взглядом и подбросил в руке слиток. Он уже по уши в дерьме. Потому что это будет не работа, а авантюра, скорее всего, дохлая. И ведь отказаться невозможно: смерти хуже, чем под забором на помойке, прирожденный пес войны себе не представлял.

***

Леонид открыл глаза и несколько секунд смотрел в серый, с металлическим отливом пластиковый потолок. Так, а где это он? Сел на постели – резко, рывком. Даже как-то слишком быстро.

Попытался вспомнить – а что было вчера? Взгляд упал на собранный рюкзак у стены без единого окна. Да, точно, рюкзак. Леонид собрал его вечером, утром пошел на встречу с нанимателем. Сели в машину, тощий, представившийся Кассиусом, достал походную флягу и предложил выпить за плодотворное сотрудничество. Налил Леониду в крышку-стаканчик, сам хлебал из фляги. Наемник хорошо помнил вкус качественного коньяка – но дальше мрак полнейший. Опрокинул стаканчик, заценил напиток – и в следующий момент открыл глаза в совершенно незнакомом помещении.

Нет, Леонид конечно же знал, что подписывается на крупные неприятности, но как-то слишком уж быстро они начались. Подпоили, заперли в камере... Хотя стоп. Комната напоминала камеру заключения только спартанской обстановкой: койка, стол, два стула, шкафчик – вот и вся мебель, все привинчено к полу. Чистота наводила на подозрения, что это медицинский отсек, но относительная просторность не вязалась с камерой заключения. И потом – рюкзак. В нем, среди прочего, наградной пистолет отца, боевой нож и опасная бритва, а также некоторые другие предметы, которые могут быть использованы вместо оружия. Так что если бы Леонид был пленником – рюкзак забрали бы наверняка.

А во всем теле – легкость, от которой наемник уже давно успел отвыкнуть. И картинка перед глазами четкая, а не замыленная, когда смотришь на мир одним нормальным глазом и одним подслеповатым. Что за чертовщина? Леонид прикрыл правый глаз рукой и убедился, что левый видит вполне сносно. Все ясно – сон. Он спит и ему снится то ли хорватский госпиталь, то ли какой-то другой, в котором он лежал лет двадцать назад. Сейчас откроется дверь и войдет медсестра по имени... черт, как же ее звали-то? Аленка вроде...

– Вижу, ты уже проснулся? – послышался знакомый голос от двери.

В комнату вошел очень странный тип. Габариты и слегка дребезжащий голос – давешнего нанимателя, но движения плавнее, исчезла дерганность. И лицо, точнее, харя – такое не во всяком кошмаре увидишь. Синее, узкое, вместо носа две дырочки, глаза желтые, с желтыми радужками и без белков. Лысая голова с приросшими к ней ушными раковинами и маленьким безгубым ртом. Из одежды – что-то наподобие спортивного костюма и квадратные очки с подсвеченными синим стеклами, крепящиеся на голове не дужками – какие дужки, ушей-то нет – а ремешком.

– Кассиус, ты, что ли? – настороженно спросил Леонид.

– Что, узнал с трудом? – ухмыльнулась харя.

– Не без этого. Надо же, что мой кошмар с тобой сделал... Ты и наяву не красавец, а уж во сне...

– Самое забавное в этой ситуации – что ты не спишь, – сказал Кассиус, садясь за стол, – я догадываюсь, ты сейчас думаешь, что со мной случилось, отчего я посинел, куда делись мои нос и мизинцы... Сообщаю: я просто снял маску и перчатки. Я всегда выгляжу, как сейчас, у меня от рождения синяя кожа и четыре пальца на руках. Если ты еще не догадался – я с другой планеты. А ты не очень-то и удивлен, я погляжу. Ни шока, ни испуга...

Леонид мрачно взирал на Кассиуса. Испуг? Вот этой тощей образины бояться, что ли? Шок? С чего бы вдруг? Шок был тридцать лет назад, когда, находясь в одной африканской деревушке, он с размаху шлепнулся на свою койку, не заметив пары скорпионов, и после этого Леонида уже вряд ли что-то могло шокировать.

– Получается, мы все же не одни во вселенной, – хмыкнул наемник.

– Вселенная огромна. Больше, чем ты можешь себе представить. И если бы в ней были только вы, или только мы – это было бы чудовищной растратой пространства.

– А где это мы находимся, инопланетянин?

– На моем космическом корабле. На высокой земной орбите.

– Значит, ты меня подпоил какой-то хренью и похитил с Земли, так? – зловеще уточнил наемник, присматривая на теле чужака уязвимые для удара места.

– Что значит – похитил? – возмутился Кассиус. – Тебе напомнить, что ты сам согласился работать на меня не далее как вчера?

– Ты меня обманул!

– Разве? Я и не говорил, что я землянин. Если хочешь, могу вернуть тебя обратно хоть сейчас, мне требуется добровольный компаньон, а не из-под палки. Возле какой именно помойки тебя высадить? – в голосе пришельца послышалась ехидца.

Леонид вздохнул, понимая, что крыть нечем.

– Так теперь ты мне объяснишь, зачем я нужен?

– Разумеется. Ты возглавишь мое наемное подразделение 'Земные Волки'. Или 'Земные Тигры'. Я еще не решил, как его назвать. Ты будешь формальным командиром подразделения, но на самом деле станешь его 'лицом'.

– Чьим лицом? – не понял Леонид.