Мрачный Вторник - Никс Гарт - Страница 18

Покончив с чтением, надсмотрщик свернул листок и спрятал в карман. Потом по очереди обшарил почти все прочие карманы — и наконец извлек длинную белую свечу, расчерченную красными поперечными полосками. Полоски отстояли одна от другой примерно на толщину пальца. Как только Житель, являвшийся отныне номером первым, взял свечу в руки, та вспыхнула и загорелась. Остальная бригада уставилась на огонь. На лицах читался страх, изумление, недовольство…

Артур тоже смотрел на свечу. Для него — как, впрочем, и для всех — этот огонек был как бы окончательным подтверждением: они действительно УЖЕ двигаются вниз, навстречу неведомым ужасам Ямы…

— Топай, живо! — рявкнул надсмотрщик. Но, как только номер первый тронулся с места, надсмотрщик вдруг поднял забрало и что-то пробормотал. Совсем негромко. Артуру понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: как и тот клерк-снабженец, надсмотрщик сказал:

— Удачи…

Спрашивается, с какой бы стати надсмотрщику желать им удачи? И что же за напасти их ждут, если без удачи никак не обойтись? Артур задергался и, проходя мимо надсмотрщика, хотел обратиться к нему — но тот уже лязгнул опущенным забралом, а сверху, из тумана, подходила следующая партия ошеломленных, ничего не понимающих новичков…

Артурова бригада уже начала спуск, двигаясь строем по одному вдоль шпал. Темп — и далеко не прогулочный — задавал номер первый. Артур было призадумался, но понял, что жизнь опять не оставила ему особого выбора. Наверх повернуть нельзя. А за рельсами нет совсем ничего, кроме отвесного края Ямы.

Ему ничего не оставалось, кроме как следовать за остальными вниз. Во тьму и туман.

Глава 7

Несколько часов подряд номер первый не то что не останавливался — даже шага не замедлял. Вот тут Артуру пришлось нелегко. Он спешил изо всех сил, чтобы не отставать, а временами приходилось даже бежать. По левую руку все выше вздымалась отвесная стена — обрыв Ямы, а подъездная дорога становилась все уже и все теснее прижималась к рельсам. До Артура начало постепенно доходить, как же все-таки громадна должна быть Яма. Обе дороги — железная и обычная — были явно врезаны в крутой склон и спускались вниз по отлогой спирали. Густой смог по-прежнему не позволял толком ничего рассмотреть, но изгиб рельсов был настолько малозаметен, что Артур про себя заключил — в поперечнике Яма, должно быть, шириной во многие мили.

Что же до ее глубины, тут и вовсе оставалось только строить догадки. Артур спросил об этом Япета, но тот не смог сказать ничего определенного. Япет, в свою очередь, спросил у номера одиннадцатого, шедшего перед ними. Жительница лишь помотала головой и ничего не ответила. Остальные члены бригады вообще предпочитали помалкивать. Они просто следовали за номером первым, опустив головы и редко отводя взгляды от задников деревянных башмаков шагающего непосредственно впереди. Глаза поднимались только затем, чтобы обеспокоенно подсчитать оставшиеся кружочки мерной свечи.

Вот так тянулись часы. Подневольные работники шли и шли, не видя кругом ровным счетом ничего интересного — разве что груды ломаных железнодорожных деталей, громоздившиеся кое-где на обочине. На поезде Мрачного явно то и дело ломались колесные оси, лопались шатуны, коррозия разъедала поршни и выщербляла колеса. Артур рассудил, что, должно быть, всему виной Пустота, свирепствующая на нижних уровнях Ямы.

Он бы не отказался поподробнее присмотреться к некоторым из этих деталей, но самая первая остановка приключилась лишь тогда, когда номер шестой споткнулась, в полном смысле слова выпала из собственных башмаков и налетела на номер пятый, который, в свою очередь, свалил номера четвертого. Остановка, правда, случилась недолгая. Как только трое Жителей поднялись и вновь влезли в башмаки, марш-бросок тотчас возобновился.

Еще через час Артур вполне нарочно стряхнул с ноги башмак, надеясь на краткую передышку. Ничего не получилось. Он шел самым последним, а посему его падение заметил только Япет. Все прочие даже не замедлили шага, а Япету с Артуром в итоге пришлось еще и бежать.

Вот тут Артур почувствовал, что сил осталось совсем мало. Он знал, что, находясь в Доме, не должен нуждаться ни в пище, ни в питье, и тем не менее чувствовал и голод и жажду, не говоря уже про весьма подавленное состояние духа. С этим последним он пытался как-то бороться, говоря себе : это просто оттого, что я очень устал… Вот только «очень» было явно не самое подходящее слово. Артур натурально вымотался. Дошел до предела. Он еле переставлял ноги. А бригада все шла, шла и шла…

Мудрено ли, что Артура снова начали осаждать нехорошие мысли насчет того, а не сдаться ли ему да не подписать ли бумаги насчет передачи Ключа и Нижнего Дома. Мысли роились и роились, а он шагал и шагал. И уже не мог думать практически ни о чем, кроме капитуляции.

Ему, впрочем, удалось на время отделаться от пораженческих помыслов, когда бригада наконец выбралась из слоя смога и Артуру стало чуть легче. Он даже забежал вперед, чтобы поглядеть на мерную свечу, и не очень-то испугался свирепого взгляда, которым наградил его номер первый за то, что самовольно покинул место в строю. Однако облегчение длилось всего несколько минут. Увидев, что мерная свеча стала короче всего на две полоски из двенадцати, Артур окончательно приуныл и опять потащился в хвосте колонны. Его наручные часы шли задом наперед, но время худо-бедно все-таки измеряли, — так вот, марш продолжался уже битых шесть часов. Это что же получается? Еще тридцать часов топать без остановки?

Ко всему прочему, они хоть и вышли из смога, но кругом было по-прежнему темно, как в погребе. Единственными источниками света были «штромовые» фонари членов бригады да мерная свеча в руках у номера первого. И, словно этого было недостаточно, очень скоро они вступили в слой облаков. Не таких гадких, как только что покинутый смог, но зато холодных и всепроникающе влажных.

«Еще тридцать часов… Я не смогу… Но я должен… должен…»

Артур уже был слишком измучен, чтобы, как поначалу, размышлять о побеге. Однако мысль о тридцати часах быстрого шага некоторым образом заставила его соображать быстрее. Нужно было срочно искать хоть какой-нибудь выход. Он даже стал пристальнее смотреть по сторонам, чтобы не упустить неожиданную возможность, если она вдруг подвернется.

«А что, если мне удастся спрятаться и как-нибудь позже скрытно пробраться наверх? Или подстеречь надсмотрщика, завладеть его одеждой и… Правда, что-то здесь, внизу, ни одного надсмотрщика я покамест не видел. А вдруг мы набредем на телефонную будку, да там еще и окажется несколько монеток, избежавших внимания Мрачного… Тогда я позвоню Воле, и меня выручат…»

Звук деревянного башмака, свалившегося с чьей-то ноги, прервал его размышления. Вернее сказать, сновидения. Артур умудрился уснуть на ходу. Открыв глаза, он обнаружил, что шагает не следом за Япетом, а рядом с ним и тот поддерживает его под локоть.

И между прочим, стук издал его собственный башмак, слетевший с ноги. Артур нагнулся подобрать и надеть его. Двигался он так медленно, точно и вовсе не просыпался.

— Как долго я… спал? — пробормотал он, еле ворочая языком.

Вокруг мало что изменилось. Вереница подневольных Жителей исчезала в сыром тумане, следуя за неясной фигурой, несшей мерцающий огонек. По правую руку виднелись рельсы. И куча ломаных колес вперемешку с иными деталями.

— Не знаю, — ответил Япет. — А ты храбрый! Сумел поспать на ходу. Я вот, наверное, еще несколько недель спать не смогу.

— Я просто выдохся, — сказал Артур. — Я ведь не Житель.

— Как так — не Житель? — удивился Япет. — Но ведь дети Дудочника давно стали Жителями… в некотором роде…

— Я другой… я смертный. Я всего второй раз в Доме.

— Но ты же обладаешь могуществом! Уж я-то знаю. Почувствовал, когда руку тебе пожимал. Ты говорил, ты вроде как под прикрытием… на задании?

Артур тряхнул головой, пытаясь проснуться окончательно. Он устал до того, что едва удавалось шевелить языком и губами. Подумав, он залепил сам себе пару пощечин… С ладоней слетело несколько крохотных искр. Это помогло… чуть-чуть.