Последнее пророчество - Николсон Уильям - Страница 21

— Отпусти людей, — приказал командир гвардии офицеру.

Шеренга солдат, до этого мгновения сохранявшая неподвижность, рассыпалась. Солдаты устремились к столам, предвкушая запоздалый второй завтрак. Зохон со стороны наблюдал за ними, разговаривая с Кесс и в то же время не глядя на нее.

— Что тебе надо?

— Вы говорили, что можете помочь мне, — ответила Кестрель.

— Зачем тебе моя помощь?

— Я одинока здесь. Меня некому защитить.

Зохон кивнул, все еще избегая смотреть на девушку.

— Делай, как я скажу, — сказал он, — и ты окажешься под защитой Молота Гэнга!

Зохон ударил оружием по стволу ближайшего дерева.

— Я говорю не об этом, — показал он на молот, — а о себе. Меня называют Молотом Гэнга. Если я буду твоим защитником, никто не осмелится даже коснуться тебя.

— Спасибо, — ответила Кестрель.

— Но если я помогу тебе, ты должна помочь мне.

Зохон обернулся и сурово уставился на Кесс.

— Я считаю, что эта свадьба — ошибка. Хуже того, просто катастрофа. Почему Йодилла должна выходить замуж за человека, которого никогда не видела? Кто он такой? Какой-то низкорослый пигмей с толстым брюхом и гнилыми зубами? Древняя развалина с лысой головой и врожденным косоглазием? Все может быть. Мы ведь ничего о нем не знаем. Почему прекраснейшее, милейшее, совершеннейшее создание на свете должно быть продано чудовищу? Потому что ее отцу не хватает мужества противостоять ничтожному диктатору?

Зохон почти кричал. Поняв, что производит слишком много шума, командир одернул себя и перешел на зловещий шепот.

— Она должна выйти замуж за равного. Должна стать женой молодого и здорового мужчины, пользующегося уважением среди подданных и достаточно могущественного, чтобы защитить ее. Неужели она не заслужила этого? Разве она не самая прекрасная девушка на свете?

Вопрос, судя по всему, не требовал ответа.

— Она действительно очень красива, — сказала Кестрель.

— Ах… — Зохон вздохнул, и лицо его словно озарилось далеким светом. — В самой глубине моего сердца я всегда знал это. Пусть я никогда не видел лица принцессы, но ее красота — как бы объяснить? — ее красота взывает ко мне.

Говоря о красоте Йодиллы, Зохон думал и о собственной привлекательности. Два образа были тесно связаны в мыслях воина.

— У меня дома, — продолжил командир гвардии, — есть уединенный лесной пруд, где я плаваю. Поныряв, я выхожу на берег и жду, пока поверхность пруда успокоится. Потом смотрю вниз на свое отражение.

Он замолчал, погрузившись в мысленное созерцание. Затем обернулся к Кестрель.

— Каким я кажусь тебе? Низким? Высоким? Некрасивым? Красивым? Скажи честно, не лукавь.

— Высоким, — ответила Кесс — И красивым.

— Ты ведь понимаешь, я не напрашивался на комплимент. Я хочу знать правду. Простую неоспоримую правду. Я считаю, что хорошо сложен. Мне двадцать девять лет. Я — командир гвардии Йохьян. Вот голые факты. Разве, учитывая все это, можно сказать, что я не достоин стать супругом Йодиллы?

— Конечно достойны.

— Она когда-нибудь говорила тебе об этом?

— Нет.

— А могла бы. Если бы ты спросила ее. Если бы завела разговор о свадьбе, о мужьях, о том, кого бы она выбрала, о молодых людях из ее окружения… Ты меня понимаешь?

— Понимаю, — ответила Кестрель. — Я должна выяснить, не хотела бы принцесса выйти замуж за вас?

— Тише! — Зохон слегка оторопел от того, как прямо Кесс выразила свою мысль. — О некоторых вещах не следует говорить вслух. Это очень опасно.

— Слишком поздно беспокоиться об этом.

— Посмотрим. — Зохон задумчиво расхаживал взад-вперед, покачивая молотом. — Прежде всего я хочу знать, что у нее на сердце. Вот здесь ты в силах мне помочь.

— Что же я могу сделать? — На самом деле Кестрель очень хорошо понимала командира гвардейцев. Но ей хотелось, чтобы Зохон думал, что лишь у него есть свои скрытые планы.

— Поговори с ней. Выясни, боится ли она предстоящей свадьбы. Упомяни обо мне. Затем придешь и все расскажешь.

Впереди раздались звуки рогов. Вскоре караван должен был отправиться в путь.

— Ступай. Храни мой секрет. И если ты предашь меня… — Зохон поднял молот и качнул им, сбив несколько листьев с низко висящей ветки. — Я не знаю жалости.

В миг, когда листья, кружась, упали на землю, подозрительные глаза Зохона уловили движение у дальней кромки деревьев. Озох, королевский предсказатель, глядя на землю перед собой, спешил к своей карете.

— И ни за что не доверяй этому змею, — добавил Зохон.

Озох Мудрый торопился. Он умел замечать все, что происходит вокруг, даже самые незначительные детали, и поэтому конечно же увидел, что новая служанка Йодиллы непонятно о чем беседует с Зохоном.

Предсказатель решил, что стоит поделиться своим наблюдением с Барзаном. Великий визирь, друг и покровитель, обещал Озоху поместье в горах у южных озер с собственным виноградником, если королевская свадьба состоится.

— Я только что видел командира…

— Этот ничтожный кусок беличьего помета!

— Кажется, он завел дружбу с новой служанкой Йодиллы.

— Я готов развязать с кем-нибудь войну, лишь бы убрать его с нашего пути!

— И я подумал, заметили ли вы…

— Конечно заметил, — сказал Барзан, не желая показаться ненаблюдательным. — И что с того?

— Просто интересно, о чем они говорили.

— Озох, — вздохнул великий визирь, — Зохон — привлекательный молодой мужчина. Эта служанка — по-своему симпатичная девушка. Неужели не ясно?

— А… вот как вы думаете.

— Это же так естественно.

— Стало быть, вы считаете, что беспокоиться не о чем?

— Наоборот. Если Зохон положил на нее глаз, тем лучше. Он слишком заигрался со своими игрушечными солдатиками. Ничто так не отвлекает мужчину от войны, как женщина.

Озох Мудрый в задумчивости вернулся в карету. Священный цыпленок закудахтал при его появлении. Озох открыл клетку, взял птицу на колени и стал поглаживать перышки, размышляя над ситуацией.

— Что же делать, друг мой? — пробормотал он. — Что делать, мой шелковый?

Цыпленок коготками царапал шаровары предсказателя и довольно ворковал.

Огромный караван двигался на северо-восток, следуя через вассальные королевства и приграничные территории. От самого первого гвардейца эскорта до последнего грузового фургона прохождение колонны занимало целый час. Крестьяне и торговцы, попадавшиеся на пути королевского каравана, падали ниц, уткнув лица в дорожную пыль. Многие закрывали глаза и через некоторое время засыпали, пока тысячи пар башмаков и сотни скрипящих колес тащились мимо. Куда безопаснее уснуть и ничего не видеть, чем, случайно взглянув на великолепную карету, поймать взгляд легендарной Йодиллы. Простые крестьяне верили, что единственный взгляд сияющих глаз принцессы обещает им райское блаженство. Однако те же крестьяне считали, что взгляд этот способен сжечь их глаза. Поэтому благоразумные простолюдины предпочитали спокойно дремать в пыли и не горевали о том, что райское блаженство медленно проплывает мимо.