Лунные грезы - Николсон Кэтрин - Страница 10

– Тебе письмо, Корри.

Шеван, одна из множества горничных-ирландок, которых предпочитали нанимать в отеле, живущая рядом с Корри, протянула конверт, с любопытством поглядывая на тщательно выведенные буквы.

– Хорошие новости? – не выдержав, осведомилась она, но Корри только улыбнулась, сунула письмо в бездонный карман накрахмаленного фартука и спокойно продолжала завтракать. Намазав тост маслом, она положила сверху слой джема, стараясь действовать не спеша, чтобы никто не заметил ее волнения. Если кто-нибудь что-то заподозрит, ей конец! Горничные были готовы сутки напролет обсуждать свои и чужие романы: возможно, на них действовали роскошь и элегантность отеля, его долгая и блестящая история, а также имена прославленных постояльцев. Дягилев, Пикассо, Марлен Дитрих, Мэрилин Монро… все подпадали под старомодное очарование «Савоя». Магараджи и министры, принцы и короли ходили по этим коридорам, но сама Корри была слишком занята, чтобы обращать внимание на подобные глупости. Приходилось работать, работать с утра до вечера, так что на развлечения не оставалось времени.

– Я сегодня иду за покупками на Оксфорд-стрит, – сообщила Шеван. – Никто не хочет составить мне компанию? Как насчет тебя, Корри?

– Мне еще не платили жалованья.

– Можешь просто приглядеть что-нибудь. В крайнем случае я одолжу, – настаивала Шеван, простодушно глядя на нее круглыми голубыми глазами.

– Как-нибудь в другой раз, – улыбнулась Корри.

Шеван подтолкнула соседку, и девушки обменялись многозначительными взглядами. Немудрено – Корри знала, что остальные горничные убеждены, будто у нее есть любовник. В каком-то смысле они правы: у нее действительно требовательный, неумолимый, беспощадный любовник, которому она посвятила жизнь. Корри встречалась с ним каждый день в детской комнате, когда помещение пустовало. Деревянные панели прекрасно поглощали звук, как бы громко и выразительно ни пела Корри. Единственным свидетелем ее упражнений был Каспар, огромный черный кот, ее молчаливый слушатель. Своим недобрительным критическим взглядом он был способен подвигнуть ее на штурм новых высот, и за это Корри очень его ценила.

При первой удобной возможности она встала из-за стола. Пора приступать к работе. Только после репетиции она позволит себе роскошь прочитать письмо. Полная предвкушения чуда, Корри принялась убирать номера. Теперь, после второй недели пребывания в отеле, каждая комната была ей знакома, словно стала близким другом. Обстановка и мебель были везде разными, общей оставалась особая, присущая исключительно «Савою» атмосфера. Все здесь было лучшим, от антикварных гравюр на стенах до старомодно просторных апартаментов с огромными гардеробами, в которые могли легко поместиться неподъемные сундуки прошлого века. Стиль «Савоя» можно было определить одним словом – простота. Простота и скромность, присущие лишь очень дорогим вещам, от белоснежного кастильского мыла в ванных до пушистых махровых халатов с крошечными черными буковками, составлявшими название отеля.

Всего за две недели Корри научилась мгновенно исчезать при виде постояльца, начищать до блеска позолоченные дверные ручки, узнала, в чем разница между метрдотелем и его помощником, между официантом ресторана и официантом из обслуживания номеров, о давней вражде между «Гриль-рум» и «Речным рестораном» (служащие последнего хвастались лучшим видом из окон, штат гриль-бара утверждал, что только у них перебывало так много знаменитостей). Девушка увидела просторные кухни, где французские, австрийские и итальянские повара обменивались замечаниями на немыслимой смеси языков и где когда-то знаменитый шеф-повар Эскофье изобрел персиковый десерт «Мельба», названный так в честь Нелли Мельба, известной оперной певицы. Корри узнала, что у каждого предмета мебели, каждого ковра имеется дубликат на складе, чтобы при необходимости все можно было тотчас же заменить. И что бармен в «Американском баре» помнит наизусть рецепте! ста тринадцати различных коктейлей. И что рестораны отеля могут выполнить любой заказ гостя, даже если это рыба, которая водится исключительно в озере Виктория. В «Савое» имелись собственная водокачка и прачечная, здесь делали колбасы и мороженое, выпекали хлеб, мололи кофе, а что говорить о винных погребах, располагавшихся в подземельях бывшего Савойского дворца, под самой Темзой! Но пожалуй, удивительнее всего было то, что в век, когда ручной труд так дорог, на каждого постояльца приходилось трое человек обслуги.

Отель казался Корри огромным лайнером, плывущим вне времени и пространства. Гости приезжали и уезжали, но Савой оставался таким же, готовым принять своих прославленных посетителей.

Наконец все было сделано. Корри поставила последний поднос с остатками завтрака, уставленный костяным уорчестерским фарфором, расписанным тонкими золотыми линиями и гондольерами в алом с золотом костюмах, перед дверью номера, где его заберет официант, и вернулась с тележкой в служебное помещение, снабженное всеми орудиями труда гостиничной прислуги, от подъемника с горячими и холодными полочками до машинки для колки льда, которым обкладывают устриц. Там уже стояла Шеван со стопкой чистых полотенец.

– Да ты просто молния! Еще только полдень!

– Мне повезло. Все номера были пусты.

Гости часто оставались в номерах почти весь день, а это означало, что горничные не имеют права нарушать их покой. Утверждали даже, что горничная как-то преспокойно застлала постель, не обращая внимания на спящего постояльца, который позабыл вывесить табличку «Не беспокоить» и не опустил шторы.

– Выпьешь чашечку чая? Или у тебя нет времени? В комнате хранились запасы минеральной воды, чая, кофе, печенья, фруктов и хлеба.

– Нет, надо бежать, – торопливо отговорилась Корри.

Шеван проводила ее завистливым взглядом. Корри бесшумно метнулась по коридору. Письмо, первое с того дня, как она появилась в «Савое», казалось, вот-вот прожжет дыру в переднике.

Добежав до лестницы, ведущей в помещения для обслуги, девушка нерешительно остановилась. Почему-то ей не хотелось возвращаться в убогую каморку. Вряд ли горничная уже успела там убрать… и в любом случае письмо Арлекина заслуживало лучшей обстановки. Где можно прочесть его, не спеша и наслаждаясь каждой строчкой? В столовой полно народа, а постояльцы не должны видеть ее стоящей без дела в коридоре.